Она улыбалась и хлопала, и по сигналу скакала по коридору, но ее внимание было сосредоточено целиком на Митче. Захваченная восторгом первой любви, она совсем потеряла голову. Единственное, что она знала, – этот день, начавшийся так ужасно, превратился в чудесный, волшебный праздник. Ей хотелось, чтобы он никогда не кончался.
Когда рил подошел к концу, она приготовилась к тому, что Митч покинет ее. Вместо этого он предложил ей руку и повел к стулу возле стеклянных дверей, которые были открыты, чтобы впускать прохладный вечерний воздух. Оркестр заиграл другую мелодию, и пары закружились по залу. Джесси наблюдала за ними, не замечая, что улыбается. Митч оставался с ней рядом и хотя говорил мало, но не уходил. У Джесси от изумления и счастья язык прилип к небу. По-видимому, с восторгом подумала она, и он тоже радуется происходящему.
Она осмелилась бросить на него взгляд искоса, отчаянно пытаясь придумать какую-нибудь реплику, которая показалась бы ему остроумной. Но ей ничего не приходило в голову.
– Принести тебе пунша? – спросил он.
Джесси взглянула на него глазами, полными счастья, и широко улыбнулась. Говоря по правде, ей ужасно не хотелось, чтобы он оставлял ее, но, с другой стороны, если он пойдет ей за пуншем, то обязательно вернется, а за это время она, быть может, придумает, что сказать. Если она не начнет разговаривать, то он сочтет ее полной дурой.
– Это… это было бы неплохо, – выдавила она, стискивая руки на коленях.
Он кивнул ей и ушел. Джесси понаблюдала, как он пробирается сквозь толпу танцевального зала к чаше с пуншем и прямо-таки обмякла от облегчения. Слава тебе господи, у нее есть несколько минут, чтобы передохнуть и справиться со своим волнением.
О чем любят разговаривать мужчины? Она лихорадочно пыталась припомнить мужской разговор, который слышала буквально перед тем, как дорогая, милая мисс Флора подозвала к ней Митча. Может, ей поговорить об охоте или цене на хлопок?
– …не могу поверить, что ты позволила ребенку прийти в этом… этой одежде. Она выглядит смехотворно!
– Но, Синтия, что я могла поделать? Ей ведь восемнадцать – да, да, представь себе! – и у нее полный шкаф красивых платьев, которые она категорически отказывается носить. Не могу же я заставить ее – да она же в два раза крупнее меня и, хоть мне ужасно неприятно говорить подобное о своей падчерице, обладает таким злобным нравом, что я ее даже боюсь! Просто чудо, что мне вообще удалось убедить ее поехать сегодня. Это было нелегким делом, уверяю тебя!
– Но тебе никогда не удастся выдать ее замуж, если она будет обряжаться так, как сейчас. Если б ее мать увидела ее, она перевернулась бы в гробу!
Разговаривающими были конечно же Селия и миссис Лэтоу, мать Сьюзен. Они прогуливались по краю танцевального зала и, очевидно, не заметили Джесси, сидящую в углу. Джесси сама только теперь осознала, что она в углу, частично скрытая от глаз оркестровой площадкой с одной стороны и раздувающейся оконной портьерой с другой. Конечно же, миссис Лэтоу не видела ее, да и Селия, по-видимому, тоже. Хотя стоило им только повернуть головы, и они бы сразу ее заметили.
То, что Селия клевещет на нее, расстроило ее не так сильно, как замечания миссис Лэтоу по поводу ее платья. Селия всю жизнь лгала и наговаривала на нее, Джесси уже давно отказалась от попыток что-нибудь с этим поделать. Защитить себя от изощренной злобы Селии было все равно что бороться с тенью: невозможно попасть в то, чего не видишь. Поначалу она была удивлена, когда соседи начали относиться с ней с прохладцей, и позже, когда причина стала ясна, было больно и обидно, что они верят россказням Селии. Но потом это перестало ее волновать. Они ей не нужны, никто из них. Она вполне счастлива в компании своих животных и слуг.
Но миссис Лэтоу сказала, что она выглядит смехотворно.
Слышать это было обидно. Джесси посмотрела на себя, на свое поблекшее, слишком тесное муслиновое платье с безвкусными оборками на шее и в глубине души поняла, что миссис Лэтоу сказала всего лишь правду.
Хотя Митч, кажется, так не считал. Если только танцевал с ней не из чистой любезности. Но она не будет думать об этом. Не будет.
Селия и миссис Лэтоу все еще сплетничали, когда Джесси встала, двигаясь осторожно, чтобы не царапнуть стулом об пол и не привлечь к себе внимание. На этот раз она была решительно настроена не позволить Селии испортить ей настроение. Это был восхитительный вечер, такой, о котором она не могла и мечтать. Скоро вернется Митч с пуншем, и она хочет убраться подальше с глаз Селии, пока он не пришел. Страшно представить, что он может случайно услышать ядовитые замечания Селии или, что хуже того, Селия может подойти к ним, если вдруг заподозрит, что у ее падчерицы появился поклонник. Так или иначе Селия найдет способ сделать ей какую-нибудь пакость. Как она всегда делает.
Один осторожный шажок вбок, затем другой, третий, и Джесси выскользнула в открытые стеклянные двери, в прохладную темноту заднего крыльца. Легкий ветерок раздувал портьеры, скрывая ее уход. Она прислонилась к шершавой кирпичной стене дома, заглядывая за оконную штору в поисках Митча. Как только он вернется, она снова войдет внутрь. Она решительно попыталась выбросить реплику миссис Лэтоу из головы. Возможно, Митч умнее и проницательнее всех присутствующих; возможно, он даже не заметил, во что она одета.
Как раз когда Селия и миссис Лэтоу отошли, вернулся Митч с пуншем. Как удачно! Джесси улыбнулась и уже хотела снова зайти в дом.
Но Митч был не один, с ним была Дженин Скотт.
– Видишь, что я тебе говорила? Она ушла. Возможно, она пришла в такой же ужас, что пришлось танцевать с тобой, как и ты. Держу пари, она была рада, что у нее появилась возможность сбежать.
– Не могла же она просто так убежать? Она должна быть где-то здесь. – Митч огляделся, словно Джесси могла прятаться под ближайшим стулом. Дженин захихикала:
– Едва ли она смогла бы там спрятаться. Она слишком большая.
– Это не очень тактично, Дженин. – Митч с упреком взглянул на изящную брюнетку. Дженин состроила извиняющуюся гримаску.
– Ой, ты прав, конечно, и я прошу прощения. Но как неловко вышло! Я сижу, отказываясь танцевать со всеми остальными, потому что пообещала танец тебе, и вдруг вижу, что ты танцуешь с ней! Мне пришлось просидеть весь рил, а ты же знаешь, как я его обожаю.
– Знаю. – В голосе Митча прозвучало раскаяние. – Я же говорил тебе, что ничего не мог поделать. Когда мисс Флора практически приказала мне, что я мог ответить?
– Ну конечно, ты же такой джентльмен. Но с другой стороны, полагаю, ты бы мне так не нравился, если б не был им. – Дженин кокетливо захлопала ресницами. Вжавшись спиной в стену, Джесси до боли стиснула кулаки. Все в ней кричало, что надо уйти, чтобы больше ничего не слышать, но она не могла пошевелиться.
– Ты кокетка, Дженин. – В голосе Митча не слышалось неодобрения.
– И тебе это нравится, знаю.
– Не могу представить, куда она могла подеваться. – С легким беспокойством Митч еще раз огляделся, словно ожидал, что Джесси может материализоваться из воздуха.
– Может, ей понадобилось отойти на несколько минут. Или, может, какой-то другой джентльмен пригласил ее на танец. – В голосе Дженин проскользнули нетерпеливые нотки. Когда она произнесла последнее, Митч посмотрел на нее с явно скептическим выражением лица. После чего оба рассмеялись.
– Ну хорошо, признаю, что это весьма маловероятно. Но факт остается фактом: она ушла, и это освобождает тебя от обязательств, мой очаровательный сэр Галахад. К тому же играют мазурку. Я ее тоже обожаю.