— Могу себе представить его реакцию, когда наконец он добрался до цели! — ухмыльнулся Виктор. — А уж как ваше семейство гордится своим древним происхождением, мне и представить трудно! Старинный род Эггертонов… Это не какие-нибудь безродные корсикашки!
— Давай лучше не будем касаться прошлого наших семейств, — поспешила сменить тему разговора Мейбл, с удивлением обнаружив в тоне собеседника, кроме иронии, и нотки раздражения. — Так мы не придем ни к чему хорошему.
— Ладно, оставим этот вопрос. Но я все же не пойму, почему тебе нельзя побыть здесь подольше. Только не говори, что ты выше головы завалена заказами на генеалогические исследования!
Мейбл прикусила губу, подыскивая ответ поубедительнее.
— Видишь ли, я не люблю надолго отлучаться из дому, — пояснила она наконец.
— Тебе уже двадцать три года, — невозмутимо заметил Виктор. — Что страшного в том, что ты проведешь здесь несколько дней, забыв о делах, и позволишь себе слегка развеяться?
— Если я не ошибаюсь, во время нашей последней встречи ты, напротив, советовал мне поумерить пыл в поисках развлечений, — сердито возразила Мейбл.
— Да, но последний раз мы виделись на университетском празднике в Оксфорде, и мой совет, насколько я помню, был вполне уместным!
Слова Виктора заставили Мейбл поморщиться. Она хмуро взглянула на него и вдруг застыла, скованная холодным выражением его темно-синих глаз. От внезапного наплыва воспоминаний о событиях, случившихся в студенческом городке, у нее на мгновение перехватило дыхание. Кое-как справившись с собой, она деланно улыбнулась и потянулась за бокалом. Ей нужно было как-то скрыть смущение.
— По-моему, нам стоит сменить и эту тему. Мне неловко вспоминать, как я вела себя в Оксфорде.
Виктор неспешно поднялся, обошел стол и сел рядом с Мейбл, небрежно закинув руку на спинку ее стула и распространяя волнующее тепло. Чтобы хоть как-то успокоить встревоженно забившееся сердце, она сделала глубокий вдох.
— Не надо корить себя и переживать, — успокаивающе произнес Виктор. — Ты ни в чем не виновата. Скорее, ответственность лежит на мне. Если бы я сумел справиться с собой, ничего бы не произошло… — Он отвел взгляд в сторону; видно, ему тоже не хотелось выдавать свое волнение. — Не скрою, я рад, что мы заговорили о том, что волнует нас обоих. Ты тогда улизнула, даже не попрощавшись, и до сих пор у нас не было возможности разобраться в случившемся.
Мейбл отпила пару глотков вина; близость мужчины, первого в ее жизни, вносила смятение в мысли, тая в себе неясную угрозу.
— Ну зачем вспоминать прошлое? Этого не следует делать. О некоторых вещах лучше забыть.
— К сожалению, подобные воспоминания очень трудно выбросить из головы, — мрачно возразил Виктор.
Мейбл удивленно взглянула на него. Ее внезапно охватила бесконечная печаль.
— Ты хочешь убедить меня, будто и впрямь все последние годы переживал о том, что случилось в Оксфорде? Брось, это просто смешно!
— Почему ты так считаешь? Не веришь мне? — Не дождавшись ответа, он заговорил сам: — Ведь я не дурак. Ты избегала встреч со мной, хотя возможность увидеться выпадала не раз. Если бы не твое упрямство, мы уже давно могли бы выяснить отношения. Воспоминание о наших поцелуях и объятиях, о том, как ты жаждала заняться со мною любовью, надолго засело в моей памяти.
Мейбл порывисто встала, чувствуя, что еще секунда, и она взорвется.
— Тебе вздумалось потешиться надо мной? В таком случае прости, но я лучше вернусь к Рози и малышкам…
Виктор тоже поднялся, выпрямившись во весь рост.
— Извини, дорогая. Вижу, ты до сих пор не можешь простить мне то, что я позволил в Оксфорде. Однако заметь, не я первым заговорил об этом. И не укоряй меня, что я воспользовался представившейся возможностью хоть как-то объясниться.
Потемневшие глаза Виктора напоминали небо перед бурей. Сказанные им слова заставили Мейбл лихорадочно соображать, что, собственно, он имеет в виду? Что значит «простить за позволенное им в Оксфорде»? В ее воспоминаниях единственный эпизод с Виктором был полон чудных мгновений, которые до сих пор не перестали волновать ее.
Внезапно захотелось немедленно сесть в автомобиль и что есть духу мчаться отсюда. Она могла пережить презрение Виктора или его насмешки, но только не этот взгляд, в котором как будто сквозило истинное чувство. К тому же странное выражение пронзительных синих глаз неожиданно отозвалось в ней трепетом желания, что было уже чересчур.
Виктор тем временем пристально вглядывался в ее раскрасневшееся лицо.
— Останься еще на день, — тихо произнес он, — отдохнешь, посмотришь здешние достопримечательности.
Мейбл продолжала стоять, не в силах отвести взгляд от удивительно красивых глаз собеседника.
— Прошу тебя, — добавил тот и трогательно улыбнулся. Он, конечно, знал, чем можно окончательно сломить ее сопротивление.
Крепко сжав кулаки, она отвернулась, чтобы не поддаться его чарам. Однако тут же у нее в голове мелькнула мысль, что судьба предоставляет ей отличный шанс наладить отношения с Виктором. Не пора ли смирить гордыню? Ведь рано или поздно и он, и сын узнают всю правду, и тогда…
— Простите, месье Корте. Телефон… — по-французски произнесла незаметно подошедшая горничная.
Виктор быстро спросил ее о чем-то тоже по-французски, после чего повернулся к гостье.
— Извини, я скоро вернусь.
Проследив взглядом за направившимся к дому Виктором, Мейбл вновь села за стол и отрешенно уставилась на бокал с остатками вина. В ее душе нарастало тревожное ощущение приближающейся развязки. Очевидно, все же не стоило приезжать во Францию. Лучше бы на крестины отправилась Лорна…
Погруженная в невеселые мысли, она вздрогнула, когда рядом с ней неожиданно появился Виктор.
— Оказывается, звонят тебе, — сухо сообщил он.
— Что? — мгновенно насторожилась Мейбл. — Кто звонит?
— Ребенок, — коротко ответил Виктор. От его внимательного взгляда не укрылась разлившаяся по лицу Мейбл бледность, которую через секунду сменил яркий румянец смущения. — У меня только что состоялся очень интересный разговор с занятным мальчуганом, сообщившим, что его зовут Гэри Эггертон и что ему уже исполнилось три с половиной года.
Мейбл, конечно, заметила подозрительность в глазах Виктора, но сейчас ей было безразлично, что он думает о телефонном вызове. Пока она торопливо шла к дому, в голове одна за другой сменялись тревожные мысли. Неужели что-то случилось с сыном?
Виктор нагнал ее у самого порога, решительно взял под руку и проводил в свой кабинет, окна которого выходили на лужайку на заднем дворе.
— Телефон на столе, — бесстрастно указал он в угол комнаты. — Кстати, можешь перезвонить мальчику, чтобы счет за переговоры прислали мне. Я хочу возместить малышу ущерб за то, что его на время разлучили с мамочкой…
2
— Гэри? — взволнованно крикнула Мейбл в телефонную трубку. — Мама здесь, солнышко. С тобой все в порядке?
— Да, мам. А кто тот дядя, с которым я только что разговаривал?
Мейбл оглянулась через плечо на Виктора, устроившегося в кресле у ведущей в сад двери. Он явно прислушивался к разговору.
— Этот дядя наш родственник. Зовут его Виктор. А сейчас скажи, золотце, почему ты звонишь. У вас ничего не случилось?
— Ой, мамочка, у Молли родились щенки! Я хочу взять одного себе. Они такие маленькие и с розовыми носиками… Слышишь, как пищат?
Мейбл облегченно вздохнула. Она представила себе сынишку стоящим у телефона в гостиной загородного дома под Бирмингемом, принадлежащего Бетти и Полу. Собака Молли, о которой шла речь, была шоколадного цвета пуделем. Пол работает врачом в местной больнице, а Бетти, его жена, занимается домашним хозяйством. Гэри оставлен на ее попечении.
— Сынок, ты можешь позвать к телефону кого-нибудь из взрослых? — спросила Мейбл, с улыбкой вслушиваясь в радостный детский голосок.
— Сейчас, мамочка.
Через несколько секунд трубку взяла Бетти.
— Я и не догадывалась, что Гэри решил позвонить тебе, пока он не позвал меня к телефону. Удивительно, как твой малыш смог набрать номер во Францию. Мне и прежде случалось слышать о юных гениях, но до сегодняшнего дня я не очень-то верила, что подобные дети существуют на самом деле. Смышленый у тебя сынишка…
— Знаю, — рассмеялась Мейбл. — Должно быть, он видел, как я записывала этот номер в блокнот, который лежит у вас на столике возле телефонного аппарата.
— Возможно… Ну как поездка? Удалась?
— Да… вполне. — Мейбл замялась, остро ощущая присутствие в комнате Виктора. При нем она не могла говорить свободно. — Кстати, я как раз подумывала, не задержаться ли мне здесь еще на денек, однако, принимая во внимание, что сейчас тебе приходится присматривать не только за Гэри, но и за щенками, я…
— Со щенками постоянно находится Молли, — прервала подругу Бетти. — Большую часть дня они спят, так что проблем никаких нет. Оставайся во Франции, сколько захочешь.
— Насколько я поняла, Гэри желает получить одного из щенков?
— Гм… да. Я ему ответила, что сначала нужно посоветоваться с тобой.
— Очень дипломатично, — усмехнулась Мейбл.
Попрощавшись через пару минут с Бетти, она еще немного побеседовала с сыном и положила трубку, укоряя себя за то, что ни с того ни с сего запаниковала. Мейбл обожала сына, но ей не хотелось уподобляться тем мамашам, которые как куры-наседки квохчут над своим потомством.
— Кажется, я должен извиниться, — виновато произнес Виктор Корте.
— За что? — настороженно поинтересовалась Мейбл, вновь испытывая знакомый прилив беспокойства. Куда гнет этот тип?
А тот поднялся с кресла и направился к ней.
— Я сказал, что у тебя сильно развит материнский инстинкт, — с ходу начал он. — Разумеется, я пошутил, но, как оказалось, напрасно. Ты и впрямь очень заботливая мать. — Он посмотрел на левую руку Мейбл и, не увидев обручального кольца, перевел взгляд на ее лицо. — Растишь ребенка без мужа, насколько я понимаю?
— Верно. — Мейбл была близка к тому, чтобы обрушить на Виктора обвинение в том, что у мальчика нет отца, но сумела сдержать себя. — Мужа у меня нет. Я свободная и независимая женщина.
— Интересно, кто так решил: ты или он?
— Он? Кого ты имеешь в виду?
— Отца ребенка, — прищурился Виктор. — Очевидно, им является Джон?
Мейбл покраснела и растерянно потупилась.
— На кого больше похож мальчик, на тебя или на него? — последовал новый настойчивый вопрос. — Он темноволосый, как отец, или такой же светленький, как ты?
— Виктор, я…
— А, вспомнил! У Джона волосы рыжие, — язвительно усмехнулся Виктор. — Я специально расспрашивал Лорну о парне, ради которого ты бросила меня.
Мейбл широко раскрыла глаза.
— Забавно… По-твоему выходит, что бросила тебя я. Но ты отлично знаешь, как это далеко от истины. Давай лучше не будем обсуждать эту тему. Моя личная жизнь совершенно не касается тебя, — с вызовом произнесла она.
— Наверное, ты права, — хмуро заметил Виктор. — Однако меня все равно интересует, как ты живешь. Не забывай, мы все же какие-никакие, но родственники, из одной ветви двух семей.
— Снова ты об этом! — устало вздохнула Мейбл. — Между нами нет кровного родства, а ты говоришь так, словно мы брат и сестра.