Он позвонил ей в шесть пятнадцать – ему не терпелось позвонить как можно скорее, но он допускал, что она может задержаться на работе, поэтому в качестве компромисса выждал четверть часа. Сабина ответила после первого же звонка.
– Сабина? Это говорит Эрик. Как поживаете?
– Отлично. А вы?
По ее голосу он чувствовал, что она улыбается.
– Ужасно. Весь день страшно скучал по вас. Мы увидимся сегодня?
– Нет, сегодня я не могу. Я же вам сказала.
– Знаю. Но я все-таки надеялся… – Эрик остановился, но так как она молчала, он продолжал: – Приятный у вас сегодня был день?
– О, как обычно.
– В самом деле? И вы не испытывали никакого нетерпения? Со мной творилось бог знает что. А с вами?
– Видите ли…
Он почувствовал в ее тоне напряжение:
– Вы не одна? Вам неудобно говорить?
– Да, – ответила она благодарно.
– Тогда отвечайте просто «да» или «нет». Думали ли вы сегодня обо мне? Когда я говорю «думали», я подразумеваю очень много. Преследовал ли вас мой светлый образ?
Сабина засмеялась; она так близко держала трубку у рта, что он слышал ее дыхание.
– Да, – сказала она.
Эрик заметил, что сам тоже почти касается губами трубки. У него было такое ощущение, что он вот-вот поцелует Сабину.
– Можно вас увидеть завтра? – спросил он.
– Еще не знаю. Мне должны позвонить.
– Мистер О'Хэйр?
– Да. – В голосе ее прозвучал насмешливый вызов.
– Тогда я вам позвоню еще раз.
– Нет, – сказала она, – я вам сама позвоню. Дайте мне ваш номер, а то я не знаю, когда он мне позвонит.
– Вы не обманываете? Может быть, вы просто хотите от меня отделаться?
Она опять засмеялась.
– А зачем мне это?
– Ну, это как раз понятно. Потому что вас преследует мой образ, а вы этого не хотите.
Сабина снова мягко рассмеялась, и Эрик взволнованно коснулся щекою телефонной трубки.
– Вы правы, – призналась она. – Но что мне делать?
Полчаса он слонялся вокруг столика с телефоном, пока дождался ее звонка. Когда зазвонил телефон, сердце его дрогнуло.
– Давайте встретимся завтра, – сказала Сабина. – Завтра я смогу. В два часа на платформе метро на Сто шестнадцатой улице.
– Хорошо, – медленно сказал Эрик. – А утром вы заняты? Мы могли бы встретиться утром и провести вместе весь день.
– Что вы называете утром? – засмеялась она.
– Шесть-семь часов утра – лучшее время для встречи.
– Ну, нет! – со смехом сказала она. – Но мы можем встретиться в одиннадцать. До свидания. – Голос ее звучал очень мягко.
Эрик помолчал. Он вдруг понял, что сейчас придется повесить трубку, и ему стало грустно. Он подумал о сегодняшнем вечере – она будет с кем-то другим, а он один. Но эта мысль быстро исчезла, словно их и не разделяли шестнадцать часов. Все равно он счастливейший человек на свете.
– До свидания… дорогая, – пробормотал он и повесил трубку.
5
На следующее утро в одиннадцать часов Эрик шагал по платформе метро на 116-й улице; через пять минут приехала Сабина. На ней была шляпа в виде большого плоского диска, надвинутая на один глаз; манжеты и стоячий воротник ее серого пальто были отделаны узкой полоской черного каракуля. Она улыбалась, но он сразу же заметил, что она испытующе оглядывает его.
– Ну и что же, так же я выгляжу, как вам показалось в пятницу вечером, или нет? – спросил он.
– Более или менее, – ответила Сабина. – Откуда вы знаете, что я об этом подумала? Или вы думали то же самое обо мне?
– Я же вам сказал, что могу читать ваши мысли. – Он поглядел на нее сверху вниз. – А что, сильно преследовал вас вчера мой образ?
– Нет, не очень, – сказала она. – Видимо, я начинаю это преодолевать.
– Очень жаль. Куда бы вы хотели пойти? – спросил он. В кармане у него было пятнадцать долларов – половину этой суммы он взял взаймы.
– Ведь это вы предложили встретиться так рано, – ответила Сабина.
– Я думала, что у вас есть какой-то план.
– Я хотел вас видеть, вот и все. Безразлично где. Давайте пройдемся по Риверсайд-Драйв, а потом сядем в автобус и проедемся к центру.
Подымаясь по лестнице, он взял ее под руку и не отпустил, когда они вышли на улицу.
Стоял чудесный ясный и ветреный день. Дома по ту сторону реки казались игрушечными макетами с четкими очертаниями и превосходно соблюденными пропорциями; даже темные баржи и буксиры на голубой реке выглядели живописными в ярком солнечном свете. Дорожки на Риверсайд-Драйв были почти пусты, только несколько папаш прогуливались там со своими детьми, и по тому, как они смотрели на играющих ребятишек, можно было безошибочно определить, у кого из них есть работа и кто безработный. Эрик и Сабина некоторое время шли молча.
– Прежде чем вы что-нибудь скажете, я хотела бы кое-что объяснить, – начала Сабина.
– Я ни о чем вас не спрашивал.
– Но собирались спросить. Знаете, я ведь тоже умею читать чужие мысли.
– Ручаюсь, что вы не сумеете прочесть мыслей О'Хэйра, – сказал он. – Для этого надо быть влюбленной в него.
– Значит, вместо того чтобы спрашивать, вы намерены подсказывать мне ответы?
– Не слишком ли скоро мы начинаем ссориться?
– Мы и не подумаем ссориться, если вы дадите мне сказать то, что я хочу.
– Ладно, говорите. Вы собираетесь за него замуж?
– Да, собираюсь.
– Это правда? – спросил он. В этом огромном городе для него не существовало никого, кроме нее, и вот она преспокойно говорит, что уйдет навсегда, оставив его в одиночестве. Он почувствовал себя глубоко обиженным и разозлился. – Если вы выходите за него замуж, зачем же вы назначили мне свиданье?
– Вот этого-то я как раз и не могу объяснить. Но я знаю одно – больше мы с вами не увидимся. Первый и последний раз, а затем – прощайте. Я с самого начала хочу вам это сказать.
– Не думаю, чтоб это было честно с вашей стороны – как по-вашему? Не знаю, как смотрит на это О'Хэйр, но по отношению ко мне это нечестно.
– Во-первых, Арни ничего не знает, а во-вторых, если вы хотите, чтобы я сейчас же ушла, я уйду.
Эрик смотрел на нее сбоку и видел, как напряглись мускулы ее лица от еле сдерживаемых слез; он знал, что если дать ей уйти, она расплачется, но ей станет гораздо легче.
– Нет, – мрачно сказал он, – никуда вы не уйдете, и все будет, как мы условились. Правда, это не то, чего я ждал, но мы постараемся, чтобы нам было как можно веселее.
– И не будем больше говорить об Арни?
– Не будем. Только еще один вопрос: вы живете с ним вместе?
– Нет, – холодно сказала она. – Я живу у отца и матери. Недавно к нам переехала моя сестра со своим мужем Джо. Он очень славный. Мы все очень славные, только у нас немножко тесно. Поэтому мне не хотелось вчера много говорить по телефону. Иначе мы бы обсуждали это всей семьей месяца два.
– Значит, вы выходите за него из-за денег.
Она повернулась к Эрику и грустно рассмеялась.
– Знаете, Эрик, вы такое дитя! Вы говорите мне в лицо ужасные гадости, а вчера по телефону были таким милым. У Арни О'Хэйра нет денег. Он мне очень нравится, он как раз такой человек, какого я хотела бы иметь своим мужем. Он не даст завести себя в тупик, как папа или Джо, а в наши дни самое главное – иметь характер, вот что. Арни никогда не останется без работы. И никогда не пострадает из-за предрассудков, как наш Джо. Знаете, ведь в Америке к ирландцам относятся так же скверно, как и к итальянцам. О, я что-то не то говорю, но понимаете, Эрик, все шло прекрасно до позавчерашнего дня.
– Сколько он зарабатывает? – с расстановкой спросил Эрик.
– Шестьдесят пять долларов в неделю, – таким же тоном отвечала Сабина. – Он работает в одной крупной юридической фирме, и как только получит в другой фирме место, которого ждет, мы поженимся.