— Ты одна меня можешь спасти. Ты и те два мальчика...
И он рассказал ей историю, услышав которую нельзя было не заплакать.
— Я очень бедный, — грустно начал старичок. — Однажды мне сшили шинель, и её украли...
— Это по телевизору показывали, — сказала Катя.
— Показывали? — спросил он сквозь слезы. — Ну, ладно... Как-то раз в горах Кавказа я боролся с барсом!
— И убили его? — перебила Катя.
— А что? — сказал старичок подозрительно.
— Ничего, я это учила наизусть.
Волшебник был невежественен. Он не знал других литературных примеров и злобно смотрел на Катю, не находя слов. Он понял, что вызвать сочувств ие у этой девочки труднее, чем вызвать гром и молнию. Поэтому Абракадабр перешёл прямо к делу.
— Девочка! — сказал он тоном строгой учительницы. — Ты сейчас пойдёшь во двор и приведёшь ко мне в мастерскую тех двух мальчиков с кистью. А я тебе дам шоколадку.
— Благодарю вас, — вежливо сказала Катя. — Не могу. Я дала себе слово выучить все уроки, чтобы на праздники погулять. Правда, я молодец?
— Молодец, молодец, — сказал волшебник.
Катя чинно спускалась по лестнице. Абракадабр поглядел ей вслед и подумал: «Не стереть ли её волшебной резинкой?» — и тоже начал спускаться.
Но в это самое время открылась дверь и на лестницу вышла нарядная Люся.
— Здравствуйте, добрый волшебник! — сказала она.
— Здрасте-здрасте, — сказал старичок.
— Правда, мне идёт ваше платье? — и Люся повернулась на одной ножке.
— Идёт-идёт, — сказал старичок. — Слушай, Люся! Знаешь ли ты, что злые волшебники задумали нас всех погубить? Они решили стереть с лица земли всё: твой дом, и твою улицу, и весь город.
— И бабушку?
— И бабушку, — сказал Абракадабр. — Ты одна можешь всех спасти. Ты и те два мальчика с кисточкой. Повтори!
— Я и те два мальчика с кисточкой, — поспешно повторила Люся.
— Так вот... Беги со всех ног и приведи мальчиков ко мне — вон туда! — Он показал через окно лестницы на мастерскую дырок.
— Сейчас! — сказала Люся и побежала вниз по лестнице.
15
Когда Люся вбежала во двор, перед мальчиками только что вырос гараж, сверкая изогнутой крышей, с водопроводным краном и широкой решётчатой дверью из дюралюминия.
— Мальчики! — крикнула Люся. — Скорей!
— Не мешай! — сказал Федя и начал с Мишкой обходить гараж кругом, осматривая. Люся бежала за ними.
— Знаете что... — говорила она. — Добрый волшеб...
Но они её не слушали. Какой жалкой показалась им машина Ромашкина рядом с гаражом — этим чудом техники!
Федя и Мишка подумали и решили подарить дяде Сене новый автомобиль «Чайка».
— А вдруг кисть «Чайку» не знает? — спросил Миша.
— Ну да, — обиделся Федя. — Ты знаешь, а она нет!
Конечно, кисть знала всё. Не прошло и минуты, как перед гаражом стояла новенькая машина. Люся открыла рот словно зачарованная. Чтобы дядя Сеня не перепутал, Миша перевесил номер с его старой машины на «Чайку». А старую машину мальчики закатили в пустой сарай для дров.
— Добрый волшебник велел... — начала опять Люся.
— Сказано: не мешай! — оборвал Мишка.
Рядом с сараем на подоконнике дворницкой лежала коробка с ватой, и в ней голубь, у которого не было конца крыла. Федя взял голубя в руки, а Мишка нацелился кистью и сказал:
— Кисть, а кисть, хочу целое крыло!
Волшебная кисть заработала, голубь испуганно затрепыхался в Фединых руках, стараясь вырваться. Но кисть ему не делала больно, и голубь успокоился.
Наконец кисть остановилась. Федя распрямил ладонь, голубь встал на лапки, распушил новое крыло так, что каждое перышко встало дыбом, и взлетел. Затаив дыхание, мальчики смотрели, как голубь поднимался всё выше и выше, и, наконец, исчез в небе.
Щурясь от солнца, Федя и Мишка долго еще глядели ввысь.
— А что, если... — сказал Мишка и осекся.
— Знаю, — сказал Федя замирающим голосом. — Что, если подарить дяде Сене дождь?
Они робко поглядели на чистое небо, на сверкающее солнце. И Федя решился. Подняв кисть к небу, он сказал тихо, почти шёпотом:
— Кисть, а кисть, хочу тучу на небе!
Сперва кисть лежала в его руке неподвижно, словно не знала, как приняться за дело. Потом, плавно покачиваясь, тронулась. И за нею дымным хвостом, сливаясь в кольца и разрастаясь, заклубилась настоящая дождевая туча. Раздался удар грома. С неба упала первая дождевая капля. И по крышам весело застучал дождь, — тот самый дождь, который предсказал Ромашкин . Этот дождь падал на крыши всего района. Он разбудил бабушку Лиду, хотя густая листва оказалась лучше любого зонтика и на старушку не упала ни одна капля. Склонив голову набок, бабушка долго смотрела на совершенно довязанный чулок.
— Вы подумайте! — сказала она себе. — Я спала, а руки мои вязали?! Это надо немедленно рассказать Люсе...
Дождь разбудил и метеоролога Ромашкина. Мог ли он его не разбудить? Ромашкин выбежал во двор без шапки. Каким счастьем светились его глаза!
— Сеня! Дождь! — с радостным изумлением сообщила ему из окошка жена Липа.
Но Ромашкин не слышал её. Он стоял около новенького гаража, около новенькой «Чайки» и не видел их. По его лицу текли струйки.
«Надо ехать в бюро погоды», — нервно подумал он и повернулся к своей машине, получившей приз на парижской выставке.
Мы не будем описывать, что подумал Ромашкин, увидев «Чайку» и новенький гараж, — это очень трудно. Скажем только, что счастье его было ни с чем не сравнимо. И что в результате своих размышлений он сказал: «Спасибо вам, товарищ Папава!»
Мальчики чуть не упали со смеху. Ромашкин забрался в машину; за ним гордо влез Мишка. Он деловито осматривал приборы, светящиеся стеклом и никелем, и солидно спросил, ткнув пальцем:
— Манометр?
— Часы, — сказал счастливый Ромашкин.
Тем временем дождик кончился и во двор вышел Варфоломей. На месте недостроенного гаража он увидел чудо техники, мокрое от дождя. И возле него — подумать только! — Ромашкин, уволенный Ромашкин сидел в новой машине «Чайка».
— Откуда?! — только и мог спросить дворник.
— Такая чёрная борода и такое доброе сердце! — крикнул Ромашкин дворнику и дал газ.
Машина мягко тронулась.
— Ты куда? — крикнул Федя приятелю. Но Мишка не ответил и вместе с Ромашкиным скрылся за воротами; Варфоломей, выпучив глаза, смотрел вслед.
— Ой, мальчик... мальчик! — сказала Люся. — Знаешь что? Злые волшебники хотят стереть резинкой мою бабушку...
Федя насторожился:
— Откуда ты знаешь?
— И ещё они хотят стереть наш дом, тебя и дядю Варфоломея... — стала рассказывать Люся.
— Какая чепуха! Надо проснуться! — озабоченно сказал себе Варфоломей.
А Люся говорила Феде:
— Только ты и я можем всех спасти! Бежим!
— Что ж ты раньше не сказала! — возмутился Федя и они побежали со двора.
А Варфоломей, увидев позади скамьи два развесистых дерева, подошёл, остановился на почтительном расстоянии и спросил бабушку Лиду:
— Откуда?
— Я связала, — общительно сказала бабушка. — Во сне связала, только подумать.
— Слава богу, значит, и верно, сон, — обрадовался дворник.
Он подставил голову под водопроводный кран, но ничего не исчезло. Тогда, недовольно ворча, что никак не удаётся проснуться, Варфоломей взял ведёрко и короткую кисть, вышел за ворота и побелил каменный столбик. И, надо сказать, это было самой большой ошибкой Варфоломея.
Столбик играет далеко не последнюю роль в этой правдивой истории. Сейчас увидите почему. Не успел дворник покрасить его и уйти, как из-за угла показался Тузик, потерявший во время погони кота.