Внезапно смутившись, Марта начала искать отсутствующие на ее платье карманы, чтобы достать носовой платок, как вдруг почувствовала, что Кевин вкладывает свой платок ей в руку.
Шмыгая носом, она приложила его к глазам и сделала слабую попытку пошутить.
— Извините, — невнятно произнесла она. — Это все свадьба. Я всегда плачу на свадьбах.
— Еще бы! Могу себе представить! — проворчал Кевин. Он подвел ее к обеденному столу и, усадив на стул, сам сел рядом. — Сейчас вы попьете чаю, а затем расскажете о себе, — распорядился он.
Марте казалось, что после обильного свадебного обеда она и думать о еде не сможет, но, когда Кевин вернулся из кухни со свежезаваренным чаем, неожиданно обнаружила, что проголодалась. Марта не смогла устоять перед песочным печеньем с грецкими орехами, лимонным кексом и сандвичами с копченой лососиной.
Кевин молча ждал, пока Марта не утолит голод и не напьется чаю. Казалось, их отношения кардинально изменились за время столь длительного молчания. Кевин был настроен решительно, и ясно было — он не успокоится, пока не узнает о Марте решительно все. Это и смущало ее, и льстило ее самолюбию.
— Вы когда-нибудь говорили с кем-нибудь о смерти матери? — наконец спросил он.
— Да нет. Я боялась, что совсем расклеюсь и еще больше расстрою сестру. А всем остальным до этого не было никакого дела.
— Мне есть до этого дело.
Судорога исказила ее лицо, и Марта закусила верхнюю губу. Смерть матери до сих пор была незажившей раной.
— Я могу снова заплакать, если начну рассказывать.
— Ничего страшного. Мне кажется, вам следует выговориться и облегчить душу.
Она опустила голову. Потом заговорила, часто запинаясь:
— Я действительно тяжело переживала ее смерть. Мне ее очень не хватало, а иногда я даже сердилась на нее за то, что она покинула меня. Я боялась, что не смогу справиться с тем, что меня ждет впереди…
— А что случилось с вами дальше? — спросил он. — Я уже задавал вам этот вопрос, когда вы в прошлый раз были здесь, но до сих пор не знаю, говорили ли вы тогда от своего имени или от имени сестры. Я же хочу все знать о Марте Николсон.
— Дальше просто не о чем рассказывать! — воскликнула она, невесело рассмеявшись. — До восемнадцати лет я воспитывалась в чужих семьях, затем поступила в университет и, закончив его, получила диплом бухгалтера. Как только я нашла работу, убедила людей из департамента социального обеспечения передать Натали на мое попечение. С тех пор вся моя жизнь посвящена только двум вещам: моей сестре и моей работе.
— Не надо говорить о себе столь пренебрежительно! Вы должны гордиться тем, чего добились! Думаю, вы проявили подлинное мужество.
Марта пожала плечами.
— Вы и в самом деле так думаете?
Было в высшей степени приятно сознавать, что он восхищается ею.
— Да, думаю, — ответил Кевин. — Более того, я считаю, что вы заслуживаете лучшей жизни. Необходимо только, чтобы вам представился шанс изменить свою жизнь. Ваша пустоголовая сестра и мой безответственный племянник ухитрились пожениться. Теперь им предстоит доказывать, что они действительно являются взрослыми, и самим отвечать за себя. А это означает, Марта, что вы сорвались с крючка и теперь вольны делать все, что вам захочется. Для вас наступило время жить для себя!
Он был совершенно прав, но это было именно то, о чем она до сих пор тщательно избегала думать.
— Думаю, что пора этим заняться, — неохотно признала она, состроив насмешливую гримасу. — Так с чего, по-вашему, мне следует начать? Станцевать обнаженной канкан на мосту при огромном стечении зрителей? Вы, такой опытный и знающий жизнь человек, подскажите мне!
Он резко вскинул голову и внимательно посмотрел на нее. Ее слова изрядно позабавили Кевина. Но в его глазах Марта заметила еще что-то, от чего словно электрический ток пробежал по ее телу!
— Нет, вы должны решиться на нечто гораздо более опасное и волнующее, чем канкан, — вкрадчиво ответил он. — Думаю, вам следует остаться и провести ближайшие несколько недель в моем доме. Это вам явно пойдет на пользу!
Замечательно, что здесь нет Натали, подумала Марта, проснувшись на следующее утро. Она умерла бы со смеху, узнав, как я легко сдалась. И, что еще хуже, заметила бы, что мое отношение к Кевину заметно смягчилось. А так, по крайней мере, никто больше об этом не узнает. И если я буду вести себя осмотрительно, смогу скрыть это и от него самого. Правда о наших стычках уже выплыла наружу, но даже если Кевин во время моего первого пребывания на острове вел себя по отношению ко мне ужасно, он был по-настоящему мил и обаятелен вчера вечером. Такой спокойный и излучающий уверенность… С ним я буду чувствовать себя в безопасности.
— Посмотрим на себя! — Она отбросила в сторону одеяло и переползла через кровать, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале, висящем над комодом. — Меня не волнует, опасен он или нет! — шептала она. — Я устала быть благоразумной и рассудительной. Может быть, настало время попробовать внести элемент риска в мою размеренную жизнь?
Вызов, брошенный ей Кевином прошлым вечером, казалось, пробудил в Марте прежде не характерное для нее легкомыслие. Не переживает ли она сейчас то же, что и любая женщина, когда последний из ее детей покидает материнское гнездо? Что ни говори, а Марта практически заменила сестре мать, и вот Натали покинула ее навсегда!
— Ну что ж, если уж это происходит, по крайней мере, надо получить удовольствие, — демонстративно объявила она, принимая эротическую позу и с интересом разглядывая себя, как будто это была не она, а ее сестра Натали, демонстрирующая черное кружевное дамское белье. Безусловно, ей потребуется сбросить лишний вес, чтобы смотреться соблазнительно в столь пикантном наряде. А как восхитительно это чувство раскованности, которое неожиданно пришло к ней! Затем, правда, голос рассудка охладил ее пыл.
Господи, кого же я обманываю? Я просто собираюсь некоторое время пожить у Кевина Берна, чтобы хорошенько отдохнуть. Безобидный отдых у настоящего друга!..
Завтракая вдвоем с Кевином, она с трудом сдерживала радостное волнение.
— У вас есть какие-либо планы на сегодня? — поинтересовался он.
Марта пожала плечами.
— Просто не знаю, с чего начать. А что бы вы предложили?
— Вы ездите верхом? Мы могли бы покататься по пляжу, если не возражаете. До этого мы только ненадолго заглянем в загон, где я держу ланей.
— Я бы с удовольствием, — мечтательно произнесла Марта. — Но я никогда в жизни и близко не подходила к лошадям.
— Тогда сейчас самое время сделать это. У меня, кстати, есть смирная кобыла, которая вполне подойдет для вас. С этим все ясно. А как насчет одежды? Вы взяли с собой джинсы и свитер?
— Взяла, — призналась Марта. — А вот об остальном этого не скажешь. Я ведь рассчитывала пробыть здесь не больше двух-трех дней.
— Это не проблема. Завтра мы съездим в магазины.
— Я не могу себе позволить…
— А вы и не должны. На острове существует старинный обычай, согласно которому дядя жениха всегда покупает подружке невесты кое-какую одежду сразу после свадьбы.
Марта поперхнулась апельсиновым соком. Что ни говори, а Кевин — необычный человек, и она не могла не восхищаться его потрясающей наглостью.
— Лжец! — вырвалось у нее.
— Вовсе нет. Список необходимого мы составим завтра. А сейчас идите переодевайтесь, и мы займемся верховой ездой.
Утро выдалось изумительное — прохладное и солнечное. Когда Марта подошла к конюшне, Кевин как раз седлал лошадей. При виде фыркающих, перебирающих тонкими ногами великолепных созданий у Марты появилось чувство, что она вернулась в детство. День обещал быть интересным, и ее охватило радостное волнение.
Когда Кевин подсадил ее в седло и подогнал стременные ремни, возбуждение Марты сменилось паникой. Лошадь, которая показалась ей такой огромной, когда она стояла рядом с ней, внезапно превратилась во что-то совершенно неподходящее для сидения, едва переступила с ноги на ногу. Появилось неприятное ощущение, как будто она оказалась на небольшом судне, которое качалось на волнах. Но Марта постаралась скрыть свой страх от Кевина, когда тот прищелкнул языком и пришпорил своего гнедого мерина, ободряюще взглянув на нее через плечо.
К ее облегчению, кобыла устремилась вслед за ним, и скоро они уже спускались вниз с холма в направлении загона для ланей. Добравшись до него, они остановились и, не спешиваясь, стали разглядывать грациозных животных сквозь проволочную сетку.
Наконец Кевин слез с лошади, привязал ее и исчез в сарае, находившемся рядом с воротами. Через несколько минут он вышел с парой тюков золотистого сена, занес их внутрь загона и начал раздавать сено ланям.
Кевин как будто слился с природой. Возможно, что это полное единение с окружающим его миром и составляло основу того животного магнетизма, который так властно влек Марту. Но не испытывают ли то же самое и другие женщины? Если это так, то каким образом она смогла бы конкурировать с ними? Впрочем, Марта и не собирается пополнять собой список его любовных побед.
Марта вдруг почувствовала, что пытается соорудить некий невидимый барьер между собой и Берном. Что ж, оно и к лучшему. Одно дело признаваться себе самой, что испытываешь страстное влечение к Кевину Берну, совсем другое — позволить ему догадаться о ее подлинных чувствах.
Если бы Кевин знал, как ее сердце начинает учащенно биться при одном только взгляде на него, он, скорее всего, нашел бы Марту смешной или даже жалкой, а этого она не перенесла бы. И, что еще хуже, он наверняка попытается воспользоваться ее чувствами.
Однако Марту никак нельзя было назвать дурой. Она знала, что привлекательна, и давно заметила блеск интереса в глазах Кевина. Но если он просто использует ее, а затем бросит? Разве переживет она подобное унижение! Нет и еще раз нет! Ей следует выдержать характер и оставаться такой, какой была всегда. Осмотрительной. Благоразумной. Слегка отчужденной. Только в этом случае она будет в безопасности.
Кевин тем временем, отвязав мерина и забросив поводья ему на шею, ловко вскочил в седло, после чего озабоченно посмотрел на Марту.
— Теперь мы отправляемся на пляж, — сообщил он.
Постепенно Марта начала привыкать к движению лошади. Она наконец отважилась оторвать взгляд от земли, поднять голову и оглядеться по сторонам. Они двинулись по узкой дорожке, которая пролегала по местности, покрытой кустарником. С одной стороны проглядывалось море, а с другой вдаль уходили зеленые поля.
Марта с удовольствием вдыхала свежий, напоенный весенним ароматом воздух. Ей показалось, что все проблемы, связанные с прошлой жизнью, покидают ее.
— Здесь все совсем не так, как в Лондоне! — воскликнула она. — Все-таки шум уличного движения и загазованность становятся иногда просто невыносимыми. Здесь же все невероятно мирно и спокойно…
Кевин взглянул на нее через плечо и улыбнулся, правда, улыбка его отдавала горечью.
— Я рад, что вам нравится наша природа. Некоторые женщины ненавидят ее.
В его голосе было столько еле сдерживаемого чувства, что Марта смущенно подумала, не имеет ли он в виду свою бывшую жену. Она ничего не ответила Кевину, и они молча продолжили путь.
Почему все-таки жена оставила его? Разве Эннис не говорила что-то относительно того, что это произошло не по его вине? Так ли это было на самом деле? Внезапно у Марты появилось непреодолимое желание узнать правду, но чтобы удовлетворить его, Кевина надо было еще догнать. А он, ускакавший довольно далеко вперед, теперь поджидал ее.