Пугни никак не хотела уходить, и Софи даже пришлось проявить строгость. Все слуги наверняка знали, какому наказанию ее подвергли в часовне. С их помощью Истлину и удалось так легко найти ее. Софи вылезла из ванны и обернулась полотенцем.
Пугни проявила похвальную предусмотрительность, поставив рядом с ванной стул с высокой спинкой, и теперь Софи смогла присесть. Она принялась вытирать свои роскошные волосы вторым полотенцем, затем слегка растерла колени и накинула на себя ночную сорочку. Больше всего ей сейчас хотелось лечь в постель, чтобы там, в темноте, спокойно лежать и чувствовать, как уходит боль. Так раненое животное зализывает свои раны. Она так и сделала, погрузившись в глубокий сон без сновидений.
Истлин зажег огарок свечи у изголовья кровати Софи. Ни осторожные движения маркиза, ни свет от пламени свечи не разбудили девушку. Ее лицо хранило выражение безмятежности. Сейчас леди Колли напоминала мадонну, погруженную в спокойный сладкий сон. Истлину не хотелось беспокоить Софи, но он был вынужден.
— Ну же, Софи, просыпайся, — прошептал нежно Истлин. Леди Колли проснулась и, осознав, что происходит, хотела закричать, но ее рот немедленно оказался закрыт ладонью маркиза. Софи сразу же узнала его, но само его присутствие в ее спальне ночью казалось чем-то нереальным.
— Я не причиню вам никакого вреда. — Истлин присел на край кровати.
Софи смотрела на Истлина, удивленно моргая.
— Что вы здесь делаете? Похоже, вы не испытываете ни малейшего уважения ко мне. — Лицо Софи приняло ледяное выражение.
— А вы, похоже, полностью отказываете мне в доверии.
— Но мой дядя…
— В данный момент он пребывает в объятиях Морфея, спасибо Бахусу. Иначе говоря, он спит, находясь под воздействием бутылки чистейшего виноградного напитка.
— Не обязательно учиться в Хэмбрике, чтобы знать греческую мифологию.
— Простите меня. Но вы смотрели на меня с явным непониманием.
— Остается еще мистер Пиггинс. Он…
— …тоже погружен в сон, приняв на ночь свое обычное лекарство.
Софи с удивлением обнаружила, что Истлину удалось выяснить очень многое о привычках Тремонта и Пиггинса за самое короткое время. Наверняка тут не обошлось без помощи прислуги и камердинера.
— Ну хорошо, — вздохнула Софи. — Значит, я могу быть уверена, что нас не побеспокоят. И все же я не вполне понимаю, что вам нужно в моей комнате. — Она бросила взгляд на часы на каминной полке и убедилась, что уже за полночь.
— Тогда, надеюсь, вы выслушаете меня. — Истлин повернулся на кровати так, чтобы сидеть лицом к Софи. — Я хотел бы забрать вас из Тремонт-Парка. — Ист предупреждающе поднял руку, чтобы прервать возражения, уже готовые сорваться с ее губ, и девушка так и осталась с приоткрытым ртом, не успев высказать слова протеста. — У меня нет никаких сомнений, что Тремонт никогда не позволит вас увезти, поэтому я предлагаю не ставить его в известность и не собираюсь оповещать его о своих намерениях. Я не собираюсь принуждать вас силой выйти за меня замуж, и я также не намерен вас компрометировать. Я просто предлагаю увезти вас туда, где к вам будут относиться с заботой и любовью и обращаться с вами так, как вы того заслуживаете, а не так, как с вами обходятся здесь или на Боуден-стрит.
Истлин замолчал, ожидая ответа, но Софи могла лишь молча смотреть на него.
— Неужели вам нечего сказать, Софи?
— Вы говорите серьезно? — Леди Колли крепче сжала в руках подушку.
— Абсолютно.
— Вы находитесь сейчас в здравом рассудке?
— Я не совсем уверен.
Истлин усмехнулся, но Софи не ответила ему улыбкой.
— Я понимаю, то, что вам пришлось наблюдать сегодня в часовне, взволновало вас, и…
— То, чему я стал сегодня свидетелем в часовне, не просто взволновало меня, Софи.
Ваше наказание скорее напоминало строгую епитимью. Я слышал, сколько вам пришлось простоять в часовне, из уст самого Тремонта. После двух часов, проведенных там, на полу, на камнях, чудо, что вы вообще можете ходить. — Истлин вгляделся в нее, надеясь увидеть хоть какую-то реакцию на свои слова, но лицо леди Колли не выражало ровно ничего. Она словно оцепенела. — Я полагаю, Тремонт не в первый раз проявляет подобную жестокость.
Софи не отвечала, и тогда Истлин тихонько потянул за конец легкого шарфа, закрывавшего плечи девушки. Шарф опустился вниз, открыв руки Софи, и глазам Истина предстал огромный багровый кровоподтек чуть повыше правого локтя.
— Теперь это был не Дансмор, — прошептал маркиз. — И что самое ужасное, все произошло прямо на моих глазах.
— Вы не должны винить себя.
— Нет, я виноват.
— Я сама во всем виновата. — Софи потерла то место на руке, где пальцы Тремонта оставили темные отметины. — Я нарушила свой собственный запрет там, на озере. Мне не следовало…
— Целовать меня?
— Да. Я допустила непростительное легкомыслие.
Значит, они все видели. И вспышка света в оконце башни была вовсе не отблеском солнца, подумал Истлин.
— Все равно вы никоим образом не заслужили того наказания, которое уготовил вам Тремонт. Ему доставляет какое-то извращенное удовольствие подчинять вас своей воле, — проговорил Истлин.
— И чего вы от меня хотите? — спросила она. — Я не могу бороться с графом и провести три часа, стоя на коленях. Я не настолько отважна. И я не вижу никакого выхода.
— Я хочу, чтобы вы уехали отсюда. Сегодня ночью. Моя сестра Кара находится сейчас с мужем и детьми в своем загородном доме близ Чиппинг-Кэмпдена. Я приготовил письмо, которое избавит вас от необходимости объяснять все моей сестре. Можете быть спокойны — вам предоставят там убежище. У Кары возникнет, конечно, множество вопросов, она очень любопытна, но вам не придется отвечать против вашей воли. За всеми подробностями она предпочтет обратиться ко мне, когда я прибуду туда.
— Я не вполне поняла, — удивилась Софи. — Вы не собираетесь сопровождать меня в дом своей сестры?
— Я приеду позже. Мы встретимся в ее доме. Мне нужно задержаться в Тремонт-Парке, чтобы объяснить вашему дяде, что произошло. Не беспокойтесь, я не скажу ему, где вы. Я лишь собираюсь заверить его, что вы в безопасности и что ответственность за все несу я, а не вы.
— Он непременно бросит вам вызов.
— Маловероятно.
Софи не разделяла уверенности маркиза. Ей хорошо известно, что Тремонт иногда мог вести себя совершенно непредсказуемо. Она немного помолчала, обдумывая все сказанное.
— Мне никогда не приходило в голову бежать, — пожала она плечами.
— Ваш поступок потребует от вас огромного мужества, Софи. Вы продолжите сопротивление, в то время как обстоятельства требуют от вас, чтобы вы сдались и прекратили борьбу.
— Мне кажется, вы переоцениваете мои возможности.
— Но ведь вы сами говорили, что у вас нет выхода, — возразил Истлин.
— Я действительно так думаю. — Софи встретила открытый взгляд Истлина и почувствовала, что ее уверенность ослабевает. Почему она не может быть такой же смелой, как он? — Вернее, я так думала еще недавно.
— Так вы согласны? — Ист медленно перевел дыхание, боясь поверить своим ушам.
Софи помедлила в нерешительности, а затем кивнула:
— Да, я согласна.
Глава 8
Предупредительность, с которой Истлин подготовил бегство Софи, показывала, как тщательно он все обдумал.
Камердинер Истлина явился, чтобы уложить вещи Софи. Не прибегая к ее помощи, он сам ловко и деловито справился с необычным поручением.
У нее оставалось достаточно времени, чтобы одеться, но Сэмпсон не дал ей простора для фантазии.