Ледяные боги - Генри Райдер Хаггард 11 стр.


– А может быть, тигр пойдет за вами? – мрачно ухмыляясь, заметил Паг.

Эти слова произвели на собравшихся самое тяжелое впечатление: о такой возможности они не думали.

Но Ви, не давая никому ответить, начал медленно, грустным голосом:

– Видно, среди вас у меня немало врагов. Этому я не удивляюсь: последняя зима оказалась суровой, намного суровее, чем предыдущая, холода были жестоки и снега больше, чем когда-либо до сей поры, и поэтому – смерти и болезни в племени. Одних из нас убили волки, других тигр. Боги, которые живут во льду, не помогли нам, хотя жертв приносили мы немало. Вы велите мне убить тигра, а не то вы убьете меня сами и изберете иного вождя, на что вы – согласно старинным обычаям – имеете право. И вы собираетесь, если я окажусь сильнее вас, покинуть меня и уйти прочь – искать новые места для становищ вдали от мест, где вы родились.

– Внимай же, о племя! – громко выкрикнул Ви. – По-моему, вам нечего уходить отсюда в иные места, где вы, может быть, встретите опасности большие, чем те, от которых убегаете. Я отправлюсь сам на этого тигра и постараюсь одолеть его, как одолел Хенгу. Возможно, я убью тигра, но значительно более вероятно, что он прикончит меня. В таком случае, вам предстоит либо бороться с хищником, либо бежать отсюда. Как бы то ни было, вам решительно незачем пытаться убить меня, ибо знайте, что мне надоело быть вождем. Недавно еще я освободил вас от угнетателя, который безжалостно убивал своих единоплеменников, и с того времени, трудясь день и ночь, я заботился только о том, чтобы всем было хорошо, и изо всех сил старался улучшить жизнь племени. Вы считаете, что я не справился со своей задачей, и я совершенно согласен с вами; ведь иначе вы бы были больше привязаны ко мне. Поэтому я слагаю с себя звание вождя. Если же обычай не позволяет этого, я встану здесь безоружный и буду ждать, когда тот, которого вы выберете, дубиной или копьем прикончит меня.

– Итак, – закончил он, – выбирайте человека, и я подчинюсь ему. Но, как вождь племени, я даю вам последний совет; скажите ему, чтобы он дал мне возможность пойти на тигра. Если тигр не убьет меня, я возвращусь, и тогда вы будете вольны поступать со мной, как вам будет угодно.

Народ услышал эту речь, оценил ее благородство и устыдился, но помимо стыда всех охватило смущение и замешательство, потому что племя не знало, кого выбрать вождем вместо Ви.

И, в довершение всех неприятностей, Паг громко заявил, что не успеют они выбрать вождя, как Паг вызовет его на бой.

При этих словах все, кто уже начал было поглядывать в сторону пещеры, торопливо опустили глаза.

Кто-то выкрикнул имя Моананги, но тот заявил:

– Ну, нет. Я на стороне моего брата Ви. Если вы изгоните его или предадите смерти, значит, сошли с ума. Где вы найдете человека, более отважного, мудрого и честного, чем он? Почему вы сами не пойдете на тигра? Не потому ли, что трусите?

Никто не отвечал.

Некоторое время все сконфуженно перешептывались, затем кто-то выкрикнул:

– Ви наш вождь! Мы не хотим другого.

Так закончилась эта смута.

* * *

В ту же ночь Ви и Паг совещались о том, как убить тигра. Рассуждали они долго и серьезно, но никак не могли найти никакого разумного решения. Уже были обдуманы все способы. Тигр не попадался ни в какие, даже самые искусные, ловушки; он не ел отвратительного мяса, не боялся огня и вообще его ничем нельзя было прогнать или испугать. Дважды племя, вооружившись отправлялось на охоту за ним, но один раз он укрылся от них, а в другой – сам напал, убил одного человека и скрылся. С тех пор племя оставило попытки расправиться с хищником.

– Мы с тобой должны одни идти на него, – сказал Ви.

Паг покачал головой:

– Нашей силы не хватит на это. Прежде чем ты успеешь ударить его секирой, он прикончит нас обоих. Тут нужно применить другой способ. Тигр, должно быть, очень одинок. Дай мне на время плащ вождя, Ви. Если он пропадет, я отдам тебе лучший.

– Зачем?

– Я скажу потом. Ты мне дашь плащ и ожерелье из тигровых когтей?

– Бери, если хочешь, – устало уступил Ви, зная, что бесполезно стараться выпытывать у Пага тайну, которую тот хочет хранить.

– Возьми их и возьми с ними вместе и звание вождя, если хочешь, – также устало предложил Ви. – Хватит с меня всего. О, как бы я хотел снова быть просто охотником, и больше никем!

– Ты и будешь охотником, – медленно ответил ему Паг, – величайшим охотником, какой когда-либо существовал на свете. А теперь давай некоторое время больше не будем говорить о тиграх, а не то они мне будут сниться по ночам.

* * *

Потом Паг несколько дней подряд пропадал где-то целыми часами и возвращался поздно ночью всегда очень усталый. Ви заметил, что таинственно исчезли не только плащ из тигровой шкуры и ожерелье из тигровых костей, но и высушенная ветром голова Хенги, торчавшая на дереве.

Однажды Аака спросила Ви, почему он не носит плаща.

– Потому что зима прошла и становится жарко, – ответил Ви.

– По-моему, вовсе не жарко. А почему ты не носишь ожерелья?

– Потому что кожа у меня стала нежной, и когти царапают ее.

– Паг здорово научил тебя врать. Он бы сам не смог ответить ловчее. А куда это он все время ходит так таинственно?

– Не знаю. Я сам собирался спросить у тебя об этом. Ведь ты так бдительно следишь за каждым его поступком.

– Думаю, что могу ответить на твой вопрос. По-моему, он ходит на охоту со старой волчицей. Потому-то он такой усталый и приходит домой. Я слыхала, что совсем недавно несколько наших мертвецов выкопали из-под снега и съели.

– Об этом мне никто ничего не говорил.

– Даже вождю племени сообщают не все, а особенно о тех, кого он любит, – бросила Аака и ушла, рассмеявшись.

Две ночи спустя Паг подошел ко входу пещеры, послюнил палец, выставил его наружу и озабоченно проверил направление ветра. Затем подошел к Ви и прошептал:

– Ты готов подняться за час до рассвета и пойти со мной убивать тигра?

– Не лучше бы взять с собой кого-нибудь еще? – нерешительно произнес Ви.

– Нет. Только дураки делятся добычей с другими. Пускай вся слава будет нашей. А теперь больше не спрашивай меня ни о чем. Здесь слишком много ушей.

– Хорошо, – согласился Ви, – я пойду с тобой, убью тигра или погибну.

* * *

Часа за полтора до рассвета они выскользнули из пещеры, подобно теням. Но Ви, перед тем как уйти, поцеловал Фо, спавшего рядом с его ложем: Ви думал, что больше не увидит сына. Он взглянул на спящую Ааку и грустно вздохнул.

Он был в полном вооружении: захватил с собой тяжелую секиру из блестящего камня, два кремневых копья и кремневый нож. Паг захватил с собой также два копья и нож.

Они вышли из селения и пробирались лесом при свете заходящей луны и блестевших звезд.

Паг заметил, что разгулявшийся ночью ураган утих.

– Вот посмотри, как ярко светят звезды. Это предвещает хорошую погоду.

Ви рассердился и закричал:

– Да перестань ты болтать о погоде и звездах. Скажи мне лучше, куда мы идем и зачем? Что я, по-твоему, младенец, чтобы меня держать в неведении?

– Да, – хладнокровно ответил Паг. – Ты младенец, у которого любая женщина может выпытать тайны. Обо мне уж во всяком случае этого сказать нельзя.

– Я возвращаюсь домой, – сказал Ви и остановился.

– Но, впрочем, если хочешь, – спокойно продолжал Паг, – теперь я могу рассказать тебе, в чем дело. Только не стой на месте, как девушка, ожидающая возлюбленного. Поторопись. Времени у нас осталось мало.

– А терпения у меня еще того меньше, – проворчал Ви и двинулся вперед.

– Так вот в чем дело. Ты знаешь, там на опушке леса, две скалы, которые народ называет Муж и Жена, потому что они так близко друг от друга и все-таки разделены. Я обнаружил, что по тропинке между ними и ходит этот самый тигр. Для того, чтобы отпугнуть его на некоторое время, я развесил там человеческие одежды. Затем я принялся за работу и вырыл яму; яма, доложу тебе, замечательная. Она узка, как могила, и вся утыкана острыми копьями. На дне ее я разжег костер для того, чтобы уничтожить человеческий запах. Яму скрыл сосновыми ветвями, которые пахнут так сильно, что запах человека не слышится, а их я усыпал тонким песком, совершенно схожим с песком всей местности. Этот песок я принес туда в мешке из только что снятой и невыдубленной шкуры, а насыпал в мешок раковиной; так что я ни к одной песчинке не прикоснулся. Словом, тигр будет обманут.

– Этого тигра ничем не обманешь, – хмуро пробурчал Ви в ответ. – Ведь он хитер, как человек. Мало мы делали ловушек? А ведь он ни разу не попадался ни в одну.

– Да, Ви, тигр очень хитер, но только он одинок, и, если он увидит, что другой тигр прошел по этому мосту и поджидает его на той стороне ямы, он почти наверняка пойдет туда. На этом и построен весь мой замысел.

– Другой тигр? Что ты хочешь этим сказать?

– Скоро узнаешь. И вот что, Ви. Забудь, что ты хороший вождь. Помни только, что ты значительно лучший охотник, и молчи. Если мы подойдем тихо, нам бояться нечего, так как мы стоим по ветру у тигра, и учуять нас он не может.

Наконец, они добрались до места. Невдалеке от ямы лежала груда камней.

Паг шепнул Ви:

– Скорее прячься здесь. Рассвет близок, и тигр должен вскоре пройти. Держи секиру наготове.

– Что ты будешь делать?

– Увидишь. Не удивляйся ничему. Не двигайся, покуда я не позову тебя на помощь или покуда на тебя не нападут.

Паг скрылся где-то в темноте, а Ви, став на колени, смотрел в щелку между камней. Он с юности привык к охоте и почти не хуже зверя видел в темноте. Он заметил на снегу (здесь, в тени между утесами, снег еще не растаял) следы тигровых лап и подумал, что Паг опоздал и тигр уже прошел. Затем он сообразил, что это невозможно: ведь тигр должен был в таком случае свалиться в яму. Откуда же взялись эти следы? Его удивление усилилось, когда он увидал в тени утеса тигра. Да, да, тигра. Тигра – по эту сторону ямы.

Как мог тигр попасть сюда?

Они только что прошли по открытому месту, где деревьев не было, и тигру здесь негде было укрыться. А ведь это был тигр. Ясно видна была его полосатая шкура. Тигр ворчал и грыз что-то лежавшее на самом краю прикрытой ямы.

– Если, – подумал Ви, – я внезапно прыгну на него с камнем и ударю изо всей силы, быть может, мне удастся переломить ему шею или размозжить голову, прежде чем он набросится на меня.

Тут он вспомнил, что Паг приказал ему не шевелится, разве только в случае, если на него нападут или Паг позовет на помощь. Вспомнил он также, что Паг вполне заслуженно гордился тем, что никогда не говорит попусту. Поэтому Ви остался на месте и продолжал ждать.

Уже пробивались сквозь тучи первые серые лучи рассвета. Они упали и в тень, скрывавшую тигра, и Ви увидел, что тот грыз.

То была голова Хенги! Ви понял все. Тигром был Паг. Да, в этой шкуре, сделанной из плаща вождя, скрывался Паг, и он держал голову Хенги, делая вид, что пожирает ее. И подумать только, что Ви несколько мгновений тому назад собирался наброситься на это чучело! Значит, он убил бы Пага! От одной мысли об этом вся кровь у него похолодела. Затем он забыл обо всем.

На другой стороне расщелины, медленно подползая, помахивая хвостом, волоча брюхо по земле, оскалив зубы и взъерошив шерсть, появился чудовищный зверь, которого они преследовали. Вот он поднялся во весь рост. Тигр был ростом не ниже оленя! Он стоял, подозрительно оглядываясь и всматриваясь вперед горящими глазами.

Тигр внизу, или, вернее, Паг в тигровой шкуре зарычал еще свирепее и яростно затеребил голову Хенги. Чудовище прижало уши и зарычало в ответ, но дружелюбно. Затем, очевидно, оно почуяло запах головы Хенги и взглянуло на нее.

Тигр сделал несколько шагов, выгнул спину и подпрыгнул, как прыгает играющий котенок. Он высоко взлетел в воздух и всеми четырьмя лапами опустился на ветви, скрывавшие яму, и сучья провалились под его тяжестью. Он свалился в яму, а за ним покатилась голова Хенги. Рев потряс воздух, потому что острые колья, которые Паг поставил на дне ямы, глубоко вонзились в тигра.

Ви выскочил из прикрытия и побежал к Пагу.

Тот уже успел скинуть с себя шкуру и стоял у края ямы, держа копье в руке и гладя вниз. Ви посмотрел в направлении его взгляда и увидел, как огромный тигр (глаза его сверкали, как раскаленные угли) корчится на кольях. Внезапно зверь замолчал, и они подумали было, что он умер.

Вдруг Паг крикнул:

– Берегись! Зверь идет!

В то же самое мгновение когти тигра показались на краю ямы, а за ними вслед потянулась его огромная плоская морда. Тигр соскочил с кольев и вылезал из ловушки.

Паг ударил его копьем, вонзив глубоко в горло. Зверь схватил рукоять зубами и перегрыз ее.

– Бей! – крикнул Паг.

И Ви, изо всех сил обрушив свою секиру на тигра, мощным ударом разбил ему череп.

Но и это не убило тигра. Ви ударил вновь и раздробил ему одну переднюю лапу. Тигр поднялся и выскользнул из ямы. Встал на дыбы и взмахнул неповрежденной лапой.

Ви отбежал назад и пригнулся так, что удар пришелся поверх него, а Паг отскочил в сторону. Тигр бросился на Ви, навис над ним, стоя на задних лапах. Он был так изранен, что прыгать не мог. Ви схватил секиру обеими руками, ударил, и острое лезвие глубоко вонзилось в брюхо зверя. Он попытался выдернуть секиру, но не успел, и тигр обрушился на него всей тяжестью.

Паг подбежал и вонзил зверю в бок свое второе копье.

Тогда тигр, уже разинув пасть, чтобы сомкнуть ее на голове Ви, жалобно простонал. Челюсти его сжались, когти судорожно дернулись, голова опустилась на лицо Ви, дрожь пробежала по всему его телу, и тигр утих.

Паг снова навалился на копье, вгоняя его все глубже и глубже, покуда не убедился окончательно, что острие пробило сердце тигра. Тогда, схватив зверя за лапы, карлик напряг все свои силы и перевернул тигра. Мертвый зверь перекатился на спину. Под ним лежал весь красный от крови Ви.

Паг решил, что Ви мертв, и тихо всхлипнул от горя. Но Ви присел и стал тяжело переводить дух; он чуть не задохнулся под тяжестью тигровой туши.

– Ты ранен? – наклонился к нему Паг.

– Кажется, нет, – пробурчал Ви. – Когти миновали меня.

– У тебя будет изумительный новый плащ, – сказал Паг.

– Он твой, по заслугам, – отвечал Ви.

Глава VIII. ЛОДКА И ЕЕ СОДЕРЖИМОЕ

Ни Ви, ни Паг не были даже поцарапаны. Однако, в пещеру они возвратились, прислоняясь друг к другу, – так они устали. С мертвым зверем они ничего не могли сделать и потому оставили его на месте.

Прежде чем уйти, Паг вытряс из плаща водоросли и мох и набросил себе на плечи. Но голову Хенги он оставил на месте. Она свое дело сделала, и Паг поклялся, что никогда больше не подойдет к ней.

– Вдоволь нанюхался, – заметил он.

До селения они добрались на рассвете, так что никто еще не вышел из хижин. Народ, зная, что тигр нападает в этот час, по утрам не выходил. Поэтому Ви и Паг добрались до устья пещеры незамеченными.

Но в пещере их уже ждали.

Фо спозаранку разбудил Ааку и сказал, что отец куда-то ушел. Аака же, жестокая на словах, всегда тревожилась, если он уходил куда-нибудь и она не знала, куда. Сегодня же утром она тревожилась больше обыкновенного, так как Ви ушел из пещеры не один, а вместе с Пагом. Не в силах совладать с тревогой, она послала Фо (хотя ему и грозила опасность попасться в лапы зверю) за Моанангой.

Итак, в пещере оказались и Моананга, и Тана, которую он не хотел оставлять одну в хижине, и еще несколько человек, которых он позвал, потому что никто не выходил один в этот час, когда тигр рыскал возле поселения.

Войдя в пещеру, Моананга спросил, в чем дело. Аака ответила, что хочет знать, не видели ли они Ви. Она не может найти ни Ви, ни Пага, который, несомненно, ушел вместе с ним. Так вот, не знают ли они, куда ушли ее муж и его слуга.

Моананга сказал, что не знает, и пытался успокоить ее, напомнив, что у Ви немало забот, о которых он не говорит никому; несомненно, он ушел по одному из таких дел.

Но Фо прервал его жестом. Мальчик только указал пальцем вперед, и все, обернувшись, поглядели в том же направлении: из утреннего тумана вынырнул Ви, с головы до пят залитый кровью. Он шел, опираясь на плечо Пага, как хромой опирается на палку.

– Я не напрасно тревожилась, – сказала Аака, – Ви ранен, и ранен сильно.

– Однако, он идет легко, и секира его не менее красна, чем он сам, – возразил Моананга.

Назад Дальше