Если б даже я специально целился, то не попал бы точнее: я опустился, как выяснилось позже, в самый центр!
– И набил себе шишку о шоколад? – рассмеялся Паоло.
– Никакой шишки! Наоборот, я угодил прямо во взбитые сливки и вдоволь наглотался их! Можешь себе представить, в какое я пришел отчаяние, когда увидел, что все мои труды пошли прахом, – столько трудов, столько исследований, такие испытания, и вдруг на тебе – торт! Всего-навсего торт, пусть даже гигантских размеров. И все из-за какой-то нелепой случайности.
– Ну и что же дальше?
– Мне хотелось сделать в торте дырку и утопиться в океане – вот что я хотел сделать дальше!
– Какая глупость! Простите меня, конечно. Но я бы на вашем месте был самым счастливым человеком на свете! Или вы не любите сладкого?
– Конечно, люблю! Прямо обожаю! Мои дети тоже очень любят сладости.
– У вас и дети есть?
– Двое. Один лучше другого, один дороже другого!
– А вы еще бомбы делаете!
– Прошу тебя, не возвращайся к этой теме. Теперь все узнают, что я специалист исключительно по тортам. Конечно, – теперь-то я это понимаю, – пирожное, которое министр уронил в бомбу, тоже сыграло свою роль в этом нелепом превращении. Но если бы я не ошибся, когда проектировал бомбу, даже миллион самых вкусных пирожных не смог бы вызвать эту глупую шоколадную реакцию!
– Да вы должны гордиться тем, что сделали: вы же просто облагодетельствовали человечество!
– Не смейся надо мной!
– Так почему же вы не проделали в торте дырку и не бросились в океан, как думали?
– Сам не знаю… Ветер отнес торт куда-то в сторону. И меня, понятно, вместе с тортом тоже. Еды у меня было предостаточно, сам понимаешь. И это очень досадно. Но у меня оказалась с собой бумага, и я принялся проверять расчеты, чтобы отыскать ошибку. Вчера я почти нашел ее, но тут появились вы с Ритой. Я осмотрел вашу галерею, чтобы выяснить ситуацию. Я ведь и не знал, что торт приземлился, и тем более не догадывался, что он опустился в Риме.
– Все дороги ведут в Рим! – шутливо напомнил Паоло древнюю пословицу. – Ну а что вы собираетесь делать дальше?
Профессор Дзета встал и начал ходить по галерее взад и вперед, ступая прямо по лужам ликера и мятной настойки.
– Мой долг – уничтожить это свидетельство моего позора, чтобы и следа не осталось от него!
– Уничтожить всю эту благодать?! Но, профессор, вы с ума сошли! Тут ведь сладостей на целый год!
– Это исключено! Я уничтожу торт, вернее, я сделаю так, что его уничтожат!
– Кто?
– Военные, которые его окружили. Прежде всего я подтвержу их предположения, будто это космический корабль. Потом сделаю вид, будто марсиане готовятся к нападению, и навлеку на торт великолепный концентрированный удар. И огнеметы сделают свое дело.
– Не бывать этому! Кстати, вы не учли, что и сами при этом погибнете!
– Погибну, но так надо. Не впервой ученому жертвовать собой…
– Но еще не было такого, чтобы ученые погибали в торте, вместо того чтобы лакомиться им! Я не позволю вам уничтожить торт! Мало того, я всем расскажу, какой гениальный человек скрывается здесь – новый Леонардо да Винчи, который умеет превращать атомные бомбы в шоколадные торты! Вы же станете самым знаменитым человеком нашей эпохи! Подумайте, профессор, на всех площадях мира признательное человечество воздвигнет вам памятники!
– С меня хватит и одного памятника – надгробного!
– Вы сошли с ума, профессор! Вы только подумайте, как прекрасна жизнь! И как вкусен этот торт!
– Я могу думать только о том, что как ученый-атомщик я навсегда опозорен! Бесполезно меня уговаривать, Паоло. Я уже решил. Смерть не страшит меня. Помоги мне лучше осуществить мой план.
– Ни за что на свете!
– Нет, ты поможешь мне! Ты отнесешь командованию мое послание, в котором будет сказано следующее: «Землянам – с борта космического корабля «Марс-1». В вашем распоряжении имеется полчаса, чтобы сложить оружие и вручить нам заложников – тысячу мальчишек и девчонок. В противном случае по истечении тридцатой минуты мы разрядим атомную бомбу, которая в одно мгновение уничтожит Рим». И подпись: «Командир корабля…» Нужно только придумать какое-нибудь подходящее имя. Пусть это будет, например, капитан Гор. Как ты считаешь, достаточно грозное послание? Конечно, они ни за что не согласятся на мое условие – отдать тысячу мальчишек и девчонок! Так могут поступить только варвары и убийцы! Поэтому им ничего не останется, как сразу же открыть огонь по торту, прежде чем окончится срок ультиматума. И тогда все будет кончено. По-латински, как говорили древние римляне, финиш. А теперь я напишу это послание…
И профессор тотчас же дрожащей от волнения рукой принялся записывать текст ультиматума. Дойдя до фразы, в которой указывалось число заложников, он немного заколебался:
– Тысячу мальчишек… Гм… А если потребовать две? Да, да, так будет лучше! Я напишу – две тысячи ребят! Они тогда быстрее начнут обстрел и сократят мои смертные муки.
– Не тратьте попусту времени, – решительно сказал Паоло. – Неужели вы в самом деле думаете, что я отнесу командованию вашу записку? Только сумасшедший может придумать такое!
– Конечно, отнесешь!
– А вот и нет! Говорю вам – нет, и все!
– Тогда я выброшу тебя из торта!
При этих словах профессор Дзета как-то странно поморщился, и Паоло показалось, что он вот-вот расплачется.
Профессор Дзета закончил свое послание, четко написал выдуманное имя, пририсовал какие-то странные знаки и расписался.
– Это как бы марсианские письмена, – пояснил он, – чтобы было убедительней!
Профессор сложил листок и протянул его Паоло:
– Ну, отнеси!
– А если нет?
– А если нет… Я сказал – сброшу тебя вниз!…
– А ну попробуйте!
Профессор Дзета состроил страшную гримасу, пытаясь напугать Паоло, но все равно по его глазам было видно, что он никогда в жизни не способен был кого-либо напугать.
– Не мучай меня, – захныкал он, – я ведь добрый человек…
– Добрый человек! А сам хочет уничтожить торт, чтобы он никому не достался! Такой огромный, такой великолепный торт!
– Ну пожалуйста, прошу тебя, Паоло, отнеси эту бумагу вниз!
– Ни за что!
Профессор Дзета в отчаянии, упрашивая Паоло, сделал какое-то резкое движение, взяв его за рукав. Он только хотел еще раз убедительно попросить его, но забыл при этом, что есть еще один, и весьма серьезный, свидетель их беседы. Полагая, что Паоло в опасности, Зорро зарычал, вскочил и с лаем бросился на бедного профессора, вцепившись ему в ногу.
– Ай! Ой! Спасите! – закричал профессор.
– На место, Зорро! На место! Вот видите, профессор? Вы не можете даже пальцем тронуть меня, не то что выбросить отсюда! И пока я буду здесь, торт спасен. Ведь не захотите же вы, чтоб и я погиб вместе с вами! Во всяком случае, я на это надеюсь.
– Если у меня не будет выбора, я брошу послание с каким-нибудь грузом, и ты тоже умрешь здесь! Как жертва своего упрямства. Но я не хочу доводить до этого.
– А я не хочу, чтобы торт был уничтожен!
– Скуик скуок караброк брек брок! – закричал ученый на своем языке.
– Если вы будете со мной так разговаривать, я совсем перестану вас понимать, – спокойно заметил Паоло.
– Скуок скек скуик…
Профессор Дзета еще долго продолжал что-то говорить. Он был в таком отчаянии, что Паоло встревожился, не теряет ли он рассудок. Но потом ученый опять заговорил по-итальянски и снова стал терпеливо убеждать Паоло отнести записку.
– Дай мне умереть тут, в этом торте, самой большой ошибке моей жизни! – молил он.
– Тогда это было бы самой большой ошибкой истории, – отвечал Паоло.