Ее движения отличались уверенностью и точностью, которые даются только путем многолетних упражнений.
— Да, я неплохо владею мечом, но это умение не сможет защитить меня от воина-мужчины. Я не настолько глупа, чтобы не видеть, как они мне подыгрывают. — Бриттани вложила меч в ножны и искоса взглянула на Дженну. — Для того чтобы выжить, надо сделать вид, что подчиняешься. Только таким способом можно добиться победы.
— Девочка моя, а как насчет вожделения?
Бриттани вспыхнула:
— Ко мне это не имеет никакого отношения.
— Да что ты такое говоришь? Думаешь, ты сможешь остаться бесчувственной, когда взор твоего мужа загорится страстью? Когда ты поймешь, что он жаждет твоего тела?
— Я буду холодна как лед. Буду думать о чем-нибудь другом.
Дженна, как ни старалась, не смогла подавить снисходительной улыбки.
— Может, я и не больно-то разбираюсь в войне, зато неплохо знаю, что такое любовь и вожделение. По-моему, самое лучшее, что можно сделать, — это очаровать мужчину. Влюбившись, он станет перед тобой бессильным.
— Дженна, ты сама знаешь, что никакой любви не существует. Дедушка всегда говорит, что это сказка для дураков.
— Ну, в этом доме ее, может, и не существует, но в другом мире она есть. И попомни мои слова, лапушка, любовь сильнее ненависти, которой одержим твой дед, и всех твоих глупых придумок в придачу.
— Глупых придумок? — негодующе воскликнула Бриттани.
— Вот именно. С тех пор как померла твоя бабка, тебя заставляют изображать из себя солдата. Неужто за все это время ты так ничему и не научилась? Тебе богом даны сила и стойкость, без которых ни один человек не выдержал бы всей этой муштры. Но ты женщина, а не солдат. Ты красивая и смелая девушка, Бриттани Мактавиш. Будь собой. Не строй дурацких планов, как обмануть будущего мужа. Смотри правде в глаза, дорогая. Тяжелее, чем здесь, тебе ни в какой Шотландии не будет.
— Я знаю, — тихо проговорила Бриттани. — Я давно это знаю, но мне никогда не хотелось в этом признаваться даже самой себе. — Она проводила взглядом выходившую из спальни Дженну. — Здесь, в Англии, меня действительно ничего хорошего не ждет. Посмотрим, что будет в Шотландии.
2.
В первый раз в жизни дед Бриттани встретился со своими шотландскими родственниками. Пространство церкви было поделено пополам — одну занимали представители клана Мактавишей, другую — Кэмпбеллов. На церемонии должен был присутствовать король, но никто не знал, где он будет сидеть — на половине жениха или невесты.
Когда Дженна вошла в покои Бриттани, держа в руках свадебное платье и фату, девушка почувствовала, что сердце ее сжимается от ужаса. Больше всего на свете ей хотелось немедленно умереть или удрать куда-нибудь подальше, но настоящая леди не могла себе позволить ни того, ни другого. Она не опозорит своего деда.
Дженна протянула ей Библию.
— Послушай, птичка моя, что у тебя за похоронный вид? Попробуй-ка улыбнуться. Только не так кисло да горько. На тебя посмотришь, так кажется, будто конский щавель жуешь.
Бриттани бросила на Дженну сердитый взгляд, но, как ни странно, страх немного ее отпустил.
— Ну вот так-то лучше. Теперь ты больше походишь на невесту.
В дверь постучали. Это был отец Бриттани, который теперь должен был передать дочь в руки своего заклятого врага.
Бриттани и Дженна переглянулись. Обе знали, что время пришло. Невеста, бледная как полотно, с застывшим лицом, опустила фату и шагнула к двери.
Когда она вошла в церковь, все головы повернулись в ее сторону. Лэрд Мактавиш предложил ей руку, но она отказалась. У нее не было ни малейшего желания быть кроткой и послушной с человеком, к которому она не испытывала ничего, кроме враждебности.
Энгус Мактавиш стоял рядом, силясь проникнуть взглядом сквозь плотную фату, скрывавшую лицо его дочери. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал, молча опустил руку. Когда его дочь двинулась вперед, он просто пошел рядом.
Каждый новый шаг приближал Бриттани к ее нареченному. Она чувствовала на себе упорные взгляды присутствующих и уже жалела о том, что отвергла поддержку отца. В этих взглядах читались лишь ненависть, презрение и холодное любопытство. Бриттани расправила плечи и гордо вскинула голову, словно перед сражением.
Ее взгляд медленно скользил по центральному проходу по направлению к алтарю, и вдруг дыхание у нее прервалось: перед алтарем стоял лэрд Кэмпбелл — в полном воинском облачении, словно он бросал вызов обычаю, требовавшему от паствы скромности и непритязательности. Этот человек отличался гигантским ростом, и чем ближе она к нему подходила, тем более огромным он казался.
Внешность у него была самая что ни на есть варварская — длинные взлохмаченные космы, столь же неопрятная борода. Под пронзительным взглядом ярко-голубых глаз, в котором не было даже намека на сочувствие или доброжелательность, она чувствовала себя совершенно беззащитной, словно обнаженной. Тщательно продуманная защита — осанка, взгляд, движения, свойственные истинной леди, — все это разлетелось вдребезги. Не осталось ничего, кроме нараставшего страха.
Звук ее шагов растворялся в мрачной тишине церкви, подобной зловещему предостережению. Дойдя до конца прохода, Бриттани и ее отец остановились. Священник устремил на них взгляд и проговорил:
— Кто привел эту женщину под венец?
— Я, — как отдаленное эхо прозвучал голос Мактавиша. Он не только не предложил ей руки, он даже не стронулся с места.
Бриттани закусила губу. Второе оскорбление за столь короткое время. Сначала ее пытался унизить Кэмпбелл, прислав вместо себя на свадьбу доверенное лицо, а теперь ее отец отказывал ей в элементарной вежливости.
Священник смущенно откашлялся, потом жестом пригласил невесту подойти к алтарю.
Бриттани была рада, что густая вуаль закрывает ее пылающие щеки от любопытных взоров. Она приподняла подол, поднялась по ступенькам и спокойно встала слева от Кэмпбелла.
Жених взмахнул мечом, и Бриттани инстинктивно схватилась за рукоятку кинжала, но прежде чем она успела обнажить его, меч уже лежал перед алтарем.
— Церемониальный меч лэрда Кэмпбелла и его доверенное лицо. — Гулкий голос, в котором угадывалась властная сила, эхом отразился от каменных стен церкви.
По залу пронесся приглушенный шепот негодования. Прислать вместо себя доверенное лицо было прямым оскорблением невесты и ее клана. Да, жених выполнил приказ своего короля, но довел до всеобщего сведения, что презирает и свою невесту, и ее родню. Бриттани покраснела еще сильнее и устремила неподвижный взгляд на яркий рубин в рукояти меча, который, казалось, насмешливо ей подмигивал.
Бриттани вынула из ножен кинжал, положила его на Библию, которую держала в руках. Священник сделал ей знак встать на колени рядом с мечом. Она шагнула вперед, присела на корточки и положила свой кинжал рядом с мечом.
Услышав дружное «ах!», она ощутила некоторое подобие удовлетворения и спокойно произнесла:
— Доверенное лицо леди Мактавиш.
Священник нахмурился. Проследив за его взглядом, Бриттани увидела, что представители враждующих кланов уже обмениваются свирепыми взглядами. Обстановка явно накалялась.
— Дочь моя, прошу тебя, одумайся. После окончания церемонии ты станешь женой и должна будешь держать ответ перед мужем за свои поступки.
Бриттани отступила и встала за кинжалом, рядом с гигантом-шотландцем. Поскольку в мужья ей предназначался не этот человек, она не видела никаких причин изображать кротость и терпение.