Но я сжался в комок и не двигался, пока он не начал угрожать превратить меня в осла, орущего на ворота Утренней зари. Только потом, когда я оделся и мы присоединились к дюжине других, я осознал, что не имею никакого понятия о происходящем.
– Мы решили взглянуть на склеп, – сказал Том-Том.
А? – я не слишком хорошо соображаю по утрам – Мы идем на Некрополитанский холм, чтобы хорошенько рассмотреть склеп нечисти.
– Но, постой…
– Струсил? Я всегда думал, что ты трус, Костоправ.
– О чем это ты?
– Не беспокойся. С тобой будут три могучих колдуна, которые только и будут заниматься тем, что беречь твою задницу. Одноглазый тоже пошел бы, но Капитан хочет, чтобы он пооколачивался по окрестностям.
– Я хочу знать, для чего все это.
– Чтобы выяснить, действительно ли существуют вампиры. Может быть, их высадили с того корабля-призрака.
– Чистая работа. Наверное, нам стоит об этом подумать.
Нечисть угрожает сделать больше, чем может сила оружия: умертвить бунтовщиков. Том-Том кивнул. Он положил пальцы на маленький барабан, благодаря которому и получил свое имя. Я продолжил свои размышления. Если говорить о недостатках, Том-Том был хуже своего брата.
Город был мертв и пустынен, как старое поле боя. Как и место сражения, он был полон зловония, мух, разного хлама и трупов. Единственным звуком был скрип наших сапог, да один раз мы услышали печальный вой собаки, сторожившей своего мертвого хозяина.
– Цена порядка, – пробормотал я, попытавшись отогнать собаку. Она не шелохнулась.
– Цена хаоса, – возразил Том-Том. Глухой удар по барабану. – Это не одно и то же, Костоправ.
Высота Некрополитанского холма еще больше, чем та, на которой стоит Берилл. От Верхней Ограды, за которой стоят мавзолеи богачей, был виден корабль северян.
– Просто стоит и ждет, – сказал Том-Том, – как и говорил Старшина.
– Почему же они тогда не войдут в город? Кто их сможет остановить?
Том-Том пожал плечами. Все остальные тоже промолчали.
Мы дошли до упомянутого склепа. Вид его вполне соответствовал той роли, которую он играл в слухах и легендах. Он был очень, очень старым, определенно пострадал от удара молнии и был покрыт выбоинами от каких-то инструментов. Одна из толстых дубовых крышек была разломана пополам. Балки и куски стены валялись на дюжину ярдов вокруг. Гоблин, Том-Том и Немой встали в круг, касаясь друг друга головами.
Кто-то отпустил шуточку по поводу такого способа объединять свои мозги.
Затем Гоблин и Немой заняли позиции по обе стороны крышки в нескольких шагах от нее. Том-Том находился прямо напротив. Он начал топтаться и вертеться на месте, как бык перед атакой. Затем, замерев, резко согнулся со странно выброшенными руками, как пародия на учителя боевого искусства.
– Может, вы откроете крышку, придурки? – прорычал он. – Идиоты, я привел с собой идиотов, – бум-бум по барабану, – стоят и ковыряют в носу.
Двое схватили крышку и подняли. Она была слишком покорежена, чтобы легко поддаться. Том-Том слегка ударил по барабану, исторг мерзкий вопль и прыгнул внутрь: Гоблин и Немой – за ним.
Внутри Том-Том издал крысиный писк и начал чихать. Он выскочил наружу со слезящимися глазами, вытирая руками нос. Голос его звучал так, как будто у него была ужасная простуда.
– Это была не шутка, – сказал он. Его черная кожа сделалась пепельно-серой.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я встревоженно.
Он ткнул большим пальцем в сторону склепа. Гоблин и Немой уже были внутри. Они остервенело чихали.
Я бочком подошел ко входу и украдкой заглянул. Ничего не было видно.
Только густая пыль в воздухе светилась в солнечных лучах. Тогда я шагнул внутрь. Мои глаза привыкали к темноте.
Везде были кости. Кости в кучах, кости в штабелях, аккуратно разложенные каким-то безумцем: Странные это были кости.
Похожие на человеческие, на мой взгляд, они имели какие-то ненормальные пропорции.
Первоначально должно было быть, наверное, около пятидесяти тел. Кто-то притащил их все сюда, видимо, нечисть, потому что трупы преступников в Берилле не сжигают.
Там были и свежие трупы. Перед тем, как начать чихать, я успел насчитать семь мертвых солдат. На них была форма взбунтовавшихся отрядов. Я вытянул одно из тел наружу, бросил его, отошел на несколько шагов и проблевался. Кое-как оклемавшись, я вернулся назад, чтобы исследовать свою добычу.
Остальные стояли вокруг с позеленевшими лицами.
– Это сделал не призрак, – сказал Гоблин. Том-Том дернул головой. Ой был потрясен больше всех. Больше, чем могло быть в данной ситуации, подумал я. Немой продолжал заниматься делом, каким-то колдовством, вызвав порыв свежего ветерка, который проник через дверь склепа и вырвался обратно, неся с собой тучи пыли и запах смерти.
– Ты в порядке? – спросил я Том-Тома. Он увидел мой медицинский мешок и отмахнулся.
– Все будет нормально. Просто вспомнил. Подождав, я переспросил:
– Вспомнил?
– Мы были пацанами, Одноглазый и я. И они только что продали нас Н'Гамо, чтобы мы стали его помощниками.
Посыльный вернулся из деревни обратно на холмы, – он опустился на колени возле мертвого солдата, – раны точно такие же.
Я был напуган. Так убивает нечеловеческое существо. Удары казались дьявольски рассчитанными и продуманными. Работа враждебного разума. Это было еще ужасней.
Я сглотнул, опустился на колени и начал исследование, Немой и Гоблин возились в склепе. У Гоблина в руках был маленький светящийся янтарный шарик, который катался в его сложенных ладонях.
– Никакого кровотечения, – я огляделся.
– ОНО забирает кровь, – сказал Том-Том. Немой волочил еще одно тело.
– И потроха в придачу, когда у него есть время. Второе тело было рассечено от паха до глотки. Сердце и печень отсутствовали.
Немой опять вернулся внутрь. Гоблин вышел. Он сел на разбитую могильную плиту и тряхнул головой.
– Ну? – спросил Том-Том.
– ОНО реально. Это не шалости нашего друга, – он указал пальцем.
Северянин по-прежнему нес свою вахту среди роя рыбаков и прибрежных суденышек. – Их было пятьдесят четыре, замурованных здесь. Они ели друг друга. Этот оставался последним. Том-Том подскочил, как от пощечины.
– В чем дело? – спросил я.
– Это значит, О Н О было самым отвратительным, хитрым, самым жестоким и безумным.
– Вампиры, – пробормотал я, – в наши дни.
– Не совсем вампиры, – сказал Том-Том, – это оборотень.
Человек-леопард, который ходит на двух ногах днем и на четырех – ночью.
Я слышал об оборотнях-волках и оборотнях-медведях. Обитатели моего родного города рассказывают подобные небылицы. Но я никогда не слышал об оборотне-леопарде. Я так и сказал Том-Тому.
– Оборотень-леопард – с далекого, юга, из джунглей, – он посмотрел в сторону моря. – Их надо похоронить живыми. Немой добавил еще одно тело.
Пьющие кровь, питающиеся печенью оборотни-леопарды. Древний, черный разум, охваченный тысячелетним голодом и злобой. В общем, натуральный персонаж ночных кошмаров. – Ты можешь что-нибудь сделать с ним?
– Н'Гамо не смог. Я никогда не дорасту до него, а он остался без руки и ступни, пытаясь убить молодого самца. У нас здесь – пожилая самка.
Жестокая, дерзкая и умная. Мы вчетвером еще смогли бы не подпустить ее слишком близко. Убить же – нет.
– Но если ты и Одноглазый знаете это…
– Нет, – он помотал головой, сжав свой барабан так, что тот скрипнул, – мы не сможем.
Глава 4
Хаос прекратил существование. Улицы Берилла стали мертвенно-тихими, как в побежденном городе Даже бунтовщики не высовывались, пока голод не погонит их к городским складам продовольствия.