- Вы думаете, он там?
- Я ровным счетом ничего не знаю, мадемуазель… Шофер, остановитесь сначала у префектуры на Набережной Орфевр.
Здесь он посадил в такси поджидавшего его Люка. Частный розыск по заявлению родственников!.. Сам он сел сзади, вместе с Матильдой, которая испуганно жалась к нему. Крупные капли, протекая сквозь старенькую крышу такси, падали ему на левое колено. Прямо перед ним маячил тлеющий огонек сигареты Люка.
- Вы хорошо помните Шелл, мадемуазель?
- Ода!
Черт побери, разве это не было самым дорогим ее воспоминанием об их любви? Один лишь раз они улизнули из Парижа, бегали вместе по высокой траве, по берегу реки… - Вы уверены, что в темноте отыщете дорогу?
- Думаю, да. Если только такси поедет мимо вокзала: ведь в Шелл мы приехали поездом.
- Вы мне говорили, что обедали там в таверне?
- Да, в таверне. Запущенной, грязной и настолько мрачной, что нам даже жутко стало. Мы шли к ней по берегу Марны. Погодите… Как раз слева видна заброшенная печь для обжигания извести, а в полукилометре оттуда - двухэтажный домик… Мы удивились, когда его там увидели… Мы вошли. Справа - обитая цинком стойка. Беленые стены, два железных стола и несколько стульев. Этот тип… - Хозяин?
- Ну да. Маленький такой, чернявый. Он больше похож на… Не знаю, как вам объяснить. Может, нам просто показалось… Мы спросили, можно ли здесь перекусить, И он подал нам паштет, колбасу, а затем подогрел кролика. Все было очень вкусно. Хозяин болтал с нами, рассказывал о рыболовах, которые были его клиентами. Да, и в углу там лежала целая груда удочек… - Это здесь? - спросил Мегрэ, видя, что шофер остановился.
Небольшое здание станции, несколько огней в ночной темноте.
- Направо, - сказала девушка, - а затем второй поворот, тоже направо. Там мы спросили дорогу. Но почему вы решили, что Жозеф здесь?
Просто так. Вернее, из-за трубки. Но в этом он не решился бы признаться.
Частный розыск по заявлению родственников! Ну и смешно же он выглядит. И все-таки… - Теперь - прямо, - сказала Матильда, - дальше на реке есть мост, но по нему ехать не надо, сверните налево, только осторожно - дорога узкая!..
- Признайтесь все-таки, деточка, что ваш Жозеф последнее время говорил вам о возможных и даже весьма вероятных переменах в его жизни.
- Он очень честолюбив.
- Я говорю не о далеком будущем, а о том, что должно было произойти со дня на день.
- Ему не хотелось быть парикмахером.
- Он надеялся, что у него появятся деньги. Верно? Бедняжка, как она мучилась! Как боялась предать своего Жозефа!
Машина медленно ехала по берегу Марны. Слева виднелись низкие домишки бедняков и лишь изредка комфортабельные виллы. То тут, то там мелькал свет, иногда лаяла собака. Примерно в километре от моста дорога стала ухабистой, такси остановилось, и шофер сказал:
- Дальше не проехать.
Дождь лил как из ведра. Выйдя из машины, они тут же промокли до нитки. Земля ускользала из-под ног, кусты цеплялись за одежду. Им пришлось идти цепочкой; шофер, ворча, забрался обратно в машину и, несомненно, готовился предъявить солидный счет.
- Странно. Я думала, что это ближе.
- Вы еще не видите дома?
Марна была совсем рядом. Шагая по лужам, они поднимали фонтаны брызг.
Шагая по лужам, они поднимали фонтаны брызг. Мегрэ шел впереди, раздвигая кусты. Матильда сразу вслед за ним. И Люка замыкал шествие с невозмутимостью овчарки. Девушке стало страшно.
- Я ведь узнала мост и печь. Мы не могли ошибиться.
- Смотрите, огонь слева… - проворчал Мегрэ.
- Так и есть. Это там.
- Т-шш… Не шумите… - Вы предполагаете… Мегрэ неожиданно резко прервал ее:
- Я ничего не предполагаю. Я никогда ничего не предполагаю, мадемуазель.
Когда они подошли ближе к дому, он тихо сказал Люка:
- Подожди здесь с малышкой и не трогайся с места, пока не позову. Посмотрите-ка, Матильда, отсюда виден фасад. Узнаете его?
- Да, клянусь вам… И тут же широкая спина Мегрэ заслонила от нее освещенное окно."
Глава 4
ПРИЮТ РЫБОЛОВОВ
Матильда не преувеличивала, говоря, что место это подозрительное, более того - зловещее. Нечто вроде заброшенного тоннеля чернело вдоль дома с грязными окнами. Дверь была открыта, потому что начавшаяся гроза не принесла с собой прохлады.
Желтоватый свет падал на грязный пол. Мегрэ внезапно словно вынырнул из темноты. Фигура его, возникшая в проеме двери, выглядела необычайно внушительно. Коснувшись пальцами полей шляпы, он пробормотал, не вынимая трубки изо рта:- Добрый вечер, господа, - сказал Мегрэ, не вынимая трубки изо рта.
- Добрый вечер, господа.
За железным столом, на котором стояли бутылки виноградной водки и два граненых стакана, сидели двое мужчин. Один из них - чернявый, без пиджака - неторопливо поднял голову, чуть удивленно взглянул на Мегрэ я встал, подтягивая штаны.
- Добрый вечер… Другой повернулся к вошедшему спиной. Наверняка это был не Жозеф Леруа. Человек был крепкого телосложения и одет в светло-серый костюм.
Странно, однако: несмотря на неожиданное вторжение, он даже не вздрогнул. Более того, он словно сжался. И было что-то неестественное в том, что этот человек не полюбопытствовал узнать, кто же вошел.
Мегрэ приблизился к стойке. Вода стекала с него ручьями, на грязном полу появились темные лужи.
- Нет ли у вас свободной комнаты? Хозяин медленно, явно стараясь оттянуть время, прошел за стойку и спросил в свою очередь:
- Налить вам чего-нибудь?
- Пожалуй. Я спрашиваю, есть ли у вас комната?
- К сожалению, нет… Вы пешком?
Наступила очередь Мегрэ не отвечать на вопрос:
- Рюмку водки.
- Мне показалось, что подъехал автомобиль?
- Возможно. Так есть у вас комната или нет? Все это время он смотрел на спину в нескольких метрах от себя, столь неподвижную, словно окаменевшую. Электричества здесь не было. Комнату освещала тусклая керосиновая лампа.
Если бы этот человек обернулся… Если бы его неподвижность не была такой упорной и нарочитой… Это беспокоило Мегрэ. Он быстро прикинул: если принять во внимание размеры кафе и кухни, то на втором этаже должны быть по крайней мере три комнаты. По виду хозяина, по тому беспорядку и запущенности, какие царили здесь, Мегрэ мог бы поклясться, что женщины в доме нет. А ему показалось, что он слышит шаги над головой.
- У нас сейчас много постояльцев?
- Никого. Разве что… Он кивнул на человека, вернее, на его неподвижную спину.