--Сюда может входить,- сказал дон Хуан , - раздумывание о бессмыслице
всего этого, наплывы меланхолии или даже депрессия с позывом к самоубийству.
Яоднакотакдалеконезашел.Мойопытбылскорее насветлой,
комической стороне. Тем не менее результат бывал одинаково разочаровывающим.
Каждый раз, когда я собирался взглянуть на руки во сне, случалось что-нибудь
необычное.Я илиначинал летать, или мой сон превращалсяв ночной кошмар,
или же просто приходило очень приятноеощущениетелесного возбуждения. Все
во сне выходило далеко за рамки "нормального", если говоритьо живости сна,
и поэтому сонужасно затягивал.Мое первоначальноенамерение наблюдать за
своими руками бывало забыто в свете новой ситуации.
Однажды ночью, совершенно неожиданно, я нашел свои руки во сне. Я видел
во сне, что иду по незнакомойулице иностранного города и внезапно я поднял
руки ипоместилих перед лицом.Казалось,что что-товнутри меня самого
сдалось и позволило мне смотреть на тыльную сторону своих рук.
ИнструкциидонаХуанасостояли в том, чтокак тольковидмоих рук
станет расплываться или меняться на что-либоеще, я долженперевестисвой
взглядсрукна любойдругой элементокрестности вмоемсне.Вэтом
конкретномсне яперенес свой взгляд назданиев конце улицы.Когда вид
зданияначалтуманиться,ясконцентрировалсвоевниманиенадругих
элементах,входящих в мой сон. Конечным результатом была невероятно ясная и
стройная картина пустынной улицы в каком-то неизвестном заграничном городе.
Дон Хуанзаставилменяпродолжать рассказыватьодругихопытахв
сновидении. Мы разговаривали долгое время.
В концемоего отчета он поднялся и пошел в кусты. Ятоже поднялся.Я
нервничал.Это было ничемне обоснованноеощущение,посколькуничтоне
возбуждало ни страха, ни заботы. ДонХуан вскоре вернулся, онзаметилмое
возбуждение.
- Успокойся,- сказал он,слегкавзяв меня за руку. Он усадил меня и
положилмнена колени блокнот. Онуговаривал меня писать.Его аргументом
было то, что я недолженбеспокоить местосилы ненужными чувствами страха
или колебания.
-Почемуястал такнервничать?- спросил я. -Это естественно, -
сказалон. - чему-то внутритебя угрожает твоя деятельность в сновидениях.
До техпор,покаты недумал об этойдеятельности, стобой быловсе в
порядке.Нотеперь, когдатысвоидействияраскрыл, ты готов упастьв
обморок.
-У каждого воина свой собственныйспособсновидения. Каждыйспособ
различен.Единственно,чтоу нас есть у всех общее, так этото,чтомы
разыгрываем хитрыетрюки длятого, чтобы заставить самих себя отступиться.
Противоядиембудетнастойчивопродолжатьпопытки,несмотрянавсе эти
барьеры и разочарования.
Онспросил менязатем, могу лия выбиратьтемудлясновидения.Я
сказал, что не имею ни малейшей идеи относительного того, как это сделать.
-Объяснениемагов,относительнотого,какотбиратьтемудля
сновидения,-сказалон,-состоитвтом,чтовоинвыбираеттему
сознательно, удерживая изображение в своем уме, в товремя как он выключает
свой внутреннийдиалог. Другими словами, если он способен на какое-то время
о том, что он хочет в сновидении, даже если это ему удается лишь на секунду,
желаемаятемапридет.Яуверен, что ты это сделал,хотяи не осознавал
этого.
Последоваладлиннаяпауза,азатем дон Хуанначалнюхатьвоздух.
Казалось, он прочищает свой нос. Триили четырераза он ссилойвыдохнул
через ноздри, мышцы его живота сокращались рывками, которые он контролировал
делая короткие, маленькие вдохи.
- Мыбольше не будем говорить о сновидении, -сказал он. -Это может
стать у тебя навязчивой мыслью. Если в чем-нибудь можно добиться успеха,то
успех должен приходить легко, с небольшим количеством усилий, но без стресса
или навязчивых идей.
Он поднялся и прошел к краю кустов. Нагнувшись, он всмотрелся в листву.
Казалось,он что-торассматривает влистьях,неподходякним слишком
близко.
- Что ты делаешь? -спросил я, не способный сдержать свое любопытство.
Он повернулся ко мне, улыбнулся и поднял брови.
- Кусты полныстранных вещей,- сказалон исел снова. Его тонбыл
такимспокойным, что ониспугал меня больше, чем если быон крикнул.Мой
блокнот и карандаш упали у меня из рук. Он засмеялся, изобразил мои движения
исказал, что мои преувеличенные реакции являютсяодним изтехсвободных
концов, которые еще существуют в моей жизни.
Яхотел поговорить об этом,но он мне не позволил. -Осталось совсем
немножко дневного света, - сказал он. - есть другие вещи, которых мыдолжны
коснуться, прежде чем наступят сумерки.
Затем он добавил, что, судя по моим успехам в сновидении, я должно быть
научился останавливатьпо желанию свой внутренний диалог. Я сказал ему, что
это так.
Вначале нашейсвязи донХуанразработалдругую процедуру:делать
длинные переходы, не фокусируяглаза ни начем. Его рекомендацией былоне
смотреть ни начто прямо, но, слегка раскашивая глаза, удерживать в боковом
зрении все, что попадается на глаза. Он настаивал, хотя в то время я этого и
не понимал, на том,чтоесли будешь удерживатьнесфокусированныеглаза в
точке слегка выше горизонта, то возможно замечать сразу все впочтиполном
180-градусном сектореперед глазами.Он заверилменя, что этоупражнение
являетсяединственнымспособомпрекратитьвнутренний диалог.Онобычно
расспрашивал меня о моем прогрессе, но потом перестал интересоваться этим.
Я сказал донуХуану, что практиковал этутехнику в течение нескольких
лет, не замечая никаких изменений.