В полом, гулком, как труба, коридоре остались только Атанас и Магнолия – зажмурившаяся изо всех сил, стиснувшая лицо бескровными пальцами – только б не видеть, не знать!
На сороковом меридиане к востоку от Гринвича часы мерно отбивали восемнадцать ноль-ноль. А здесь, на меридиане космопорта Вильясо, наступило рассветное время. Блестящая, как алюминиевый айсберг, громада космопорта медленно выползала верхними этажами из серой сумрачной тени – прямо на солнце нового дня…