— Это не стекло, — возразил Джордж, — а скорее глиняный горшок, только он должен быть гораздо прочнее.
— Больше всего меня беспокоит именно это «должен быть», — заметила Джослин. — Но я бы все-таки назвала этот корабль стеклянным, потому что луч радара способен пройти его насквозь и потому что она способна разбиться, если неосторожно посадить ее. Мне бы хотелось побольше узнать о двигателях этой штуки. Предположительно это должен быть какой-то гибрид магнитогидродинамических и линейных ускорителей, очередной строжайший секрет нашей техники. Для ускорения в нем используется чистый жидкий кислород. Он, конечно, не настолько эффективен, как реактивное топливо, но попробуйте-ка обнаружить его след!
Джордж подошел к корме «Лося» и осмотрел дюзы.
— Точно. Должно быть, кислород при запуске разогревается до пары сотен градусов. Такой хвост трудно обнаружить — особенно если ищешь реактивную плазму.
— Вот именно! Но я не поручусь, что эту обшивку нельзя вдребезги расколотить молотком.
Пит вошел в ангар как раз вовремя, чтобы услышать последнюю реплику Джослин.
— Ты — именно тот пилот, который умеет воодушевить пассажиров.
— Привет, Питер, — с улыбкой отозвалась Джослин. — Что слышно новенького?
— Видишь ли, вся операция считается сверхсекретной, потому я должен сообщить о ней только десяти отделам вместо двадцати. Нам в помощь где-то откопали биолога — парнишку из Южной Африки по имени Чарльз Зизулу. Он штатский и отлично разбирается в биоинженерии. Его прихватили с собой на случай, если придется иметь дело с биологическим оружием, потому он согласился отправиться прямо к его источнику. Итак, Мак, Джоз, Люсиль, этот Зизулу и я — всего пятеро, а шлюпка может увезти шестерых. Есть кандидатуры на вакантное место?
— У меня есть, — заявила Джослин. — Мадлен Мадсен, младший лейтенант королевского флота Британники, пилот. Она проходила подготовку по пилотированию секретных шлюпок, кроме того, это очень общительное существо.
Люсиль недоверчиво покачала головой:
— А она имеет опыт в наземных сражениях?
— Полагаю, она прошла стандартную подготовку, как и любой пилот на флоте. Но зачем нам умение вести наземные бои?
— Затем, что Застава — отвратительное место. Любая зверюга, которая завидит нас, обязательно попытается нас сожрать. И при всем уважении к вам, мистер Гессети, должна напомнить, что нам придется подолгу находиться в армированных скафандрах — по той же самой причине. Вы готовы к этому?
— Нет, но чертовски уверен — я гораздо лучше подхожу для такой прогулки, чем любой другой дипломат. Я на пятнадцать лет моложе любого из них. И потом, я вызвался лететь на планету добровольно.
Люсиль вновь недоверчиво хмыкнула. Команда подбиралась пестрая, была собрана наспех, но надеяться на лучшее было бы нелепо.
— Хорошо, мистер Гессети. Когда мы вылетаем?
— Нам приказано вылететь как можно скорее, но догадываюсь, все в ваших руках. Мак, когда мы будем готовы к полету?
Задумавшись на минуту, Мак прикинул, сколько времени понадобится для погрузки и проверки оборудования.
— Через восемнадцать часов.
Люсиль была готова задолго до назначенного времени — впрочем, у нее было мало забот, кроме подгонки нового скафандра.
Казначей «Орла» отвел ей каюту, предназначенную для почетных гостей. Это был широкий жест, свидетельство дружеского приема бывшей пленницы, которой предстояло вскоре вновь отправиться на опасное боевое задание. В каюте оказалась широкая, как аэродром, кровать, пушистый ковер на полу, книги, которые Люсиль не успела прочитать, музыкальные записи и фильмы, которые ей так и не довелось посмотреть, но, по крайней мере, ей было приятно хотя бы недолго видеть вокруг себя эти вещи.
Вспомнив о К'астилль, Люсиль решила привезти подруге подарок. Как только эта мысль пришла ей в голову, взгляд упал на идеально подходящую вещь — книгу, огромную и тяжелую старомодную книгу, лежащую на кофейном столике в каюте. Книга было озаглавлена «Творение наших рук. Преобразование человеком Солнечной системы». В ней оказалось множество иллюстраций с видами величественных зданий и панорам, старых и новых, на великолепном фоне. К'астилль наверняка обрадуется такому подарку.
Испытав лишь мимолетный укол совести, Люсиль сунула книгу в рюкзак.
28
Шлюпка «Больной лось». По пути к планете Застава
Камеры дальнего обзора показали гигантский силуэт, который увеличение сделало более пугающим, чем он был в реальности.
— Станция «Нике», — прошептала Люсиль. — Она огромна…
— Это мы уже знаем, — шепотом отозвался Мак. Рассуждая логически, они могли бы с таким же успехом вопить во все горло. Но, находясь под самым носом у огромной военной орбитальной станции, проскальзывая мимо ее радаров, никто не испытывал желания вспоминать о логике.
— Мадди, ты что-нибудь видишь на экране пассивного детектора? — спросила Джослин.
— Вижу, и очень многое, — отозвалась Мадлен, — но я уменьшила мощность всех приборов наблюдения. По-моему, следует дождаться, когда «Нике» и «Ариадна» скроются из виду, прежде чем мы войдем в атмосферу.
— Только бы нам повезло! — поддержала ее Джослин. — Даже если эта летающая чашка невидима, мне бы не хотелось экспериментировать.
— Попытаться все-таки стоило бы, — заметил Мак, — мы только что пролетели мимо полудюжины разных радаров, и нас никто не заметил.
— Мак, где мы находимся? На каком расстоянии от нас маяк?
Мак принял управление пультом связи, в результате чего вынужден был следить только за сигналами маяка. Почти весь полет ему пришлось провести за чтением.
— Маяк прямо по курсу, не менял положения с тех пор, как мы поймали первый сигнал. Так что займись делом и посади нас поближе к нему.
В единственной тесной кабине «Больного лося» шестеро пассажиров были вынуждены есть и спать в буквальном смысле друг на друге несколько долгих и скучных дней, но двое гражданских среди них отвоевали себе собственный уголок. Чарли Зизулу воспользовался преимуществом долгого полета и методично облапошивал Пита Гессети в четыре вида карточных игр. Теперь Пит мрачно пытался вернуть проигранное за шахматами, со ставкой по пятьдесят долларов Республики Кеннеди за партию. Но даже в шахматах, в которых Пит был довольно силен, он едва держался на плаву. «Вряд ли удастся избежать очередного проигрыша», — мрачно думал Пит, наблюдая, как противник съедает его второго слона.
— Чарли, а есть какая-нибудь игра, в которой ты не так силен?
Усмехнувшись, Чарли убрал с доски слона. Идеально белые зубы этого пухленького человечка казались особенно ослепительными на фоне темнокожего лица. Волосы Чарли торчали коротким ежиком, лицо было круглым, словно сделанным по циркулю. Внимательные темные глаза выдавали быстрый и мощный ум, но постоянная улыбка на лице Чарли делала его воплощением дружелюбия.
— Если такая и есть, зачем мне выдавать себя? Пожалуй, за этот полет я уже наскреб деньжат на каникулы на Бэндвиде.
— К тому же обчистил дипломата! Позор на мою голову. Но если серьезно, как ты достиг таких успехов?
— Очень просто. Так мне удалось закончить учебу в колледже. Я родился на одной из территорий ЮАР — юридически она не подчинялась законам этого государства, запрещающим в числе прочего азартные игры.
Утвердившись на нашей земле, африканеры запретили азартные игры — за это мы готовы были спустить с них шкуру живьем. Оказавшись в составе ЮАР, мы внесли свои поправки в законы о запрете азартных игр.