Обычно четвертую лавину, самую гнусную (за последние годы проглотила пятерых туристов и двух моих ребят), мы обстреливаем, на сей раз в порядке эксперимента я решил начинить ее взрывчаткой. Повезем ее в акье, этакой лодке-плоскодонке, на которой спасатели вывозят со склонов травмированных.- На выход с вещами! Начинается рабочий день.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ
Нас мало, но мы в тельняшках - нам их дарит на дни рождения Олег. На Камчатке, где он служил, у него остался корешок, который заведует тельняшками на флотской базе.Кроме Олега, Османа и Левы в ведомости на зарплату расписываются Рома и Гвоздь (подлинная фамилия, а не кличка-Степан Гвоздь). Оба великие труженики - могут ночами не спать (на Новый год и если попадаются интересные книжки) и работать до седьмого пота (за обеденным столом). Все пятеро - выдающиеся профессионалы по сну и мастера пустого трепа, а Гвоздь к тому же известный и многократно пострадавший на этом поприще покоритель женских сердец.Лева и Гвоздь, люди с чувствами, больше любят Окуджаву, остальные предпочитают Высоцкого, которого готовы слушать все свободное от сна время. Всех объединяют здоровый аппетит, ироническое отношение к туристам и глубокое отвращение к выполнению своих прямых обязанностей. Вот с такими людьми мне приходится работать. Я бы их давным-давно уволил, если бы нашлись другие голубоглазые ослы, готовые круглый год жить на Актау, подрезать лавины и при случае в них оставаться за сто сорок рублей в месяц. Предложения прошу высылать по адресу: поселок Кушкол, лавинная станция, мне. Не забудьте указать, имеете ли специальное образование, спортивный разряд по горным лыжам и обещаете ли хотя бы три года не жениться.В этой достойной компании я - аксакал, убеленный сединами долгожитель, остальным от двадцати трех до двадцати семи лет (Леве девятнадцать, но он не типичен: временно сбежал в горы в поисках смысла жизни).Называемся мы лавинщиками. Нас вообще мало, по всей стране и трех-четырех сотен не наберется. Мы - очень дефицитны, я по ночам вздрагиваю от ужаса, вспоминая угрозы Олега махнуть на Камчатку и брачные обязательства Гвоздя, Без этих молодчиков мне оставалось бы разве что повесить на лавинах таблички "Санитарный день" и прикрыть лавочку, так как гидролог Олег по совместительству еще метеоролог и актинометрист, а гляциолог Гвоздь исполняет обязанности повара (хлебнули бы вы его харчо!). Лишь за Османа, здешнего уроженца, я спокоен, он единственный мужчина в семье и хозяин стада баранов - лучшего якоря и не придумаешь. Ну и два с половиной года ко мне будет прикован Рома, его прислали по распределению.Платят нам деньги за то, что мы предупреждаем о лавинной опасности и принимаем меры к ее ликвидации. Помимо того, мы обязаны не допустить собственной гибели, хватать за шиворот лихачей, любящих лавиноопасные склоны больше жизни, и собирать материалы для диссертаций вышестоящих товарищей. Хотя специальная литература достаточно обширна, в бессмертную душу лавины проникла она еще слабовато: о последствиях мы пока что знаем куда больше, чем о механизме ее действия. Впрочем, не дальше нас по пути познания ушли вулканологи и исследователи цунами и тайфунов, не говоря уже о многострадальных синоптиках, ибо куда проще дать прогноз на ближайшую тысячу лет, чем на завтрашний день.
А что мы знаем о глубинах Земли, о причинах, побуждающих ее сотрясаться в плясках святого Витта? А что вы можете сказать о завихрениях в собственном мозгу и сверхтаинственном явлении, называемом любовью? Ну, кто возьмет на себя смелость утверждать, что он знает о любви больше, чем первобытный Ромео, притащивший к ногам своей Джульетты добытую в смертельном единоборстве шкуру саблезубого тигра?Если такой человек объявится, скажите ему в глаза, что он - шарлатан, будь он даже поэтом, сочинившим сотню стихотворений о любви по два рубля за строчку. Попробую объяснить, почему я занялся лавинами и что это такое. В детстве я любил помогать взрослым - в таком духе меня воспитали. Вместе со сверстниками, разделявшими мои убеждения, я после каждого снегопада карабкался на крышу, чтобы сбрасывать вниз снег. Мы работали бескорыстно, без всякой надежды на оплату своего труда - только ради самоутверждения, сознания того, что ты приносишь людям пользу. Единственное, в чем мы нуждались, так это в точном попадании: чем громче вопил и обзывал нас сбитый наземь прохожий, тем большее счастье мы испытывали - всегда приятно видеть, что твой труд не пропал даром. Припоминаю, что даже на фильмах Чаплина мы не доходили до такого изнеможения. И лишь тогда, когда на тротуаре распластался, как лягушка, директор магазина "Мясо - рыба", наш труд впервые был вознагражден, причем без всяких требований с нашей стороны. В то время я и подумать не мог, что эти детские шалости намек судьбы, пролог будущей профессиональной деятельности. Я вспомнил о них лишь на первом курсе геофака, когда наш общий любимец профессор Оболенский начал очередную лекцию такими словами: "Что такое лавина? Пласт снега, сброшенный мальчишками с крыши и вбивший прохожего, как кол, в мостовую, - это и есть снежная лавина в ее элементарном виде. Мысленно увеличьте ее размеры в тысячу раз - и вы получите вполне приличную лавину, достойную внимания исследователя..." Ну почему я не законспектировал эту лекцию? Я бы просто перепечатал ее дословно - и все оказались бы в чистом выигрыше. Но именно тогда, в середине первого семестра, куда большим авторитетом, чем профессор Оболенский, для меня было одно усыпанное веснушками существо в короткой юбке и с восхитительными точеными ножками, которые в моих глазах обладали неизмеримо большей ценностью, чем географическая или любая другая наука. Может быть, кто-либо другой на моем месте сумел бы одновременно слушать, конспектировать лекцию и косить глаза на эти ножки, но я весь отдался лишь последнему, наиболее приятному занятию и поэтому сдавал экзамен по чужим конспектам. Дурной пример, которому молодой читатель не должен следовать (впрочем, мода на короткие юбки вроде бы прошла). Однако Оболенский почему-то меня приметил (я уже упоминал о своем росте) и включил в свою свиту. Вместе с ним мы составляли карты лавиноопасных участков БАМа, уносили ноги от лавин на Памире, чуть не отдали богу душу в Сванетии и как соавторы обобщали добытый материал: Юрий Станиславович писал статьи, а я аккуратно перепечатывал их на машинке. Под его руководством защитил я по лавинам диплом и был как любимый ученик распределен в Кушкол, куда профессор, несмотря на почтенный возраст, на пару недель в году приезжал кататься на лыжах. А веснушки не простили мне измены и уже со второго курса перебрались к моему сопернику, тоже высоченному дылде, и теперь у них трое детей.Боюсь, однако, как бы своими россказнями я не создал у вас легкомысленного представления о лавинах: заверяю, лично я отношусь к ним весьма серьезно. Говоря упрощенно, лавина это масса снега, скатывающаяся с горных склонов. Иногда этой массы не хватает, чтобы засыпать собаку, но случаются лавины, от которых запросто можно рехнуться. Так, лавина 1962 года в Перу достигла на своем пути с вершины Уаскаран объема в десять миллионов кубометров и погубила четыре тысячи человек. А через восемь лет с той же вершины в Андах сошла совсем уж чудовищная лавина, похоронившая город с двадцатью тысячами жителей. Такие безобразия редко позволяют себе даже вулканы, о которых широкая публика знает куда больше, чем о лавинах.