Неожиданно Элайзу обдало волной жара, колени задрожали. Когда же рука Клинка накрыла грудь девушки, Элайза сделала шаг назад и, ничего перед собой не видя, шарахнулась прочь.
В холле она на кого-то налетела и чуть не упала, но крепкие руки вовремя ее подхватили. Затуманенным взглядом Элайза разглядела белую рубашку, потом подняла лицо и увидела перед собой Уилла Гордона. Он смотрел на нее с тревогой и недоумением.
Элайза оказалась во власти новых, совершенно неожиданных ощущений: сильные мускулистые руки Гордона крепко сжимали ее тело, его широкая грудь была совсем рядом, и от него исходил незнакомый для нее жаркий мужской запах.
– С вами все в порядке, мисс Холл?
Карие глаза смотрели вопросительно.
Учительница поспешно отвернулась, пряча раскрасневшееся лицо.
– Да… Я… хотела с вами поговорить.
Она сама не понимала, что с ней происходит – ведь смущаться вроде бы было нечего.
– Отец! – раздался голос Темпл.
Элайза еще сильнее залилась румянцем. Она увидела сияющие глаза Темпл, ее чуть распухшие губы. У девушки был такой довольный, такой счастливый вид! Внутри у Элайзы все сладко замерло. Она приложила руку к животу, ощутив странную сладкую истому.
– Я услышала голоса, – улыбнулась Темпл, ничуть не смутившись. – Знаешь, к нам Клинок приехал.
В дверях появился молодой человек, вид у него был совершенно невозмутимый. Элайза испытала чувство вины перед Уиллом Гордоном, ибо на ней как на воспитательнице лежала ответственность за возмутительное поведение Темпл. Пробормотав какие-то извинения, бедная учительница стремительным шагом вышла из комнаты.
Вскоре после обеда Клинок засобирался в обратный путь. Провожая взглядом гостя и его слугу-негра, Уилл долго стоял на крыльце.
– Пойдем в дом, – позвала его дочь.
Обернувшись, Уилл сказал:
– Что-то молодой Стюарт к нам зачастил.
– Я заметила, – с довольным видом улыбнулась Темпл. – Зря ты называешь его молодым. Можешь мне поверить, отец, он – мужчина вполне взрослый и зрелый.
Уж в этом Уилл ничуть не сомневался. Он мрачно смотрел, как Темпл помогает матери убрать в сервант фарфор и столовое серебро. Викторию то и дело сотрясал сухой, резкий кашель. Уилл пытался вспомнить те времена, когда жена была еще молодой и здоровой, когда они любили друг друга. Боль, горе, чувство вины – неминуемые последствия смерти детей – не сблизили супругов, а, наоборот, разобщили их. Виктория замкнулась в себе.
Выходя из столовой, Уилл увидел, что внизу лестницы стоит Элайза.
– Мистер Гордон…
Он остановился, посмотрел на нее:
– Да?
– Я хотела бы поговорить с вами… с глазу на глаз.
Вид у нее был серьезный и решительный.
Он нахмурился, пытаясь угадать, в чем дело.
– Давайте зайдем в библиотеку, – предложила она и первой зашагала вперед. Подбородок упрямо выставлен вперед, плечи расправлены. Должно быть, будет на что-нибудь жаловаться, подумал Уилл. Ей здесь плохо? Хочет уехать? Трудности с кем-то из учеников. Ну конечно, дело в Киппе. Уилл вздохнул, уверенный, что учительница недовольна его сыном.
– Итак, мисс Холл, о чем мы будем говорить?
Он сел к письменному столу.
Элайза посмотрела на портрет, висевший над камином, потом на своего хозяина. Выпрямившись во весь рост, она начала:
– Фиби и Шадрач, дети вашей горничной Кэсси… В общем, сегодня утром я обнаружила, что они торчат возле школы и подсматривают в окно.
– Только и всего? – удивился Уилл. – Это ерунда, мисс Холл. Уверяю вас, такое больше не повторится.
– Нет, вы ничего не поняли, – нетерпеливо воскликнула она. – Дети хотят учиться. Шадрач сам выучил все буквы алфавита. Это просто поразительно! Его нужно не наказывать, а поощрять.
– К чему вы клоните?
Она вскинула подбородок еще выше, глаза зажглись воинственным огнем.
– Я хочу их учить.
– Что? С какой стати? – Уилл был неприятно удивлен. – Ведь они негры. Какой смысл…
– Это может принести большую пользу, – перебила его Элайза. – Дети очень хотят учиться. Почему бы не пойти им навстречу? В конце концов, образованный раб стоит дороже. У вас большая ферма, большая плантация, нужно вести бухгалтерские книги, выписывать счета. Образованные помощники пригодятся и вам, и миссис Гордон.
Она говорила еще долго, но Уилл уже не прислушивался к ее словам – он наблюдал за ее мимикой и жестикуляцией. Как же она горячится! Похожа на задорную курочку, защищающую своих цыплят.
– Ну так что? – закончила вопросом Элайза.
Воцарилось молчание. Учительница ждала ответа.
– Я подумаю об этом, мисс Холл.
Она заколебалась, кажется, готовая обрушиться на него с новой силой.
– Каково бы ни было ваше решение, мистер Гордон, я надеюсь, что вы не станете их наказывать. Ими владела жажда знаний. Они не делали ничего дурного – я в этом уверена.
– Вы хотите поговорить со мной о чем-нибудь еще?
– Нет.
Она обернулась и вышла из библиотеки, и Уилл проводил ее взглядом, надеясь, что сейчас она вернется и продолжит свою страстную речь. Но Элайза не вернулась.
7
Сгущавшиеся сумерки опустились на долину и поместье пурпурным сиянием. Элайза шагала по кирпичной дорожке, что вела от школы к дому. Мысли учительницы были невеселыми – беседа с мистером Гордоном прошла не очень-то успешно.
Неужели он будет так жесток, что накажет детей за любознательность? Тогда виновата в этом будет Элайза. Может быть, не нужно было ему ничего говорить? Видимо, придется вернуться к этому разговору снова, но понадобятся более убедительные доводы.
Элайза еще долго прогуливалась по дорожке взад-вперед, пока вдруг не увидела, как между деревьев кто-то идет. Приглядевшись, она узнала Уилла Гордона. Решив воспользоваться предоставившимся случаем, девушка подобрала юбки и бросилась наперехват.
– Мистер Гордон!
Он остановился, и Элайза быстро догнала его. На сей раз она старалась держаться сдержанно и солидно. Пусть видит – перед ним не взбалмошная девчонка, а учительница.
– Я хочу с вами поговорить.
– Снова? – усмехнулся он, однако лицо его было в тени, и Элайза не поняла, доброй или нет была эта усмешка.
– Да.
Может быть, зря она проявляет такую настойчивость? Но отступать было поздно. Глядя на помещика снизу вверх, Элайза лихорадочно перебирала убедительные доводы.
– Приходило ли вам в голову… – начала было она, но внезапно сообразила, что Гордон направлялся по тропинке, которая вела к негритянскому поселку. – А куда вы, собственно, шли?
– Хотел поговорить с Айком и Черной Кэсси об их детях.
Ответ звучал несколько уклончиво, и Элайза сочла нужным заметить:
– Уверяю вас, что Шадрач и Фиби ни о чем не знают. Это была моя идея. С детьми я ее не обсуждала.
– Я догадался об этом.
– И что же… что вы решили? – Эти слова вырвались у нее сами собой, потому что уклончивость Гордона начинала ее раздражать. – Если мне придется их учить, я должна знать об этом заранее.
– А вы уверены, что вам удастся их чему-то научить? Ведь они негры.
– Как вы можете говорить подобные вещи? Прежде всего они люди! – возмущенно воскликнула Элайза. – Им мало иметь пищу и крышу над головой. У них есть чувства, есть мечты. Мы должны дать им возможность проявить свои способности! Я вам просто поражаюсь! Ведь вы не какой-нибудь невежественный южанин, вы – чероки!
– Мисс Холл, – перебил ее Гордон, несколько утомленный этой тирадой. – Я хотел сказать вам, что моя жена не возражает. Вы можете учить их тому, чему сочтете нужным, при условии, что они по-прежнему будут выполнять свою работу по хозяйству.