- Это было прекрасно, - сказал он себе, - прекрасно и удивительно. Сколько буду жить, никогда этого не забуду. - Дик вздохнул. - А теперь, наверное, придется вернуться домой и объяснить родителям, куда делся Доббин.
Паренек вскочил на ноги - и одежда показалась ему непривычно тяжелой. Он засунул руки в карманы куртки - и нашел по десять золотых монет в каждом, крупнее которых он отродясь не видывал. А на шее у него, подвешенный на тонкую цепочку, качался крохотный серебряный свисток. Дик поднес его к губам и обнаружил, что стоит только подуть, пусть даже совсем слабо, - и свисток заиграет чудеснейшие напевы.
Дик вернулся домой с монетами и свистком, вручил двадцать золотых отцу с матерью, - и те себя не помнили от радости и нахвалиться не могли на сына за то, что тот продал единорога так выгодно. А мальчуган молчал себе, не мешая родителям тараторить да рассуждать, да превозносить его до небес; ведь, расскажи он правду, его бы все равно не поняли.
А когда соседи прослышали, что Дик продал ни на что не годного единорога за двадцать золотых, они раз и навсегда перестали называть его Диком-Простаком. Теперь по всей округе мальчика величали Дик-Умник. А когда он принимался наигрывать на серебряной свистульке, и в тишине раздавались прекраснейшие напевы, люди больше не жаловались на шум, но улыбались, и от эльфийской музыки на сердце у них становилось легче.