Не желая привлекать к себе излишнего внимания скандалом, она увильнула от наглеца; голова кружилась, зрение затуманилось от панического страха, но она продолжала продвигаться вперед, не отдавая себе ясного отчета в том, куда направляется, только твердо зная, что чем дальше она уберется от полицейских, тем в большей безопасности окажется.
Завернув за угол Сент-Питер-стрит, Дария пошла в противоположном от реки направлении, с трудом пробираясь через неистово орущую, смеющуюся, пляшущую, веселящуюся толпу. Несмотря на шум, стук ее высоких каблучков по дорожному покрытию отдавался у нее в ушах, как артиллерийская канонада.
Нервы были напряжены до предела, и, когда ее неожиданно затащили в круг подвыпивших мужчин, она не удержалась от крика.
– Что за спешка, дорогуша? – глумливо спросил один из забулдыг, резко притягивая Дарию к себе; крепко обняв ее, он начал непристойно и похотливо тереться о нее своим телом, в то время как второй пьянчужка прижимался сзади.
Разъяренная и напуганная одновременно, Дария вонзила свой высокий острый каблук пьянчужке в ступню. Грязно ругаясь, он выпустил ее из объятий, и Дария немедленно воспользовалась временной свободой, чтобы снова броситься бежать. Она едва не сбила с ног троицу пожилых монахинь, которые выбрались из своей обители покоя и добродетели, чтобы поглазеть на карнавальное шествие и праздничное гулянье, и подумала было обратиться к ним за помощью, но, не желая вовлекать почтенных женщин в нечто настолько опасное, что могло грозить смертью, снова пустилась в свое бегство без цели, не зная, где может находиться киллер и кем он может быть.
Вот она уже на Рэмпарт-стрит, которая в обычных обстоятельствах бывала почти безлюдной. Теперь же люди плотно забили улицу, ожидая появления красочной вереницы декорированных движущихся платформ с костюмированными участниками действа – своеобразного театра на колесах, – которые проедут мимо них, направляясь в парк имени Луи Армстронга к Муниципальному концертному залу.
Некоторые лампочки на арке, украшающей вход в парк, перегорели или были разбиты при стрельбе, частенько возникающей во время карнавальных безумств, и Дария понимала, что полутемный парк ночью, даже при таком скоплении народу, смертельно для нее опасен. Не намного безопаснее было бы пытаться пройти по Бассейной улице, ведь она пересекает извилистую дорожку, ведущую от парка к старому кладбищу Святого Луиса, месту, куда ни одна благоразумная женщина не отважилась бы зайти даже в дневное время.
Дария пыталась уяснить себе, в какую сторону лучше идти, когда ее неожиданно схватили сзади. Широкая, обтянутая кожаной перчаткой рука зажала ей рот, не давая не только закричать, но и дышать. Попытавшись оглянуться назад, она мельком увидела черный капюшон палача с прорезями для глаз. Прижав к себе девушку руками, сдавившими ее подобно стальным тросам, незнакомец потащил ее к кладбищу.
– Эй, парень! – окликнул налетчика студент колледжа, одетый в форменную трикотажную рубашку с эмблемой Туланского университета. – Что это ты делаешь?
– Нам с женой надо выяснить отношения, – ответил тот миролюбивым тоном, нисколько не соответствовавшим жестокости, с которой его пальцы впились в Дарию сквозь блестящую лайкру карнавального костюма. – Найдем уединенное местечко и побеседуем без помех.
Казалось, он не убедил молодого человека, потому что тот спросил:
– Все в порядке, мэм?
Похититель еще крепче прижал ее к себе, и она почувствовала в кармане его куртки твердый предмет, форма которого не оставляла сомнений в том, что это пистолет.
– Успокой его, – прошипел он ей в ухо; его дыхание было горячим и пахло бурбоном, – или мальчишка станет трупом.
Он излучал такую злобу и безжалостность, что Дария сразу поверила.
– Все прекрасно, спасибо, – с фальшивой бодростью ответила она, в душе умирая от страха и безысходности.
Студент еще раз с сомнением посмотрел на нее, а затем, пожав плечами, устремился догонять приятелей.
– Хорошая, умная девочка, – скрипучим, как наждак, голосом проскрежетал незнакомец. – А теперь немного о том, что мы собираемся делать. Ты пойдешь со мной. Я повстречал одного твоего друга, которому очень хочется поболтать с тобой по душам в непринужденной обстановке.
Дария прекрасно понимала, что никакой беседы не будет. Те сведения, которыми она обладала, были слишком опасными, чтобы оставлять ее в живых, поэтому ее уничтожат без разговоров. Точно так же, как убили бедного Мартина.
От страха и возбуждения ее кровь насыщалась адреналином, и это придало ей силы. Резким рывком она высвободилась из цепко державших ее рук, но незнакомец прыгнул за ней, схватил за распущенные волосы и грубо швырнул на землю. Она отбивалась ногами, глядя на мужчину снизу вверх. Через прорези в черном капюшоне видны были глаза убийцы, хищно блестевшие, как у тигра, который изготовился растерзать свою добычу.
Дария боролась, чтобы подавить страх, пересилить панику и заставить свой рассудок искать хоть какое-то спасение. Она была умной женщиной. Разве не окончила она с отличием юридический факультет Стэнфордского университета? Разве не создала журнал по вопросам права? Не числилась в коротком списке претендентов на престижную должность в Верховном суде штата, когда приняла предложение работать в прокуратуре? Разумеется, у нее хватит смекалки хоть как-то спастись.
– Вы не оберетесь неприятностей, вам это с рук не сойдет, – предупредила она, стараясь унять оглушительное сердцебиение.
– Хочешь побиться об заклад? – Фраза, произнесенная низким грубым голосом, звучала зловеще. – Ты должна была оставить в покое этих людей, шлюха. А теперь узнаешь, что случается с девкой, которая сует свой нос в чужие дела.
Мужчина резко поставил ее на ноги и двинулся к утопавшему во тьме кладбищу, то подталкивая девушку, то просто волоча ее за собой. Мелкие ракушки, используемые в этих краях вместо гравия, хрустели у них под ногами; белые мраморные надгробия на могилах мерцали, как привидения, в серебристом зимнем лунном свете, который непонятным образом просачивался в промежутки между тяжелыми дождевыми тучами, обложившими небо.
– Вот и дошли. – Мужчина швырнул ее на одно из больших надгробий.
Налетев на памятник, Дария ударилась головой о камень и соскользнула на землю. Даже в таком драматическом положении она сочла иронией судьбы то обстоятельство, что из всех мест, которые могли подойти киллеру для расправы, он выбрал клочок земли, где нашла свой последний приют Мари Лаво, знаменитая в прошлом знахарка и ворожея. Начертанный на памятнике почитателями колдуньи косой крест означал, что они надеются на благосклонность бывшей королевы новоорлеанских шаманов и, соответственно, на исполнение своих желаний. Монеты, раковины и нитки бус, разбросанные по могильной плите, были оставлены как плата за совершение чудес.
Не успел мужчина встать около нее на колени и вытащить из кармана пистолет, как два чернокожих подростка внезапно появились из-за могильного памятника.
– Полиция! – прорычал похититель.
Одного этого слова было достаточно. Оба подростка посмотрели сначала на Дарию, потом на мужчину и его пистолет, затем торопливо развернулись и бросились прочь, направляясь к кварталу недавно построенных домов из красного кирпича. Хотя Дария подозревала, что на кладбище в такое позднее время ребят привели какие-то темные делишки, она не намеревалась подвергать риску их жизни, призывая на помощь.
– Итак, на чем мы остановились? – продолжил как ни в чем не бывало киллер.