В продолжение этих опасных приготовлений двое его сообщников с содроганием поглядывали на него и друг на друга. Одного движения руки было
достаточно, чтобы взлететь всем на воздух. Но Брюлар был так хладнокровен и проворен!
-- Теперь пойдемте наверх -- продолжал он, таща за собой конец шнурка, привязанного к пистолету. -- А ты, Картаут, останься здесь...
Несчастный урод заревел от страха.
-- Ну, -- сказал Брюлар, -- так и быть, я не оставлю тебя здесь навсегда, только запри и заколоти хорошенько этот люк. Мы подождем тебя
на палубе. -- И он толкнул локтем своих сообщников, как будто для того, чтобы предупредить их о забавной шутке.
Я забыл сказать, что под палубой этого корабля оставалось еще десятка полтора или два негров, которых Кривой не удостоил перевозки на
"Гиену".
Картаут запер и заколотил малый люк и вышел на палубу через большой.
Тогда Брюлар, прежде чем закрыть это отверстие доской, для этого предназначенной, привязал к ней веревку, прикрепленную к замку
пистолета, и потом положил эту доску на отверстие вполовину закрыв его.
-- Теперь понимаете ли вы? -- спросил он у разбойников, следивших с нетерпеливым любопытством за его движениями.
-- Нет, атаман!
-- Какие вы олухи! Я... но мы поговорим об этом на "Гиене", оставьте корабль этот стоять как он есть, и последуйте за мной.
Через минуту все четверо (по счастию, Картаут не отстал от них) уже сидели в лодке, привязанной к кораблю. Волк и Кривой взялись за весла
и мигом достигли "Гиены".
Едва атаман ступил на палубу своего судна, как закричал громовым голосом:
-- Поворачивайте руль направо, пускайте корабль под ветер, поднимайте все паруса, все до одного, хотя бы нас опрокинуло к черту, нам
нужно бежать как можно скорее, ибо англичанин близок.
И он указал на военный корабль, подходивший уже почти на пушечный выстрел к ним.
Разбойничье судно тотчас почувствовало перемену хода и усиление парусов и бросилось по ветру с неимоверной быстротой, пеня и разбрызгивая
волны.
-- Итак, ты бросаешь на жертву другой корабль, -- воскликнули вместе Кривой и Волк.
-- Разумеется, но вот в чем дело. Англичане, которые гонятся за нами, видят два корабля, один бежит, другой стоит. Нужно выбирать любой,
без сомнения они пойдут сперва к неподвижному судну, тем более что оно настоящее купеческое. Вот они подходят к нему, смотрят в подзорную трубу,
нет ответа, посылают лодку с людьми. Они поднимаются на палубу, никого нет, подходят к малому люку: заперт, заколочен; к большому: он открыт
наполовину, они хотят открыть его совсем, шнурок натягивается, курок пистолета спускается, триста пудов пороха вспыхивает! И вот вам фейерверк.
-- Что за черт! Ну и хитрец! -- подумали про себя Кривой и Волк, взглянув друг на друга.
-- Ну вот видите -- судно взрывается, зажигает английский военный корабль, убивает на нем множество людей, мы пользуемся этим
обстоятельством, чтобы уйти, и через два дня приходим к острову Ямайка. Там отдохнем и погуляем.
Палуба "Гиены" представляла тогда странное зрелище: покрытая неграми и матросами, нагруженная вдвое большим числом людей, чем сколько на
ней могло поместиться.
Там отдохнем и погуляем.
Палуба "Гиены" представляла тогда странное зрелище: покрытая неграми и матросами, нагруженная вдвое большим числом людей, чем сколько на
ней могло поместиться. Жалко было смотреть на этих несчастных невольников, скованных, избитых и подпираемых ногами во время беготни матросов для
управления парусами.
-- Скоро вы увидите, -- сказал Брюлар, -- действие моей механики.
Едва он успел произнести эти слова, как яркий свет, озарил внезапно небо и океан, огромный столб, белого и густого дыма поднялся вверх и
весь корабль задрожал, и затрясся от ужасного грома, произведенного взрывом.
Бедная "Катерина" взлетела на воздух, покрывая горящими обломками английский военный корабль, и убила его капитана.
Прощай, бедная "Катерина", прощай!
Нельзя представить себе неистового восторга, воцарившегося на палубе "Гиены". Разбойники кричали, хлопали руками, топали ногами; в
особенности атаман радовался успеху своей адской хитрости.
Когда взошло солнце, военный корабль исчез из виду.
На другой день в четыре часа вечера разбойничье судно прибыло благополучно к острову Ямайка, и атаман, высадив своих негров на берег близ
залива Карбе, продал их господину Виллю, богатому английскому колонисту.
Груз "Гиены" состоял из сорока семи душ. Негров мужского и женского пола, которые Брюлар продал гуртом, считая по одной тысячи пятьсот
франков за душу.
Том Вилль заплатил ему наличными деньгами и посоветовал быть осторожным и не слишком долго прохлаждаться на острове.
Брюлар с большой охотой прислушался к совету, потому что помнил о шутке, которую он сыграл с военным кораблем. А потому он вскоре снялся
с якоря и пошел к острову Святого Фомы опять ловить и грабить торговцев неграми, ибо Том Вилль объявил ему, что так как он выдает замуж свою
дочь, то ему нужно для составления ей приданного еще несколько десятков негров, и так как Брюлар продает их за довольно сходную цену, то он и
намерен поручить ему эту покупку.
Итак, Брюлар скрылся, и долго было о нем ничего не слышно.
ГЛАВА IV
Колонист
Господин Вилль, один из богатейших колонистов острова Ямайка, владел обширными плантациями сахарного тростника, кофе и хлопчатой бумаги.
Кроме того он имел доброе сердце, и соседи упрекали его даже в излишней слабости и снисхождении к своим невольникам.
Должен сказать также, что господин Вилль получал газету "Время" (Times), a потому человеколюбивый дух этого журнала развил в нем
филантропические чувства. Однажды утром, через два месяца после визита Брюлара, господин Вилль осматривал свой сахарный завод, на котором
работали негры, купленные им у разбойника. Большие и малые Намаки жили там очень дружно между собой, ибо плеть старосты уничтожила междуусобную
ненависть и уровняла все характеры.
Итак, господин Вилль отправился туда утром. Перед ним шли двое негров с топорами в руках для расчищения дороги и убивания змей, столь
многочисленных на этом острове.