— Я не ожидала встретить тебя здесь, в этом районе, — сказала Эбигейл. — Я думала, что ты с приятелями, как всегда в это время года, отправился на прогулку по заливу.
— Да, мы действительно отдыхали на яхте, я только вчера вернулся.
— Правда? Надеюсь, ты приятно провел время?
— Да так себе. — Майкл кисло улыбнулся. — Мои каникулы — не самая интересная тема для разговора. Куда занятнее новость, которую я узнал недавно. Я, оказывается, скоро стану не только дядей, но и шурином? — Майкл задумчиво покачал головой. — Ну что ж, прими мои поздравления, Эбигейл. Я и не подозревал, что ты способна на такую сделку.
— Это не сделка, Майкл.
— Ну да, конечно. — Майкл смерил сестру скептическим взглядом. — Скажи еще, что ты влюбилась в этого парня.
— Не понимаю, чему здесь удивляться!
Майкл расхохотался.
— Любовь слепа, я знаю, но всему есть предел, сестренка. Ни за что не поверю, что ты могла полюбить старину Уоррена. Вот если бы ты сказала, что подобным маневром пытаешься обвести вокруг пальца мою мамочку, это я отлично понял бы. Но по доброй воле выйти замуж за ветеринара — это, мягко выражаясь, непростительная глупость!
Эбигейл сделала вид, что страшно рассердилась.
— Майкл, если ты не прекратишь болтать всякий вздор, я попрошу тебя уйти! Мне не хотелось бы, чтобы твои слова огорчили Кена.
Изумление на лице Майкла сменилось озабоченностью.
— Ты это серьезно, сестренка? Запомни, таких парней, как Кен Уоррен, невозможно «огорчить», как ты выразилась. Такие, как он, заводятся с пол-оборота и сразу хватаются за пивные бутылки, чтобы разбить их о голову обидчика.
— Кен никогда в жизни не сделает ничего подобного! — горячо — и вполне искренне — вступилась за жениха Эбигейл. — Нет, Майкл, он не такой. Просто ты его плохо знаешь. И потом, с чего ты взял, что я выхожу за него замуж?
— По городу ходят упорные слухи, что через четыре недели у вас свадьба. Маму хватит удар, когда она это услышит.
— Когда она это услышит? — В голосе Эбигейл звучало разочарование. А она разве об этом еще не знает?
Майкл отрицательно покачал головой.
— Нет. Она гостит у тети Рут в Торонто. Завтра должна вернуться. Держу пари, мама упадет в обморок, когда узнает новость о твоей свадьбе.
Майкл истолковал вздох облегчения, который издала Эбигейл, по-своему: он решил, что сестра обрадовалась небольшой отсрочке семейного скандала.
— Не надо грустить, — постарался он ободрить ее. — Ты же наверняка знала, что мама никогда не смирится с твоим выбором. Сойтись с уголовником — это не шутка.
На этот раз Эбигейл действительно рассердилась.
— Кен вовсе не уголовник! — возразила она довольно резким тоном. — И я не «сошлась» с ним, как ты выражаешься, а собираюсь вступить в законный брак.
— И ты думаешь, это изменит отношение твоей мачехи к вашему сожительству?
— Мне наплевать на мнение Сьюзан и ей подобных. Для меня главное — мои чувства к Кену. И, конечно, его чувства ко мне. — Эбигейл полагала, что именно так говорят влюбленные, но ее слова звучали не очень убедительно. — Кроме того, я и твоя мать — по сути чужие друг другу люди. Почему я должна считаться с тем, что она думает по поводу моей свадьбы?
Майкл помрачнел.
— Я знаю, что всегда был ее любимчиком, но разве я виноват в этом?
Эти слова тронули Эбигейл до глубины души. Внезапно она прониклась искренней симпатией к Майклу и на мгновение забыла про спектакль, который разыгрывала сейчас перед ним.
— Нет, Майкл, ты не виноват, — ласково сказал Эбигейл, похлопав брата по руке. — Я ни в чем тебя не упрекаю. Мы с твоей матерью были на ножах еще задолго до твоего рождения. — И, вспомнив свою роль, добавила: — Именно поэтому я не хочу идти у нее на поводу — отказываться от брака с отцом моего ребенка.
— Она будет всеми способами добиваться, чтобы ваша свадьба не состоялась. Ведь твой брак вредит репутации семьи.
— Мне недолго осталось носить фамилию Ричардсон. — И Эбигейл изобразила на лице улыбку блаженства.
Майкл нахмурился.
— Неужели ты действительно любишь этого парня? Просто не укладывается в голове.
— Ты не учитываешь одного важного обстоятельства, — нашлась Эбигейл. — После неудачного брака с Томом только любовь могла бы заставить меня снова выйти замуж.
Несколько мгновений Майкл не сводил с нее изучающего взгляда, затем, сокрушенно покачав головой, отвел глаза.
— В таком случае, готовься к самому худшему. Мама сделает все возможное и невозможное, чтобы разлучить тебя с любимым человеком.
— О, не беспокойся, Майкл. — Эбигейл не удалось скрыть радостную улыбку. — Я давно готова к этому.
Более того, я рассчитываю, что Сьюзан предпримет самые решительные действия, добавила она про себя.
11
Несмотря на уверения Эбигейл, что она чувствует себя отлично и даже не испытывает обычных приступов тошноты, ее состояние внушало Кену серьезное беспокойство.
Эбигейл день ото дня нервничала все сильнее, тщетно пытаясь вступить в контакт со своей мачехой. Та уехала из Торонто, где гостила у своей тетушки, но куда — не знал никто. Местопребывание Сьюзан так и осталось для Эбигейл неизвестным. Майкл отправился с друзьями в горы и не мог помочь сестре в ее поисках.
Кену было плевать на отношение высокомерной миссис Ричардсон к нему самому, но он видел, что Эбигейл буквально сходит с ума, пытаясь навести хоть какие-нибудь справки о местонахождении мачехи. Для нее, по-видимому, было очень важно, чтобы миссис Ричардсон присутствовала на церемонии бракосочетания.
Последняя неделя перед свадьбой превратилась для Кена в настоящий кошмар. Эбигейл то приходила в ярость, то замыкалась в себе и целыми днями молчала. Ее поведение становилось непредсказуемым, и Кен не на шутку беспокоился за нее и за будущего ребенка. Путая день с ночью, Эбигейл могла в любое время суток умчаться на своем автомобиле в неизвестном направлении и пропасть на несколько часов. В ожидании ее возвращения Кен выкуривал по пачке сигарет, расхаживая из угла в угол в гостиной, из широкого окна которой хорошо просматривалась подъездная дорога к дому, и успокаивался только тогда, когда на ней появлялся спортивный автомобиль Эбигейл. Кен советовался с доктором Макдаун. Лайза успокаивала его, уверяя, что беременные женщины подвержены резким сменам настроения, неуравновешенны, их психика нестабильна. Кен во всем винил Сьюзан, считая ее причиной стресса, переживаемого Эбигейл. На любое его замечание или предложение следовала совершенно неадекватная, как он считал, реакция: Эбигейл то внезапно начинала плакать, то впадала в ступор. Кен опасался за ее психическое здоровье.
Наконец настал день свадьбы. Эбигейл выглядела просто потрясающе и в своем белом подвенечном наряде казалась неземным существом. Рядом с Эбигейл стоял элегантно одетый Майкл — он должен был вести сестру к алтарю. Кен был благодарен ему за то, что он пришел сегодня на бракосочетание сестры, несмотря на отсутствие других родственников со стороны невесты. Сьюзан, как утверждали злые языки, «скрылась от позора» за границей.
Когда Майкл подвел сестру к алтарю и вложил ее руку в руку жениха, Кен ощутил, что Эбигейл бьет нервная дрожь. Может быть, с надеждой подумал он, искоса поглядывая на невесту, эта дурацкая церемония закончится и наша жизнь вступит наконец в нормальную колею.
Эбигейл чувствовала, что вот-вот потеряет сознание и рухнет на пол посреди церкви. То, что сейчас происходило наяву, не снилось ей и в кошмарном сне. Все ее хитроумные планы рухнули. Случилось невозможное, немыслимое!
О Боже, помоги мне! — молила Эбигейл. Пошли потоп, землетрясение, внезапную смерть — все, что угодно! Только останови это безумие, Господи!
Она искоса взглянула на черноволосого красавца, стоящего рядом с ней, и совсем сникла.
— Вы готовы? — обратился священник к жениху и невесте.
Эбигейл хотела на всю церковь крикнуть «нет!», но силы покинули ее, и крик застрял в горле. От осознания, что она не владеет собой, ее охватила паника. Ей хотелось, пока не поздно, бежать отсюда куда глаза глядят, но разум приказывал остаться. Что толку, если я сбегу сейчас из церкви? — с отчаянием рассудила она. Моя жизнь безвозвратно погублена.
— Эбигейл, ты готова? Можно начинать церемонию? — шепотом спросил священник у стоящей с отсутствующим видом невесты.
Эбигейл чуть не расхохоталась в лицо этому ханже. Сразу же после того, как Кен обратился к нему с просьбой совершить церковный обряд бракосочетания, этот пастырь человеческих душ позвонил Эбигейл и начал убеждать ее не усугублять своего положения женщины, носящей под сердцем внебрачного ребенка, позорным замужеством. Эбигейл не сомневалась, что причиной его горячей заботы было вмешательство Сьюзан, наверняка пообещавшей приходу солидное пожертвование в случае, если удастся отговорить ее падчерицу от опрометчивого поступка.
Священник окинул собравшихся на торжественную церемонию строгим взглядом, и в церкви воцарилась гробовая тишина. Эбигейл судорожно сжала руку Кена, будто ища у него защиты в этот страшный для себя момент. Сила и уверенность, исходившие от него, всегда успокаивали Эбигейл. Сейчас решалась не только ее судьба, но и судьба ее ребенка. И, поскольку Сьюзан, как оказалось, вовсе не спешила выписывать своей падчерице чек на кругленькую сумму, той ничего не оставалось делать, как плыть по течению.
И Эбигейл кивнула священнику.
— Игл Кеннет, ты согласен взять в жены?..
Эбигейл обомлела. Игл? Первое имя Кена соответствует лучшим индейским традициям. Орел он, видите ли! О Боже, я выхожу замуж за человека, первое имя которого не имя, а какая-то кличка! А что, если это семейная традиция Уорренов? Что, если Кен захочет назвать нашего ребенка Росомахой или, к примеру, Острием Стрелы? Нет, я этого не допущу, поклялась Эбигейл, лихорадочно перебирая в памяти приемлемые имена, которыми можно было бы назвать ребенка. Она краем уха слышала, о чем говорит священник, и очнулась, лишь когда услышала фразу:
— Игл Кеннет и Эбигейл, я объявляю вас мужем и женой. Игл Кеннет, ты можешь поцеловать свою супругу.
Когда смысл слов, произнесенных священником, дошел до сознания Кена, его охватила паника. Слишком долго его снедало тайное желание овладеть этой женщиной. Долгими ночами он лежал в постели рядом с Эбигейл и, не в силах уснуть, мечтал о близости с ней. Кен боялся себя, своей непредсказуемой реакции на невинный поцелуй.
В церковь набилось столько народа, что казалось, будто половина Ричвилла присутствует на их бракосочетании, и все эти люди напряженно следили за Кеном, не веря своим глазам. Новоиспеченный муж отказывался поцеловать новобрачную!
Это был скандал. Но Кен ничего не мог поделать с собой.
— В горе и в радости, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности… — бубнил священник, не обращая внимания на шушуканье собравшихся, явно недовольных непонятным поведением Кена.
Тем временем Кен старался вдуматься в смысл слов священника. В последнее время он действительно стал хорошо разбираться в том, что такое болезнь и что такое здоровье. Горе и радость ему тоже были хорошо знакомы. Бедность Кена не пугала. Что же касается богатства, то оно одно могло разлучить его с Эбигейл. Через два года его жена разбогатеет и перестанет нуждаться в его помощи. Кен прекрасно знал об этом и раньше, но до сего момента это обстоятельство его мало волновало. Теперь же перспектива потерять Эбигейл и ребенка ужасала его.