Разве ты забыл, как катался на волнах, когда тебе было двадцать лет? Молодость бывает только однажды.
Гарт разглядывал своего друга.
— Учитывая то, как мы оба себя недавно вели, я начинаю удивляться…
— Эй, говори о себе, старик. Я могу предположить, что она…
— Не будем об этом. — Он хлопнул Боза по плечу. — Нам не хватает официантов. Это означает, что мы с тобой собираемся работать на этом ланче. — Он взглянул на Джефа, который стоял рядом с ними с открытым ртом. — Подбери нам смокинги. Дай перечень того, что мы должны поставить на стол, и меню. И повесь еще объявление, что мы нанимаем официантов. Может быть, я смогу нанять кого-то подходящего.
Джеф закрыл рот и был весь внимание.
— Да, мистер Фредерике.
Глава 9
Др. Кейт, или, как ее теперь называли репортеры, «Бедняжка Кейт», села за длинный стол, покрытый льняной скатертью, в зале без окон, названном почему-то «Одинокий волынщик». Было уже двенадцать тридцать, а зал был все еще полон женщин, ожидающих книгу с автографом, и репортеров, пытающихся взять у Кейт интервью во время раздачи автографов. От них она и узнала, что кто-то рассказал им историю о Бозе и банке с орехами.
Она потеряла счет репортерам, которые представлялись ей. Некоторые были направлены из газет и телевизионных станций Лос-Анджелеса, а один приехал даже из Юмы, штат Аризона. Ей не удавалось остаться одной с тех пор, как она вышла утром из лифта, за исключением пяти выкроенных минут, когда она укрылась ото всех в дамской комнате.
От надписывания книг болели пальцы; мускулы лица болели от улыбки, а она еще даже не делала доклада. Но она не могла разочаровать женщин, которые приехали из этого и соседних штатов, чтобы послушать ее выступление.
Интересно, кто рассказал прессе о банке с орехами? Она могла думать только об одном виновном в этом, об одном человеке, которого оставила перед камерами и микрофонами, единственном человеке, который, возможно, решил так поступить с ней, — о Гарте. Может быть, для него это была уникальная возможность отплатить ей, и если он рассказал им эту историю, то что еще он мог рассказать? Сердце ее сильнее колотилось, когда она думала об этом. Достаточно и того, что история с Бозом всплыла на поверхность.
Перед ланчем планировалось ее выступление. Чуть позже двенадцати тридцати пришел организатор банкета и попросил освободить зал. Он пообещал женщинам, что после ланча Др. Кейт продолжит раздачу автографов. Интересно, не забыл ли он о том, что она должна улетать в три тридцать.
Она еще раз забежала в дамскую комнату, которая оказалась, к счастью, пустой. Конечно, пустой потому, думала она, что они все ждут ее в зале для банкета. Она физически ощущала, как давили на плечи их любопытные взгляды, вызывающие боль в затылке. Все это в последний раз. Скоро она будет в самолете, возвращающем ее назад, к неизвестности. Думая так, она уже не была уверена, что так будет, но ей очень хотелось, чтобы это оказалось правдой, чтобы она снова могла чувствовать себя свободной.
Достав косметичку, она добавила теней на глаза и припудрила нос. Большие розовые серьги ранили мочки уха, но Стелла настаивала на том, что они подходят к этому наряду, и, кроме того. Др. Кейт не могла носить миниатюрных сережек. Кейт закрыла портфель и приложила руку к ноющему животу. В последний раз.
Перед тем как войти в банкетный зал, она остановилась и услышала гул голосов, доносящийся сквозь закрытые двойные двери. В холле пахло жареными цыплятами. Она ела или в большинстве случаев не ела на десяти ланчах, и на восьми из них были жареные цыплята.
Она заметила краем глаза, что кто-то спускается в холл из кухни, неся над головой в поднятой руке поднос, заставленный стаканами с водой.
Она обернулась и внимательно посмотрела на Гарта, который был одет в свободную рубашку с черным галстуком-бабочкой, в черные слаксы от смокинга и подпоясан кушаком. С подносом он выглядел еще более широкоплечим, чем был на самом деле. Как он и говорил, ему, вероятно, пришлось обслуживать столы сегодня.
Ее охватило теплое чувство, как только она встретилась с ним взглядом. Но туг же она вспомнила, как он предал ее, беседуя с репортерами.
— Разве стоило рассказывать им о банке с орехами? — спросила она, когда оказалась достаточно близко, чтобы не пришлось говорить громко и не привлекать внимания.
Он остановился, перенося вес тела с одной ноги на другую и как профессионал балансируя подносом.
— Не надо всему верить, я старался…
— Вы, должно быть, не сильно старались. — Ее влечение к нему заставляло злиться больше на себя, чем на него. — Я понимаю, что вы не смогли удержаться, не так ли? Спорю, что вы будете смеяться до упаду, когда узнаете, какое они придумали прозвище для меня. Теперь они зовут меня Бедняжка Кейт.
Он не улыбнулся.
— Хорошее имя, — сказал он, обходя ее, чтобы открыть дверь. — Позвольте, доктор Ньюберри.
Как ей хотелось толкнуть его, нарушить это грациозное балансирование. Для этого было достаточно лишь выбить у него из рук поднос с напитками и всем содержимым. Она еле сдержала себя. Репортеры могли быть за этой дверью, и она не хотела доставлять им удовольствие, заставляя придумывать третье прозвище для нее.
— Благодарю вас, — сказала она, проходя впереди него.
— Не стоит благодарности.
— «Не стоит благодарности»! — взвилась она, думая о различных способах мести. — Смешно, что вы рассказали это. Я думаю сегодня изменить свое выступление, чтобы сделать его более личным и смешным.
Его ответный удар прозвучал сразу же:
— Кейт, я предупреждаю вас…
— В конце концов, вы рассказали о банке с орехами, — говорила она, одновременно отвечая на улыбки людей, сидящих вокруг банкетных столов, накрытых белыми скатертями, с букетиками розовых цветов в центре. В середине зала стояла ледяная скульптура, окруженная цветами еще более яркого розового цвета. Скульптура напоминала клас! сическую работу Родена «Поцелуй». Как хорошо она помнила поцелуй Гарта, пылая настолько, что этого было бы достаточно, чтобы растопить скульптуру через секунду.
— Послушайте, Кейт, я…
— О, официант, — позвал его кто-то, когда они проходили мимо. — У нас нет воды на столе.
— Лучше займитесь своей работой, — сказала Кейт, направляясь к центральному столу и наслаждаясь своим маленьким триумфом. Гарт же не знал, что она никогда не расскажет о том, что произошло между ними. Но после того, что он сделал сегодня, он вряд ли мог, черт побери, на это рассчитывать. Так ему и надо. Поделом!
Прямоугольный центральный стол был приподнят. На нем стояла подставка для лектора, оборудованная микрофоном, ваза с розовыми хризантемами и лежали именные карточки Кейт и Мелани Экситер, хозяйки книжного магазина на Ла-Джол-ле. Кейт познакомилась с ней раньше, еще до церемонии раздачи автографов. Мелани была уже там и просматривала свои записи, с помощью которых она собиралась представить Кейт собравшимся.
Сделав два шага к импровизированной кафедре, Кейт почувствовала, что все внимание зала сосредоточено на ней. Гарт тоже был в зале. Он должен был разносить воду, следить за сервировкой столов, подготавливая их к ланчу, который начнется сразу после ее короткой речи. И волноваться!..
Ощутив сильный запах хризантем, Кейт вздохнула и попыталась замедлить сердцебиение. Она обменивалась с Мелани короткими фразами и сразу же забывала, о чем только что говорила. Руки ее дрожали, а ладони вспотели.
Мелани улыбнулась ей.
— Готовы?
Кейт кивнула. Пока Мелани делала вступление.
Кент оглядывала зал, отыскивая Гарта.