— Да, сударыня, мы не убийцы и непременно разделаемся с негодяями, которые вас защищают.
— Какие же это условия? — переспросила она, слегка закусив губы.
— Вы сейчас же снимите маску, сию минуту, понимаете, сударыня? Мы хотим знать, кто вы такая. Затем вы попросите у нас извинения за нанесенные обиды.
— Извинения! Ну, это резко относительно женщины, шевалье! — насмешливо заметила она, искоса взглянув на графа дю Люка.
— Мы даем вам пять минут на размышление, сударыня. Он положил на стол свои часы, осыпанные бриллиантами.
— Благодарю вас за такой долгий срок, милостивый государь. Мне довольно и одной минуты. Теперь вы меня выслушайте.
Граф дю Люк быстро бросился вперед и встал между товарищами.
— Ни слова больше, сударыня! — строго сказал он. — Вы, конечно, очень виноваты перед нами, но не заслуживаете такого строгого наказания, какое назначают вам мои товарищи. Если бы мужчина нанес нам подобное оскорбление, он поплатился бы своей кровью, оскорбление от женщины мы презираем. Если вы, пользуясь своей слабостью и, по всей вероятности, знатностью происхождения, считаете себя вправе говорить каждому что угодно, так мы не забыли того, что нам приказывает честь. Спрячьте шпаги, друзья мои! Хозяин, велите подать нам глинтвейн! Будем пить, и не обращая больше внимания на разгульных женщин, бродящих ночью по улицам и оскорбляющих порядочных людей!
— Милостивый государь! Вы дорого поплатитесь за такую обиду! — крикнула дама, бросившись к графу.
— Полноте, сударыня! Разве я знаю, кто вы такая? — отвечал он, презрительно улыбнувшись и пожав плечами.
— О, берегитесь!
— Чего, сударыня? Я перед вами, извольте, прикажите вашим слугам стрелять по мне!
Незнакомка с отчаянным жестом откинулась назад и закрыла лицо руками.
— Будем пить, господа! — повторил граф, подставляя хозяину стакан.
— Отлично, друг! — одобрили его вельможи. — Вы правду говорите, мы действительно ошибались.
— Да, — заключил шевалье де Гиз. — И приняли распутницу за знатную даму.
— Не говорите о ней больше ни слова, кто бы она ни была — она женщина, не станем этого забывать.
Дама вдруг, как пантера, бросилась опять к дю Люку и, положив ему дрожащую руку на плечо, наклонилась почтик самому его лицу.
— Я люблю тебя! — прошептала она сдавленным голосом. — Ты единственный мужчина между всеми этими щеголями!
— Как вы скоро меня полюбили, душечка! — насмешливо проговорил он.
— Может быть!.. Теперь ты пошел бы за мной, если бы я тебе велела?
— Отчего же нет! Я ведь дал честное слово.
— Хорошо, я не забуду, ты скоро получишь от меня известие.
— Извольте. За ваше здоровье!
Не успел он сделать двух глотков, как она выхватила у него стакан, выпила до половины и остальное выплеснула влицо его товарищам.
— А вы все — подлецы! — объявила она.
Вельможи бешено вскочили с мест и вырвали из ножен шпаги.
Дама, быстро отступив, схватила серебряный свисток и пронзительно свистнула. Дверь мигом шумно распахнулась, и в комнату вбежали человек пятнадцать в масках и вооруженных с головы до ног; окружив семерых вельмож, они прицелились в них.
— Видите, я не боялась вас, господа! — с колкой иронией произнесла дама. — Прощайте! Веселитесь! А ты, Оливье дю Люк де Мовер, не забывай!
— Sang Dieu! Еще бы, моя прелесть! — вскричал он, рассмеявшись. — Ангел ты или демон, клянусь, я до безумия влюблен в тебя!
Незнакомка отвечала ему только прерывистым смехом, походившим на рыдание, и исчезла в сопровождении своих таинственных защитников.
Вельможи с минуту стояли, как ошеломленные, потом переглянулись, точно очнувшись от страшного кошмара, не говоря ни слова, накинули плащи и вышли.
Но они ничего не увидали. Незнакомка пропала совершенно бесследно.
Едва они успели уйти, как из внутренней двери осторожно вышли Жак де Сент-Ирем с сестрой.
— Ну, что, Диана? Довольна ты сюрпризом? — спросил он, подсмеиваясь.
— О да, братец! — задумчиво отвечала она. — То, что мы сейчас видели и слышали, может, пожалуй, принести нам большую пользу.
— Оттого-то я тебя сюда и привел, сестрица. Теперь, я думаю, можно и домой?
— Пойдем! — сказала она. Они ушли.
ГЛАВА IX. В какое странное место Клер-де-Люнь повел графа дю Люка
Переехав жить в Париж, граф дю Люк, не хотевший расставаться с Грипнарами, нанял у них весь первый этаж; тут была отдельная спальня для капитана, много комнат, потайная лестница во двор, где помещались конюшни, и отдельные выходы от капитана и от Оливье. И тот и другой могли принимать у себя кого хотели, уходить и приходить так, что ни хозяин гостиницы, ни его прислуга ничего бы и не узнали.
Как-то утром через несколько дней после рассказанного в предыдущей главе, когда Оливье, вернувшийся по обыкновению на рассвете, еще крепко спал, дверь вдруг отворилась и вошел капитан Ватан, гремя рапирой. Внезапно разбуженный граф рассердился.
— Есть что-нибудь новое? — спросил он, рассмеявшись вскоре юмористическим замечаниям капитана.
— Да ведь всегда есть что-нибудь новое, мой друг, когда участвуешь в заговоре, — отвечал капитан.
— Тс-с! Говорите тише! — вскричал граф, садясь на постели.
— Да ведь мы одни здесь. Кстати, вы не знаете, что король вернулся из Сен-Жермена?
— Так мне-то что до этого?
— Ну, я вижу, вы не расположены разговаривать, я ухожу.
— Ах, черт возьми! Да дайте немножко опомниться.
— Ладно! Вставайте же.
— Сейчас.
Велев камердинеру Мишелю подать капитану ликеру, граф выпил с ним вместе рюмку и, накинув халат, вышел в уборную одеваться.
— A propos, — заметил Ватан, — одевайтесь так, чтобы выйти из дома.
— Э! Что это значит?
— Ничего, просто совет.
— Но объясните же…
— Ничего не стану объяснять. Одевайтесь скорее. Оставшись один, капитан как-то машинально выпил две
рюмки ликера, потом внимательно осмотрелся и, отодвинув в одном месте драпировку, прижал пружину. Отворилась потайная дверь. Капитан заглянул туда.
— Ты здесь, Клер-де-Люнь? — позвал он шепотом.
— Уже полчаса жду, — отозвался, подходя к нему,tire—laine.
— Мы через пять минут выйдем. Все ли ты так сделал, как я говорил?
— Все, будьте спокойны.
— Ну, так помни же свою роль и утекай! Клер-де-Люнь исчез, а капитан снова стал пить и курить.
Через полчаса вышел граф.
— Ну что? Не долго я заставил вас дожидаться? — обратился он к авантюристу.
— Черт возьми! Я был в слишком приятной компании, чтобы заметить время, — засмеялся капитан.
— Еще по рюмке, капитан?
— Нет, — наставительно произнес Ватан. — Довольно, нам надо поговорить о серьезных вещах. Не позавтракаем ли? Теперь половина десятого.
— Уже вам есть захотелось?
— Мне всегда хочется есть.
— Ну, хорошо, позавтракаем. Здесь?
— Нет, сойдем вниз, там аппетитнее естся. A propos, вы забыли кое-что взять с собой.
— Что такое?
Капитан откинул полы своего плаща. У него за поясом было два пистолета, а у графа их не было.
— А! Так дело-то, значит, серьезно? — заключил Оливье.
— Не то чтобы очень, но может сделаться серьезным. Оливье зарядил два больших пистолета и заткнул их себе за пояс.
Они сошли в общую залу гостиницы. Все столы были заняты. Фаншета приветливо им улыбнулась и указала на свободный стол несколько поодаль от других. В одно время с графом и капитаном из противоположных дверей вошли Клер-де-Люнь и Дубль-Эпе.
— А! Вот странная встреча! — вскричал с притворным удивлением капитан.
Они поздоровались.
— Вы собираетесь куда-нибудь, господа?
— Нет, завтракать хотим, — возразил капитан.