А он еще медлит, все еще стоит на платформе, чего-то ждет. И вдруг...
Лара? Да нет, не может быть, откуда же! Он вскочил на подножку, высматривая ее над головами. Она!
- Лара! - Максим спрыгнул на перрон, расталкивая толпу, бросился к ней.
Она еще не видит его, медленно идет по платформе, бросая взгляд то на вокзальные часы, то на окна вагонов.
- Лара-а!
- Максим!.. - Она подбежала к нему, схватила за руку. - Вы... уезжаете?
- Так получилось... Я должен извиниться перед вами, Лара. Вчера вечером...
- Я все знаю, Максим. Все-все. Антон рассказал мне. Но вы вернетесь? Скоро?
- Не знаю...
- Дома плохо?
- Да. И потом... И потом, все как-то перепуталось в последнее время. Жаль, что мы так и не успели ни о чем поговорить...
- Все, что я могу сказать, Максим, мы оба - вы и я - стали жертвой какой-то страшной тайны. Я очень боюсь за вас...
- Но почему? Что вы знаете?
Поезд тронулся. Глаза Лары наполнились слезами:
- Потом, Максим, потом! Садитесь скорее! Мы поговорим еще обо всем. Только возвращайтесь!
Тревожно прошло время в дороге. Скорей, скорей! Что там - дома?..
11
Вот и кордон. Знакомое крыльцо, давно покосившаяся, обитая клеенкой дверь, трясущиеся руки матери.
- Мама?.. - Он судорожно глотнул воздух и не мог больше сказать ни слова. Все было ясно и так: по тому, как бессильно упали руки матери ему на плечи, по тому, как склонилась она к нему на грудь и затряслась в беззвучных рыданиях, по тому, какой холодной пустотой дохнуло из раскрытых настежь дверей дома.
Часть вторая
ТАИНСТВЕННЫЕ СИЛЫ
1
- Достаточно! - Председатель Государственной комиссии кивнул Максиму и обернулся к экзаменаторам. - Я полагаю: такая работа сделала бы честь и студенту дневного отделения. Не так ли?
- Безусловно! - ответил за всех профессор Стогов. - Поздравляю, Колесников. Ваша дипломная работа может перерасти в диссертацию. Желаю успеха!
Максим вышел в коридор. Вот и закончен институт. Не совсем так, как он думал об этом восемь лет назад, и все же - гора с плеч. К нему подошла секретарь факультета:
- Колесников, зайдите в деканат. Вас ищет доцент Платов.
- Платов? Антон? Он здесь?
- Он приехал из Восточносибирского филиала. Очень просил разыскать вас.
Максим вошел в деканат. Навстречу ему поднялся высокий человек в светлом плаще. Максим в нерешительности остановился. И вдруг узнал:
- Антон! Как изменился!
- Максимка, черт! - Платов стиснул его в крепких объятиях. Поздравляю! Слышал о твоей работе. Молодец!
- Да вот, кончил-таки... А как ты?
- Ну, это длинная история. Да и не стоит мешать людям. Едем ко мне в гостиницу.
- Зачем в гостиницу? Пойдем ко мне. Или в ресторан. Сегодня такой день, что не грех и отметить...
- Идем, идем ко мне.
В номере Антон сбросил плащ, усадил Максима:
- Располагайся.
Он достал бутылку коньяка, и друзья выпили за успешную защиту диплома.
- Рассказывай, Антон, где ты, что ты, как жизнь?
- Жизнь идет, Максим. В прошлом году получил кафедру. Оборудовал лабораторию. Подобрал людей. Начали трудиться...
- А как же астий?
- Не забываю. Я, видишь ли, однолюб.. Но с ним все же плохо. По-прежнему нет конкретных фактов, нет помощников, которые загорелись бы этим делом. Ты думаешь, зачем я сюда приехал? За молодыми специалистами. А точнее - за тобой. Давай ко мне в аспирантуру!
- Но как ты узнал, что я кончил институт?
- Встретил в Новосибирске твоего руководителя. Он рассказал. Ну как, идешь ко мне?
- Подожди, Антон. Как же так сразу? Надо подумать. Ты лучше расскажи, как живешь, семья есть?
- "Семья-то большая..." - Антон засмеялся. - Две дочери, теща, ну и жена, само собой. Да ты ее знаешь. Помнишь Светку Снегиреву с агрономического? Она еще в тот год с Ларой... Что с тобой?
Максим больно закусил губу.
- Н-да... - Антон нахмурился. - А в общем - чудаки...
- Кто?
- И ты и она. Да вот полюбуйся, специально для тебя таскаю.
- Он порылся в карманах пиджака и вынул небольшую любительскую фотографию.
Максим бережно положил ее на ладонь. Лара... Такая же, как семь лет назад. Только очень худая, а в глазах боль или испуг.
- Вот такой я и встретил ее нынешней весной.
- Где?
- В Ленинграде. Теперь она там живет, работает в каком-то НИИ.
- Замужем?
- Да. Только, кажется, не все у них ладно... Теперь ты рассказывай.
- Да что рассказывать... Похоронил сначала отца, потом мать. Женился на Марине. Работал, учился. Вот и все...
- Работал, учился! Ты что, анкету заполняешь? Почему никому не писал? Почему спрятался от друзей?
- Так получилось... Отца я не застал в живых. А вскоре слегла и мать. Пришлось пойти работать. До писем ли было? К тому же тебя здесь уже не было, Михаила тоже. А Лара... Не мог я ей писать. Мать не вставала с постели. Марина ухаживала за ней как могла. Ну и сам понимаешь...
- Приходится понять... И все-таки как с моим предложением?
Максим долго молчал:
- Я хотел бы работать с тобой...
- Так в чем дело?
- Боюсь, не стану твоим союзником.
- Почему?
- Видишь ли, за эти годы у меня было достаточно времени подумать, перечитать все, что написано об астии, поговорить с биологами, медиками, антропологами. Но интересней всего оказались материалы последних раскопок Ричарда Лики в Восточной Африке.
- Ты имеешь в виду "череп 1470"*?
_______________
* Под таким регистрационным номером числится череп ископаемого
человека, найденного Ричардом Лики в 1972 году к востоку от озера
Рудольф (Восточная Африка), в коллекционных описях Национального
музея Кении в Найроби.
- Да. Ведь возраст его, по данным калий-аргонового анализа, около трех миллионов лет. Он много старше тех, кто участвовал в предполагаемом тобой переселении рамапитеков в Африку.
- Так...
- К тому же объем мозга этого ископаемого человека не меньше восьмисот кубических сантиметров, а надглазных валиков нет совсем.
- Допустим.
- Но это позволяет поставить его выше и питекантропов, и синантропов, и неандертальцев, то есть практически всех ископаемых гоминид, которых до сих пор рассматривали в качестве эволюционных предков человека!
- Ничего не имею против.
- Но при чем тогда Джамбудвипа и перволюди, пришедшие с севера?
- А как же твои находки на Студеной? - ответил Антон вопросом на вопрос.
- Это другое дело. Другая загадка. И я буду ее решать.
- Вот и будем решать вместе. И посмотрим, кто прав. Я не люблю навязывать свое мнение коллегам.
- Что же, если так - я соглашусь, наверное. И вот мой первый вклад. Максим вынул из кармана затертый пожелтевший конверт. - Сегодня я могу наконец прочесть это и даже показать тебе.
Антон взглянул на конверт.
- "...не раньше, чем закончишь институт, и лишь в том случае, если займешься этим делом..." Каким делом? Что это за письмо, откуда?
Максим ответил не сразу:
- Этот пакет оставил мне очень хороший человек, ты знаешь о нем, мой первый учитель геологии, на глазах которого сгорел известный тебе алмаз, оставил как свое завещание. А дело, о котором идет речь... То самое, каким ты предлагаешь мне заняться.
- Читай скорее!
Максим осторожно вскрыл конверт. На листке, вырванном из пикетажной книжки, было написано простым карандашом:
"Дорогой мальчик! Я знаю, меня не будет в живых, когда ты прочтешь это письмо, поэтому могу сказать, что любил тебя, как сына. Это и не позволило мне взвалить на твои плечи загадку, которой я тяготился многие годы. Не решился бы я на это и сейчас, если бы не твои собственные находки на Студеной. А дело в том, что лет за пять до встречи с тобой при шурфовке астийских отложений в верховьях ручья Гремячий, что в десяти километрах к северо-западу от Вормалея, мне встретился зуб, мало чем отличающийся от зуба человека.