– А эта девочка, вам не кажется, тоже немного нездорова?
– О, да она просто совсем больна! Это видно и без бинокля!
– Ой, а что с ней?
– Гм, сейчас посмотрим… Так… Немножко простудинки, немножко грустинки и острый приступ клубничного перекормите.
– Ой, мама, как страшно! Неужели она умрет?
– Нет, это не так опасно. Но лекарство не помешает. Ей нужно дать две таблетки глупидина. Только растворите их сначала в стакане грязной воды. И смотрите, чтобы стакан был зеленый. От красного стакана у нее могут разболеться зубы.
И вот в одно прекрасное утро девочка просыпается совсем здоровая. Доктор разрешает ей встать с постели. Но дедушка хочет осмотреть ее сам, пока мама собирает ей одежду.
– Ну что ж, посмотрим, – говорит он. – Скажи-ка! тридцать три. Так. Скажи: перепеле. А теперь попробуй что-нибудь спеть. Ну что ж, все в порядке! У тебя было типичное перекормитное воспаление.
Воскресное утро
У синьора Чезаре была привычка все делать по всем правилам. Особенно по воскресеньям, когда он вставал позже обычного. Сначала он долго бродил по квартире в одной пижаме, потом – уже часов в одиннадцать – начинал бриться, оставив при этом открытой дверь в ванной комнате.
Именно этого момента с нетерпением ждал Франческо. Ему всего шесть лет, но у него уже определилась явная склонность к медицине и хирургии. Франческо брал пакет ваты, флакон с одеколоном, пакетик с пластырем, входил в ванную и усаживался на скамеечку в ожидании, когда понадобится его помощь.
– Ну что? – спрашивал синьор Чезаре, намыливая лицо. В другие дни недели он брился электрической бритвой, но в воскресенье взбивал, как в старые времена, мыльную пену и брался за безопасную бритву.
– Ну что?
Франческо ерзал на скамеечке. Он был очень серьезен и ничего не отвечал.
– Ну?
– Я все жду, – говорил Франческо, – может, ты порежешься… Тогда я полечу тебя.
– Ладно! – соглашался синьор Чезаре.
– Только ты не режься нарочно, как в прошлое воскресенье, – строго предупреждал Франческо. – Нарочно не считается.
– Ну конечно! – отвечал синьор Чезаре.
Но ему никак не удавалось порезаться нечаянно. Он старался, старался, но ничего не получалось. Как ни пытался, ничего не выходило. Он очень хотел быть невнимательным и неосторожным, но не мог. Наконец каким-то образом он все-таки ухитрялся порезать себе лицо. И тогда Франческо принимался за дело. Он стирал ваткой капельку крови, протирал ранку одеколоном и заклеивал ее пластырем.
Таким образом синьор Чезаре каждое воскресенье Дарил своему сыну капельку крови. А Франческо все больше убеждался, что у него очень рассеянный и неосторожный отец.
Как поскорее уснуть
Жила-была однажды девочка, которая каждый вечер, когда надо было ложиться спать, становилась маленькой-маленькой.
– Мама, – говорила она, – я стала муравьишкой! И мама понимала, что пора укладывать дочку в постель.
А утром девочка просыпалась, едва всходило солнце. Но она по-прежнему была маленькой-маленькой. Такой маленькой, что свободно умещалась на подушке. И еще места оставалось немного.
– Вставай! – говорила мама.
– Не могу, – отвечала девочка, – не могу, я еще слишком маленькая. Как бабочка! Подожди, пока подрасту.
А потом вдруг радостно восклицала;
– Ну вот, я и выросла!
С веселым криком вскакивала она с постели, и начинался новый солнечный день.
Прозрачный Джакомо
Как-то раз в одном далеком городе появился на свет прозрачный ребенок. Да, да, прозрачный! Сквозь него можно было смотреть, как сквозь чистую родниковую воду или воздух. Конечно, он, как и все люди, был из плоти и крови, но казалось, будто он сделан из стекла. Но когда мальчик падал, он не разбивался вдребезги. Самое большее – у него вырастала на лбу огромная прозрачная шишка.
Всем хорошо было видно, как пульсирует его кровь, как бьется сердце, и все могли свободно читать мысли, которые проносились у него в голове, словно стайка разноцветных рыбок в аквариуме.
Однажды мальчик нечаянно солгал, и люди тотчас увидели, как в голове у него запылал огненный шар. Мальчик тут же поправился, сказал правду – и шар мгновенно исчез. С тех пор он ни разу за всю свою жизнь не сказал ни слова лжи.
Был еще такой случай. Один приятель доверил ему свой секрет. И все сразу же увидели, как в голове у мальчика беспокойно закрутился, завертелся черный шар. И секрет перестал быть секретом.
Прошло время, мальчик, вырос, стал юношей, потом мужчиной. Но каждый по-прежнему мог легко читать все его мысли. Ему даже не надо было вслух произносить ответ, когда его о чем-либо спрашивали.
Звали этого мальчика Джакомо, но люди называли его Прозрачный Джакомо. Его любили за честность и за то, что рядом с ним все тоже становились честными и добрыми.
Но вот в один несчастный день в стране произошел переворот, и к власти пришел жестокий тиран. Настали очень тяжелые времена. Народ страдал от казней, несправедливостей и нищеты. Те люди, которые осмеливались протестовать против насилия, сразу же бесследно исчезали. Тех же, кто открыто восставал против убийств, немедленно расстреливали. А остальных, запуганных и униженных, тоже преследовали всеми способами.
Люди молчали и в страхе терпели все. Но Джакомо не мог молчать. Потому что, даже когда он ни слова не произносил, за него говорили его мысли. Ведь он был прозрачным, и окружающие могли свободно читать их: все видели, как возмущается он несправедливостью и насилием и шлет проклятия тирану. Народ тайком повторял мысли Джакомо и стал постепенно обретать надежду.
Узнав про это, тиран приказал немедленно арестовать Прозрачного Джакомо и бросить в самую темную тюрьму.
И тогда случилось невероятное. Стены камеры, в которую заключили Джакомо, тоже вдруг стали прозрачными, потом стали прозрачными стены коридора, а затем и наружные стены тюрьмы – вся тюрьма cтaла словно стеклянная! И люди, проходившие мимо, видели Джакомо, сидевшего в своей камере, и по-прежнему могли читать его мысли.
A ночью тюрьма стала излучать такой яркий свет, что тиран приказал опустить в своем дворце все шторы, чтобы свет не беспокоил его. Но все равно он не мог спать спокойно: Прозрачный Джакомо, даже закованный в цепи, посаженный в самую темную тюрьму, был сильнее тирана.
Это потому, что правда сильнее всего на свете – она ярче дневного света, сильнее любого урагана.
Мартышки-путешественницы
Однажды мартышки, что живут в зоопарке, решили отправиться в путешествие, чтобы пополнить свое образование. Шли они, шли, а потом остановились, и одна из них спросила!
– Итак, что же мы видим?
– Клетку льва, бассейн с моржами и дом жирафа, – ответила другая.
– Как велик мир! И как полезно путешествовать! – решили мартышки.
Они двинулись дальше и присели передохнуть только в полдень.
– "Что же мы видим теперь?
– Дом жирафа, бассейн с моржами и клетку льва!
– Как странен этот мир! Впрочем, путешествовать, конечно, полезно.
Они снова тронулись в путь и завершили путешествие только на заходе солнца.
– Ну, а теперь что мы видим?
– Клетку льва, бассейн с моржами и дом жирафа!
– Как скучен этот мир! Все время одно и то же. Хоть бы какое-нибудь разнообразие! Нет никакого смысла странствовать по свету!
Еще бы! Путешествовать-то они путешествовали, да только не выходя из клетки, – вот и кружились на одном месте, словно лошадка на карусели.
Один и семеро
Я знал одного мальчика… Но это был не один мальчик, а семеро. Как это может быть? Сейчас расскажу.
Жил он в Риме, звали его Паоло, и отец его был вагоновожатым.
Нет, нет, жил он в Париже, звали его Жан, и отец его работал на автомобильном заводе.