Получив точную инструкцию, девочки очень скоро оказались в омнибусе, направляющемся в Холлоуэй. Они прибыли туда около полудня и приступили к поискам. Какой это был утомительный день! И как ужасающе неопытны были девочки! Они ничего не знали о лондонских ценах и не могли понять, обманывают их или нет.
– Ничего из того, что мы видели, нам не подходит, – твердо сказала Примроз. – Но мы не вернемся в «Мэншн», пока не найдем квартиру.
Все очевиднее становилось, что миссис Дредж говорила абсолютную правду. Чистые, светлые и привлекательные комнаты были слишком дороги для тощего кошелька Примроз. Наконец она приняла решение.
– Девочки, – сказала она, – мы снимем грязные комнаты и вычистим их. Мы умеем и скрести, и чистить, и полировать. Помнишь, Джесмин, как была шокирована мисс Мартиноу, застав тебя на коленях, в перчатках, полирующей каминную решетку в нашей гостиной в Розбери? Ты тогда сказала, что тебе нравится эта работа. Как она расстроилась, и как сияла решетка!
– Давайте не будем сейчас говорить о Розбери, – попросила Джесмин дрогнувшим голосом. – Да, конечно, мы можем вычистить наши комнаты. Можем оклеить стены обоями и побелить потолки. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что делать. В следующем же доме с надписью «сдается» мы снимем грязные комнаты. И, конечно же, они будут дешевы.
– Что вы думаете о той мансарде в последнем доме? – спросила Примроз в раздумье. – Комнаты там просторные и не очень темные. Если мы сменим обои, побелим потолки и отскребем полы, может, они и подойдут. За них просят недорого для Лондона – всего двенадцать шиллингов в неделю.
– Да, цена огромная, – насмешливо сказала Джесмин. – Хозяева выглядят бедными, измученными заботами. Ладно, вернемся туда, Примроз. После ремонта эти комнаты станут вполне уютными. Как зовут хозяйку? Миссис Дав? Вернемся к ней и снимем ее чердак.
Так девочки Мэйнуеринг обрели жилье на небольшой улочке, недалеко от Джанкин Роуд. Это было странное жилье, на чердаке высокого, беспорядочно выстроенного дома. Но миссис Дав показалась им женщиной добродушной и не возражала против того, чтобы девочки своими силами сделали ремонт. Когда Примроз сняла квартиру в плохом состоянии, да еще заплатила за неделю вперед, хозяйка совсем подобрела. Теперь, каждое утро, сразу после завтрака в «Пенелоп Мэншн», сестры отправлялись приводить в порядок свое новое жилище. Там они изо всех сил трудились: клеили, белили, а под конец даже рисовали. К концу недели миссис Дав едва узнала свою мансарду и даже назвала ее элегантной квартирой. Энтузиазм трех юных сестер и ее немного заразил. Она взялась вымыть окна и подновить старую мебель. И все же, когда комнаты были готовы, они были далеки от идеала той лондонской квартиры, которую представляла себе Джесмин. В течение следующей недели девочки готовились к переезду на новое место по адресу: Эден-стрит, 10. Никому в «Пенелоп Мэншн» о переезде не сказали. Добрые леди из «Мэншн» были заинтригованы тем, что девочки каждый день исчезают сразу после завтрака и возвращаются вечером разгоряченные и усталые, и при этом довольные. Однако Джесмин перестала беседовать с миссис Дредж, а Примроз умудрилась даже мисс Слоукум держать на расстоянии. Миссис Мортлок, будучи женщиной богатой и решительной, собралась было подкупить Дэйзи сладостями, но даже этот ангелочек оказался стойким и неподкупным.
– Большое вам спасибо за эти вкусные шоколадные конфеты, – сказала она. – Конечно, я люблю их, и вы так добры, что дали их мне. Где мы проводим время? Но это тайна Примроз. Вы же не считаете меня настолько испорченной, чтобы выдать чужой секрет?
Так прошла неделя, и их «гнездышко», как они стали называть свои комнаты, было готово принять жильцов.
Вымытые окна обрамляли белоснежные муслиновые занавески. На стенах красовались чистые обои, нежного розоватого оттенка. Поверху шел нарисованный от руки бордюр. В небольшой спальне стояли три узкие застеленные белыми покрывалами кровати.
– Давайте купим сюда цветы, – предложила Джесмин. – Надеюсь, они не слишком дороги в Лондоне.
Потом настало утро, когда сестры, как обычно, покинули «Пенелоп Мэншн», и только миссис Флинт и Поппи знали, что вечером они не вернутся. Миссис Флинт негодовала по поводу их отъезда, но ничего не сказала. Она взяла себе за правило не говорить попусту. Зачем переживать из-за того, что все равно случится? Однако в данном случае она была возмущена, ибо считала, что ни одно место не может сравниться с «Пенелоп Мэншн». Бедняжка Поппи в слезах прощалась с юными леди, которых искренне любила. Сердце ее было почти разбито.
– Вот и все, мисс Джесмин, – грустно сказала она, – и даже на смертном одре я скажу, что Лондон – совсем не то, что мы о нем думали. И суета здесь, и грязь, и бесконечные, горькие разочарования. И, кроме одного счастливого дня, проведенного с вами, милые мои леди, не знала я в Лондоне счастья. Ах, мисс Джесмин! – Поппи подошла совсем близко к Джесмин и не сводила с нее глаз. – Как ужасно врут романы! Я читала их до отъезда в Лондон и рисовала себе такие чудесные картины. А что я вижу? Леди из «Мэншн», которые мне совсем не симпатичны. Вы уезжаете, а куда – не говорите. И я больше не Поппи-цветок, а Сара-Джэйн – чернорабочая. И даже если бы у меня был самый красивый чепчик с витрины на Бонд-стрит, я бы и то не смогла улыбнуться, мисс Джесмин!
Глава XXI
ПОИСКИ УЧИТЕЛЕЙ
У миссис Дав было много жильцов. Она сдавала комнаты на каждом этаже и называла жильцов по этажам: первый этаж, второй, третий. Девочек она называла «чердак», что очень раздражало Джесмин.
– Это почти так же плохо, как быть «плевелом». Девочки, милые! Вот уж не думала, что превращусь в «чердак»! Какой противный город – Лондон. Начинаю думать, что Поппи правильно разочаровалась в нем.
– А я начинаю думать, что Лондон, как и все города, имеет и темные, и светлые стороны, – отозвалась Примроз, – вот и все.
Миссис Дав беспокоили не только жильцы (а они беспокоили ее с утра до вечера, и миссис Дав в полном несоответствии со своим именем [11] вечно кого-нибудь пилила или бранила), у нее был еще и муж, и он не давал ей покоя сильнее любого жильца. Иногда он исчезал на целую неделю, и тогда в доме № 10 воцарялся относительный мир. А потом вдруг появлялся, когда его уже не ждали, напевая громким дребезжащим голосом:
Миссис Дав, любовь моя,
Лишь с тобою счастлив я!
Тогда миссис Дав становилось неловко. Но если эти сладкие слова ее благоверного были случайно услышаны кем-нибудь из жильцов, настроение ее менялось, и она краснела от удовольствия. Меньше чем через неделю пребывания в доме № 10 по Эден-стрит сестры ощутили себя почти в раю. [12] Однако по отношению к другим жильцам они держались особняком.
Девочки распаковывали и раскладывали по местам вещи и книги, прибирали свои комнаты, ходили на прогулки, словом, были заняты с утра до вечера. Примроз объявила, что две недели они будут обживаться на новом месте, а потом начнут учиться зарабатывать деньги. Никогда еще девочкам не приходилось напряженно учиться. Примроз любила рисовать, но у нее не было специальных знаний и навыков, а это весьма существенно во всех областях искусства. Она никогда не училась живописи, однако у нее был острый и точный глаз и чувство цвета. Примроз увидела в витринах красиво расписанные фарфоровые изделия и решила учиться этому ремеслу.