Когда же место свидетеля занял Брутус, Элис почувствовала невольный прилив гордости. Слуга лишний раз подтвердил свою преданность хозяину, а также прекрасную осведомленность в делах клуба и жизни самого Лукаса. По его мнению, добавил он в самом конце, этот человек безупречен и никак не мог убить бедную девушку.
Кивнув в сторону Кларка, Элис вернулась на свое место. Когда судья неохотно осведомился у помощника окружного прокурора, не желает ли он подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, тот ответил утвердительно, а на лице ее отца, сидевшего за ним в первом ряду, появилось самодовольное выражение. И тут удача изменила ей, словно приливная волна отступила назад в океан, сведя на нет все то, чего ей удалось достигнуть.
Кларк Киттридж поднялся с места, поправил свои новомодные манжеты и затем обратился к присяжным. Молодой юрист держался с уверенностью, которую до сих пор никак не проявлял, и Элис заметила, что ее отец откинулся на спинку кресла и пригладил усы – верный признак того, что он не сомневался в себе. Ладони у Элис вспотели.
– Мистер Холл, – начал Кларк официально-вежливым тоном, обращаясь к великану по фамилии, – вы производите впечатление образцового слуги.
Брутус выпрямил спину и показался еще выше.
– Рад стараться, сэр.
– Тогда вы должны знать, где находится мистер Хоторн в большинстве случаев.
– Во всех случаях, – поправил его Брутус не без гордости.
– Когда он приходит и когда уходит? Когда он с друзьями и когда остается один? – допытывался Кларк.
– Да, сэр.
– И вы знаете, когда он встречается с людьми в своих личных апартаментах?
– Разумеется. Как я уже говорил, я всегда нахожусь поблизости от него, чтобы в случае необходимости он мог меня позвать.
Губы Кларка дрогнули, он подошел поближе к месту для дачи свидетельских показаний и облокотился о деревянную планку, как будто они с Брутусом были давними друзьями. Ум Элис лихорадочно работал, пытаясь найти какой-нибудь повод для возражения, однако она понятия не имела, куда он клонил со своими расспросами. С растущим страхом в душе она увидела, как Кларк бросил беглый взгляд на ее отца. После короткого колебания Уокер Кендалл едва заметно кивнул своему помощнику.
– Скажите, пожалуйста, насколько хорошо вы знакомы с адвокатом подсудимого? – осведомился Кларк.
Вопрос поразил всех присутствующих, в том числе и Элис. Она заметила, как сразу насторожился Лукас.
– Возражаю!
– На каком основании, мисс Кендалл?
– Это не имеет отношения к делу.
– По-моему, вопрос совершенно безобидный, – заключил судья. – Вы можете отвечать, мистер Холл.
Сердце в груди Элис тревожно забилось.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, – наконец выдавил из себя Брутус, в голосе которого прозвучало подозрение.
– Вам часто случалось видеть мисс Кендалл?
– Да. Она не раз появлялась в «Найтингейл-Гейте».
Элис с трудом поднялась на ноги.
– Возражаю! Я приходила в «Найтингейл-Гейт», чтобы встретиться с моим клиентом.
Судья Парке перевел взгляд с Элис на Кларка. Помощник окружного прокурора с самым невинным видом пожал плечами:
– В таком случае я не понимаю, почему мой вопрос вызывает у вас протест, советник.
– Возражение отклоняется, – произнес судья.
Элис тяжело опустилась на сиденье. Внутри у нее все оборвалось.
– Мистер Холл, – продолжал Кларк, – насколько я понял, мистер Хоторн управляет своим заведением из кабинета на галерее, которая выходит в главную комнату, не так ли? Ее, если я не ошибаюсь, еще называют большим залом.
– Гм… да.
– Верно ли то, что у мистера Хоторна есть еще один, личный, кабинет… как раз рядом с его спальней?
– Да, сэр.
Элис почувствовала болезненную пульсацию где-то глубоко в висках.
– Скажите, мистер Хоторн часто встречается со своими деловыми партнерами в этом личном кабинете?
– Обычно нет, – запинаясь, ответил Брутус.
– Но он встречается с мисс Кендалл в кабинете рядом со спальней.
– Возражаю!
Однако Кларк не обращал на нее внимания.
– Мистер Холл, случалось ли вам видеть мисс Кендалл в личном кабинете вашего хозяина?
Потрясенная публика дружно ахнула, а Элис пришлось положить ладонь на бедро Лукаса, чтобы помешать ему вскочить с места. Любая помощь ей в такой момент могла лишь ухудшить его положение, поскольку присяжные могли воспринять это как доказательство того, что она и впрямь бывала у него в спальне.
Тогда Элис перевела взгляд на своего отца. Все остальные уставились в ту же сторону. Внешне он выглядел разъяренным грязными намеками в адрес его дочери, однако она знала его достаточно хорошо, Чтобы понять, насколько притворным был его гнев. Это был его излюбленный тактический прием – высасывать из пальца факты, которые иногда оказывались истинными, а иногда – ложными. Однако Элис никогда бы не подумала, что он станет использовать подобную тактику против родной дочери. При этой мысли она вся похолодела, голова у нее пошла кругом от боли и отчаяния, звуки голосов и отдельные возгласы доносились до нее как будто издалека.
– Порядок в суде! – крикнул судья, ударив молотком. Спустя некоторое время в зале воцарилось напряженное молчание. Судья Парке сердито сверкнул глазами на Кларка:
– Я хочу знать, мистер Киттридж, какое отношение имеют ваши вопросы к рассматриваемому делу?
Кларк снова украдкой взглянул на ее отца, прежде чем обернуться к судье. У Элис все поплыло перед глазами, свет ламп вдруг показался ей слишком ярким, а комната – слишком тесной, словно стены надвинулись на нее.
– Ваша честь, – произнес Кларк, старательно выделяя каждое слово, – обвинение полагает, что у мисс Кендалл возникли близкие отношения с ее подзащитным.
Зал суда снова взорвался возгласами, а Лукас вскочил со своего сиденья и набросился на Кларка. К счастью, Грейсон и Мэтью вовремя успели его удержать. Однако на сей раз никакой стук молотка не мог призвать присутствующих к порядку. Репортеры, обгоняя друг друга, толпой ринулись к выходу, торопясь каждый в свою газету, чтобы сообщить о новом скандальном обороте, который принял процесс.
Элис осталась сидеть в своем кресле, в ушах у нее от унижения стоял звон. Ошеломленная, она медленно повернула голову и посмотрела в глаза отцу.
– Почему? – только и могла выговорить она.
– Я сказал – порядок в суде! – рявкнул Парке.
Как только на галерке снова воцарилась относительная тишина, судья приказал Элис и Кларку подойти к его скамье.
– Я не намерен мириться с подобными выходками, мистер Киттридж, – прошипел он. – Только не в этом зале!
– Это не шутка, ваша честь, – предельно вежливым тоном ответил помощник окружного прокурора. – У меня есть все основания полагать, что между мисс Кендалл и ее клиентом сложились отношения, далеко выходящие за рамки ее профессионального долга. Присяжные имеют право знать, что она идет у него на поводу, движимая безрассудной надеждой на взаимность со стороны известного дамского угодника, каковым является Хоторн.
Элис была слишком потрясена, чтобы произнести хотя бы слово. Кроме того, она чувствовала себя подавленной и уязвленной до глубины души.
– Так вот что вы обо мне думаете? – наконец выговорила она. – Что я ни на что не годная старая дева, которая до такой степени одержима мыслями о любви, что готова закрыть глаза на правду?
Судья Парке обернулся в сторону Элис и внимательнее присмотрелся к ней:
– Вы действительно влюблены в вашего клиента, мисс Кендалл?
– Разумеется, нет!
Тут только они заметили, что зал притих, и все присутствующие могли слышать ее слова. Элис зажмурилась.