Быстро пройдя по коридору, Джейн обнаружила хитроумно спрятанную в стене, обшитой белыми панелями, дверь и, открыв ее, увидела тускло освещенную деревянную лестницу, которой пользовались слуги. Сбежав по ней, она вышла в просторный коридор и принялась гадать, как ей попасть к задней стороне дома. Она шла наугад и уже решила, что заблудилась, как вдруг увидела музыкальную комнату и вошла в нее. Посреди комнаты стояло фортепьяно. Его клавиши сверкали в темноте и были похожи на зубы огромного животного. На противоположной стороне коридора располагались стеклянные двери, выходящие на галерею с колоннами, тянувшуюся вдоль небольшого английского сада. Выйдя из дома, Джейн постояла, вглядываясь в темноту, и наконец заметила за темнеющими деревьями конюшню.
Не мешкая, она направилась к деревянной калитке в кирпичной стене. Воздух был пропитан сыростью, и Джейн зябко поежилась, пожалев, что не было времени захватить с собой шаль. Впрочем, она привыкла совершать долгие прогулки по холмам родного Уэссекса, так что вряд ли прохладный лондонский воздух причинит ей какой-то вред.
Сначала она услышала голоса, а уже потом увидела конюхов. Их было двое. Один высокий, кривоногий, другой — коротышка плотного телосложения. Стоя у дверей конюшни и запрягая в ландо двух лошадей, они оживленно переговаривались о чем-то. В этот момент Джейн случайно пнула ногой камешек.
Тот отлетел, издав громкий, похожий на пистолетный выстрел, звук. Юркнув в темноту за раскидистый дуб, Джейн испуганно замерла. К счастью, в этот момент одна из лошадей фыркнула, тряхнув серебристой гривой. Звякнула упряжь.
Джейн облегченно перевела дух. Помня, что у нее в запасе лишь несколько минут, она начала подбираться к задку кареты, прячась за изгородью из аккуратно подстриженного самшита и радуясь тому, что на ней черное платье.
В свете фонаря она разглядела кирпичное здание конюшни и часть двора. Джейн спряталась за кустом. Хотя до изящного экипажа оставалось всего несколько шагов, она не могла набраться решимости их преодолеть.
По утоптанной земле прогромыхали тяжелые шаги, и из-за угла конюшни показался дородный кучер.
— Холодная ночка, а? — донесся до Джейн его громкий голос.
— Да уж, — отозвался кривоногий. — Хорошо бы его светлость не слишком задерживался в постели своей дамочки. Чтобы вам не пришлось долго мерзнуть.
— Интересно, к какой из них он сегодня отправится? — спросил коротышка. — Та блондиночка, которую он возил на прошлой неделе в Уэссекс, была очень даже ничего.
Конюхи мерзко захихикали. Воспользовавшись шумом, Джейн быстро преодолела несколько шагов, отделявших ее от задка кареты, и прильнула к гладкой стенке, чувствуя, как у нее бешено колотится сердце. В воздухе пахло кожей и лошадьми.
— А ну перестаньте болтать! — прикрикнул на весельчаков кучер. — Занимайтесь-ка лучше своим делом, а не то скажу его светлости, он вас всех поувольняет!
Смех стих, и конюхи бросились исполнять свои обязанности. Заскрипела кожа, зафыркали лошади. Времени у Джейн почти не оставалось. Оторвавшись от стенки ландо, она ухватилась влажной от волнения рукой за большое железное колесо и выглянула из-за кареты.
Конюхи возились с лошадьми, а кучер ушел в конюшню.
Пора!
Подбежав на цыпочках к дверце экипажа, Джейн тихонько открыла ее. Слава Богу, та не скрипнула — наверное, петли смазаны. Опускать ступеньки она не решилась, однако залезть в карету не составило труда: длинные ноги сослужили ей хорошую службу. Джейн бесшумно закрыла дверцу кареты.
Сжавшись в комочек в кромешной тьме, она с ужасом ждала, что сейчас раздастся крик, распахнется дверца и ее за шиворот выволокут наружу. Однако ничего подобного не произошло.
Выждав несколько секунд и чувствуя, что сердце начинает успокаиваться, Джейн коснулась маминого медальона, затем на ощупь нашла длинное сиденье с бархатными подушками и устроилась в уголке.
И очень вовремя.
Ландо покачнулось — должно быть, кучер забрался на козлы, — послышался хлопок вожжей, стук лошадиных копыт.
Поехали. Тенистый сад медленно проплыл мимо. Вот показался парадный подъезд дома, и карета остановилась.
На крыльцо вышел Итан. В ярком свете фонарей черты его лица казались мрачными и даже зловещими.
В черном плаще он был скорее похож на выходца из ада, чем на простого смертного.
Джейн почувствовала приступ страха, но постаралась взять себя в руки. Что это она, в самом деле? Никакой он не демон, а обычный человек, кстати, довольно никчемный, и ничего хорошего ждать от него не приходится. Забившись в темный угол, она застыла, ожидая, когда лакей распахнет дверцу кареты. Послышался голос Итана — он что-то сказал кучеру, — потом дверца распахнулась, и в проеме возникла его голова.
И в ту же секунду Джейн поняла, что он ее увидел! Он стоял, поставив ногу на ступеньку лестницы, и пристально смотрел на нее.
Джейн так же молча смотрела на него.
— Подожди минутку, — мрачно бросил Итан кучеру и, забравшись в карету, захлопнул за собой дверцу. Приподняв полы плаща, отороченные алым шелком, он сел напротив Джейн. — Итак, Джейн собственной персоной. Что ж, ничего другого я и не ожидал, — проворчал он, хлопнув лайковыми перчатками по ладони.
До Джейн донесся его запах, мужской, густой, соблазнительный. Итан показался ей необыкновенно сильным и значительным, а она себе — мелкой и ничтожной. В замкнутом пространстве было особенно заметно, насколько он крупнее и выше ее. Их колени почти соприкасались, и Джейн заставила себя не отстраняться. Еще подумает, что она его боится.
— Я еду с вами, — заявила она. — Если вы, конечно, собираетесь нанести визит предполагаемой матери Марианны.
— А если я собираюсь провести ночь в грехе и разврате?
Интересно, составите ли вы мне компанию, если я отправлюсь в игорный дом или бордель?
От этих слов, сказанных насмешливым тоном, Джейн передернуло.
— Скажите мне правду — куда мы едем?
— Не мы, а я. Вы сейчас выйдете из моей кареты.
Грубость Итана вывела Джейн из себя. Она уже готова была вспылить, но, вспомнив про Марианну, сдержалась.
— Итан, прошу вас, возьмите меня с собой. Я хочу поговорить с женщиной, которая бросила Марианну. Ведь не можете же вы оставить беспомощное дитя у той, кому она не нужна! Где гарантия, что ее будут любить и о ней будут хорошо заботиться?
— Придется вам положиться на мое мнение.
— Ха! Вашему мнению о женщинах доверять нельзя.
Вспомните хотя бы о вашей жене.
Джейн почувствовала, что зашла слишком далеко, но было уже поздно: она сказала то, что сказала. В темноте выражения лица Итана было не разглядеть, однако от него исходила какая-то странная сила, и ей показалось, что воздух в карете стал густым и холодным. Когда Итан заговорил, голос его прозвучал спокойно:
— Разрешите вам напомнить, что хорошо воспитанные дамы не наносят визитов падшим женщинам. Так что предоставьте мне самому решать свои проблемы.
Джейн упрямо покачала головой:
— Если вы не хотите брать меня с собой, тогда вышвырните на мостовую. Но вы этого не сделаете. Вы не станете устраивать публичных сцен. Человек с репутацией дамского угодника, коим являетесь вы, не может себе этого позволить.
Несколько секунд Итан пристально смотрел на нее, и Джейн было неуютно под его тяжелым взглядом.
— А вы, оказывается, хорошо меня знаете, — сказал он наконец, и по его тону Джейн поняла, что он ее не вышвырнет.
Итан постучал в крышу кареты. Ландо тронулось с места, и Джейн, облегченно вздохнув, откинулась на спинку сиденья.