- Роберт, это первое или второе имя? - спросил Никита.
- Меня зовут просто Роберт, - настоятельно повторил педик.
Никита отвел скошенные на визитера глаза и уставился в потолок.
- Кто вы и зачем меня сюда привезли? - спросил он устало.
- Всему свое время, мистер Захаржевский, всему свой час, а пока - поднимайтесь, вас ждет горячая ванна, бритвенный прибор, легкий континентальный завтрак и процедурная медсестра...
- А медсестра зачем? - поинтересовался Никита.
- Вы больны, уважаемый мистер Захаржевский, у вас серьезные проблемы со здоровьем, и вам необходимы процедуры, которые назначил вам врач.
- Я не болен, и мне ничего не назначали, - возразил Никита.
- Не надо спорить, тем более, что вы не просто не правы, но ваша неправота усиливается отсутствием у вас какого-либо права возражать, здесь никого не интересует ваше мнение, что вы о себе думаете - больны вы или здоровы, здесь решаем мы - здоровы вы или больны...
- Я в сумасшедшем доме? - поинтересовался Никита.
- Хуже, - ответил первый. - Вы в доме Мак-Рэшли, вы у себя дома, мистер Захаржевский...
В детских сексуальных фантазиях Никиты образ "медсестры" отнюдь не фигурировал в ореоле таинственно волнующих и манящих женских воплощений, как у большинства его сверстников, а потому и не ассоциировался с понятием секса. К медицинским сестрам Никита был, мягко говоря, индифферентен.
Но даже если б Никита и носил на себе не смытый к сорока годам грех подростковых вожделений к школьной фельдшерице, то при виде местного медперсонала любым трепетным воспоминаниям тут же пришел бы конец.
В сестрице были все сто девяносто сантиметров роста, и на белоснежном крахмале форменного халата, в том месте, где у женщин бывает грудь, у нее был приколот бадж, удостоверявший, что она "нерс" и что кличут ее Ингой.
- А вы случайно не служили под началом штандартенфюрера Менгеле? - поинтересовался Никита, уставившись на массивную в пол-лица челюсть и руки, крупные, как у фламандского дровосека.
- Нет, не служила, - ответила Инга, сдирая пластиковую обертку с разового шприца.
- Что будете колоть? - поинтересовался Никита.
- Что доктор прописал, шесть кубиков галоперидола, деловито отвечала медсестрица, надламывая острую стеклянную горловинку большой ампулы и наполняя шприц.
- Куда? - спросил Никита.
- Ложитесь на живот и приспустите брюки, - ответила Инга...
- Если немного усилится слюноотделение, - сказала она, прибирая за собой обертки и стекляшки, оставшиеся после процедуры, - не пугайтесь, это скоро пройдет... И вообще, все скоро пройдет...
- All things will pass away, - повторил про себя Никита и вдруг почувствовал себя необычайно беззаботным.
- Как мироощущение? - спросил его вошедший в комнату Роберт-Роберт.
Инга все еще топталась в комнате, прибирая в чемоданчик последние следы галоперидоловой терапии.
- Жду повышенного слюноотделения, - ответил Никита, поджидая, покуда выйдет медсестра. - Откуда вы набираете медперсонал? Война с Гитлером уж пятьдесят три года как кончилась, а у вас откуда-то еще берутся такие экземпляры... В каком она звании? Унтершарфюрер?
Роберт-Роберт ухмыльнулся, похлопал Никиту по плечу и сказал, присаживаясь на краешек кровати: - Скоро вам станет совсем хорошо и никакие проблемы не будут вас мучить, а пока... а пока давайте поговорим о вашем блестящем будущем, и, покуда не пришел мистер Дервиш... Джон Дервиш - не забыли? пока он не подошел, я вам кое-что постараюсь объяснить.
Никите, и правда, стало очень покойно на душе. И никуда не хотелось ехать. Никуда не хотелось идти.
- Это очень хорошо, что вы стали интересоваться своей родословной, господин Захаржевский, - начал свой спич мистер Роберт-Роберт.
Никита чувствовал себя чертовски уютно и комфортно.
И даже слюни во рту, которые все время приходилось сглатывать, не беспокоили. Ему хотелось свернуться калачиком и лежать... лежать, покуда Роберт-Роберт рассказывает ему свои сказки...
- Но нас, мистер Захаржевский, но нас заинтересовали не ваши, безусловно, замечательные предки, а ваши ныне живущие и здравствующие родственники, - говорил Роберт-Роберт. И слова его доносились как-то глухо-глухо, как если бы у Никиты заложило в ушах.
- Нас с мистером Дервишем, а вот, кстати, и он, нас с мистером Дервишем, интересует ваша сестра... Родная сестра Татьяна Всеволодовна Захаржевская....
- Там она где-то... там она где-то... летает... - вспомнил Никита слова матери. - "Найди ее там, Никита, плохая она дочь, грех ей будет", - звучало у него в ушах поверх "бу-бу-бу", что мерно бухтел мистер Роберт-Роберт.
Дервиш подошел к изголовью, достал из кармана халата маленький блестящий фонарик и, оттянув Никите веко, посветил ему прямо в зрачок...
- У нас две недели для того, чтобы подготовить его, - сказал Дервиш.
- Две недели будет достаточно, - ответил Роберт-Роберт.
А Никите уже было совсем все равно.
Он представлял себе, как, размахивая руками, он летает вместе с Танькой по двору их дома на Петроградской стороне.
А мать грозила им пальцем из окна.
А они с Танькой поднимались все выше и выше... В питерское серое небо.
* * *
- Как же мы проморгали возможность такого варианта? спросил Чивер своего первого помощника. - И почему вообще мы так поздно спохватились с проверкой генезиса этой Морвен?
Дервиш и Чивер сидели в маленькой ситтинг-рум оперативной явочной квартиры ФБР, принадлежавшей Девятому отделу.
Здесь можно было говорить не опасаясь.
Дервиш обычно таскал сюда девок.
И Чивер знал эту слабость своего помощника. Но кто не без греха? Кто осмелится первым бросить камень?
- Как же мы проморгали?
- Нет, шеф, мы не проморгали, - возразил Дервиш, - просто этой линией занимался бесследно пропавший ныне Дубойс, а он вовремя не доложил о раскопанной им золотой жиле!
- Да уж! - проворчал Чивер. - Знай эти ребята - Петти с Макмилланом, - что леди Морвен - это русская проститутка Таня Дарлинг, да еще и с хвостом русских родственников, так не стали бы они городить весь свой огород с Цоресом и регентством-патронажем...
- Точно, нет человека и нет проблемы, - кивнул Дервиш, леди Таню Морвен - Дарлинг - кхр!.. - Дервиш выразительно провел ребром ладони по горлу, - и этот ее братец станет полноправным наследником всего достояния и состояния вместе с административным ресурсом управления....
- Не торопись, Дервиш, ой, не торопись, здесь нужно все тонко-тонко сыграть, - со вздохом выговорил Чивер. - Петти с Макмилланом совсем не дураки, и у них тоже найдутся свои контрходы.
- Но перспектива, но перспектива, шеф! - улыбаясь говорил Дервиш. - Мы можем с вами на полных и равных правах с Макмилланом и Петти войти в игру, и все через этого Никиту!
- Да, они хотели регентствовать, а регентствовать будем мы...
- Это гениально, шеф, история двадцатого века еще не знала таких скачков, чтобы из обычных, простых госслужащих прыгнуть в первую десятку самых влиятельных людей в мире, вы и я...
- Но смотри у меня, чтоб без фокусов, - пригрозил Чивер.
- Это вы лишнее, босс, мы же с вами не первый год в системе и знаем цену такому слову, как доверие!
- Правильно, когда идешь к другу, держи руку с кольтом в кармане... - сказал Чивер, широко улыбаясь, - а теперь... а теперь Дервиш, покуда братец сидит в замке Мак-Рэшли и за ним присматривает Роберт, вам необходимо заняться подготовкой авиакатастрофы, в которой погибнет наша леди...
- Эта катастрофа случится при любой погоде, шеф, - сказал Дервиш, поднимаясь...
- Партнер, партнер, а не шеф, - поправил Дервиша Чивер.
- О-кей, партнер, - кивнул Дервиш и направился к выходу.
Татьяна Ларина-Розен
Лос-Анджелес.