Все это Влад прочитал в безумном взгляде, несущегося на него бульдозера. По венам прошла волна адреналина, разгоняя тактовую частоту организма. Время стало вязким, словно горячая карамель. И в этой тягучей жиже медленно двигался разъяренный Седой. Вот он не спеша отвел локоть назад, размахнулся и направил свой розовый кулак в лицо бывшему однокласснику. Влад вскрыл сундук памяти, где хранились юношеские уроки самообороны. Нужно уклониться от удара, повернуть корпус на девяносто градусов и экономно-эффектным движение поставить согнутый локоть на пути физиономии противника. Наблюдая за неторопливым движением Севки, Влад взвесил все за и против этого плана, подумал и отодвинул его в сторону. Красивый прием показался ему незаслуженной честью для неудавшегося политика, поэтому он встретил губернаторского зятя увесистым пинком в пах.
Седой отлетел назад, в гостеприимные объятья Темы, согнулся, открыл рот, выпучил глаза и стал до смешного похож на огромную красную рыбину, выброшенную на горячие камни.
— Прости, брат, недоглядел! — Тема виновато посмотрел на Влада и выволок Севку из комнаты.
— Я с ним! — бросил Рома, направляясь следом. — Пойду, пацанов отцеплю. Замерзли, небось, совсем.
— А знаешь, Влад, — сказал Кеша в наступившей тишине, — Ты за последнее время сильно изменился. Что-то мне это не нравится. Не дай бог начнешь надбавку за героизм требовать! Не дам!
Только сейчас Влад заметил: Алиса, все время сидевшая перед своим врагом с гордо поднятой головой, теперь согнулась пополам. Ее волосы, тяжелым пологом опустились на на ноги и носы лодочек. Рядом суетилась обеспокоенная Ленка.
— Что случилось с нашей принцессой? — всплеснул руками сердобольный Кеша. — Нам с Вами еще много чего нужно обсудить. Например, за сколько я смогу получить эту чудесную запись? Может, поговорим об этом в каком-нибудь ресторанчике? Приглашаю.
Алиса подняла на Влада вопросительный взгляд. Тот кивнул ей и добавил.
— Договаривайся. Только, когда этот жмот назовет цену, смело удваивай. А лучше — утраивай. Не ошибешься!
— От сукин сын! От кровосос! — воскликнул Кеша, возмущенно хлопая себя по бедрам, — Чему ты девушку учишь!
Влад не стал дослушивать его гневную тираду. Он тихо покинул комнату, спустился по лестнице, потрепал по голому животу сонную Таксу, развалившуюся на желтом диване, с удивлением обнаружил, что это сука, и вышел на улицу. На крыльце его нагнала Алиса.
— Слава… Влад. Я хотела… Хотела сказать спасибо. За все, — она замерла, словно ждала ответа, и, не дождавшись, добавила. — Может, ты позвонишь мне? Как-нибудь?
— Обязательно! — улыбнулся Влад, понимая, что никогда не позвонит.
Люсина дверь, обитая черным дерматином, встретила Влада свежим порезом в форме буквы «Z». Кто-то из местных подростков открыл для себя легенду про Зорро. Заляпанный звонок истерично задребезжал, и Влад вновь прислушался к звукам в прихожей. На этот раз из квартиры донеслось сонное шарканье, невнятное бормотание и лязг отпираемого замка. В образовавшейся щели показалась заспанная мордаха в круглых очках под каштановой челкой.
— Привет, тебе кого?
— Люсю.
— Я ее знаю?
— Не знаю.
Мордаха ненадолго задумалась, соображая, что бы еще спросить, а затем пропала, и через пару секунд дверь распахнулась настежь.
— Заходи, — разрешила юная обладательница челки и очков, а так же салатовых шорт и канареечной футболки. — Так, что за Люсю ты ищешь?
— Она здесь жила. Еще позавчера. Люся. С косой, — Влад показал на себе, где заканчивалась Люсина коса.
— Ого! — с искренней завистью отреагировала девушка, — Мне бы такую! А то вот — все, что есть.
Она повернулась худой спиной и продемонстрировала скромный хвостик на затылке.
— Вообще-то я здесь со вчерашнего дня. С однокурсницей квартиру снимаю. Вдвоем дешевле. Ее Тасей зовут, и она бритая. Почти наголо. Концепт такой.
— Угу. Понятно, — отозвался озадаченный Влад. — Концепт, значит.
— А тебе только Люся нужна? Может, я подойду? — спросила она без тени кокетства. — У меня кофе есть. И сухарики.
Почему-то «кофе и сухарики» окончательно вывели Влада из равновесия. Пробормотав что-то невнятное, он выскользнул из квартиры и сбежал вниз по ступеням. Потом немного подумал, дождался, когда наверху хлопнет дверь, вызвал лифт и поднялся на этаж к Гирину. Исчезновение Люси лишило его возможности попасть в кваритру Левы. Перебирая в уме разные способы взлома, Влад нажал на звонок.
Дверь открылась почти сразу.
На пороге стоял Лева.
Живой.
И совсем юный.
— Здравствуйте, — сказал Лева голосом, какой у него был лет пятнадцать назад. — Вам кого?
— Гирин? — глупо спросил Влад, чувствую себя участником фантасмагории.
— Нет, — улыбнулся Лева. — Я его сын. Меня Женя зовут. Проходите.
Сидя на маленькой кухне, где все горизонтальные поверхности были уставлены разнокалиберными самоварами, Влад слушал, как Женя — тезка его сына — узнал о смерти отца. Мать не хотела ему говорить, пока не закончится отпуск в Австрии, но отчим решил, что она не имеет права скрывать, и семнадцатилетний парень в одиночку полетел в Россию к отцу, которого никогда не видел. И теперь уже никогда не увидит.
Ключ от квартиры ему дала соседка по лестничной клетке. Она, в свою очередь, получила его от загадочной девицы по имени Люся, никогда до этого не попадавшейся ей на глаза.
— Вы хорошо знали… папу?
— Да, мы учились в одном классе.
Юный Лева помолчал, водя чайной ложечкой по стеклянной поверхности стола.
— А каким он был?
— Ты на него очень похож.
— Правда? А мама всегда говорила, что ничего общего.
— Выдавала желаемое за действительное.
— Он рассказывал обо мне? — на мальчишеском лице за одно короткое мгновение отразилась целая жизнь. Та самая, в которой не было ни дня фальши.
Женя ждал. Ждал, что ему скажет незнакомый друг незнакомого отца. А вместе с ним ждал еще кто-то, кого не было видно, но чье присутствие ощущалось в каждом пузатом самоваре на полках, в каждой лупоглазой рыбе на стене, в каждом шорохе покинутой хозяином квартиры.
Говорил ли Лева о своем сыне? Влад не знал этого. Они слишком редко виделись, чтобы обсуждать столь личные темы.
— Конечно. Он очень тобой гордился.
— Расскажите о нем.
И Влад начал рассказывать. Сначала о школе. Потом — о КВН, кино, женщинах, которые любили веселого толстяка, друзьях, которым он помогал. О его удивительном таланте видеть суть людей и всеми силами вытаскивать ее наружу, не давая человеку свернуть в чужую колею. О том, что Лева за пять минут становился центром любой компании, очаровывая и женщин, и мужчин. О том, что парой фраз он мог поставить на место зарвавшегося наглеца или вылечить от затяжной депрессии близкого друга.
Был ли Лева таким на самом деле? Влад точно не знал. Но он был уверен: Лева должен остаться таким для семнадцатилетнего Женьки, очень похожего на него в юности.
— Спасибо, — прошептал сын Гирина.
«Спасибо» — сказал кто-то, кого ни Женя, ни Влад не услышали.
Обуваясь в прихожей, он заметил стопку старой почты. Сверху лежал коричневый конверт в темно-бурых пятнах. Влад сунул его в карман, попрощался с Женькой и вышел за дверь.
Только сидя в своей машине, он разрешил себе, наконец, изучить добычу. На нестандартно длинном конверте, под шеренгой криво наклеенных марок мелким шрифтом был напечатан адрес отправителя: «Москва, Подкопаевский переулок, 3». И название компании — ООО «Музей Магии». Что могла прислать покойному Леве организация с таким названием, оставалось только догадываться.
Красная «Нива» торопливо развернулась и, распугав неуклюжих голубей, выехала со двора. Влад рассчитывал еще успеть на ближайший московский поезд.
Глава 6. Весна в городе
Следующим утром не выспавшийся, и потому сердитый, Влад шагал по Славянской площади от станции метро «Китай-город». Навстречу ему спешил людской поток. По столичному гротескный, он сплошь состоял из типажей, которыми так бедно разбавлена провинциальная толпа. С Владом поравнялся рыжий гигант в ковбойской шляпе и сапогах с бутафорскими шпорами. Мелькнула офисная леди, затянутая в корсет делового костюма. Прошли мимо загорелые денди с накаченными в спортзалах задницами.
Обычно, первые дни в Москве Владу казалось, что все вокруг сговорились играть свой собственный, маленький спектакль. Эти нарочитые интонации и театральные жесты просто не могли быть правдой. Настоящие люди так не говорят, не одеваются и не живут. Так живут только герои телесериалов и персонажи книг! Но, постепенно, он привыкал к этому бесконечному балагану и, возвращаясь домой, начинал тосковать по нему. Людская масса родного города после столицы выглядела так, словно была подернута серой пеленой — неровности сглажены, краски притушены.