Пока комиссар звонил, мосье Оскар, должно быть, хватил рюмки четыре, так как щеки его покраснели, а в глазах появился блеск.
- Я знаю, вы наверняка откажетесь отведать с нами рагу из телятины...
Конечно, ведь мы обедаем на кухне... Ну ладно! А вот и грузовик Гролюмо подъехал - он возвращается с рынка... Вы позволите, комиссар?..
Он вышел из кухни. Мегрэ остался наедине с молодой женщиной, которая помешивала что-то ложкой в кастрюле.
- Веселый у вас муж!
- Да... Веселый...
- Но бывает и резковат, не так ли?
- Муж не любит, когда ему перечат... А вообще-то он славный парень...
- Наверное, погуливает от вас? Она промолчала.
- Я уверен, что время от времени он ударяется в большой загул...
- Как и все мужчины...
Теперь в ее ответе звучала горечь. Со стороны гаража доносились обрывки разговора.
- Поставь это туда!.. Хорошо... Да... Тебе поменяют покрышки на задних колесах к завтрашнему утру...
Когда мосье Оскар возвратился, он прямо сиял. Чувствовалось, ему хотелось петь и дурачиться.
- А что! Может, и впрямь вы пообедаете с нами, комиссар? Мы бы достали из погреба старого доброго винца. Чего это ты корчишь физиономию, Жермен?.. Ах, эти женщины!.. Настроение у них меняется каждую минуту...
- Не могу, я должен быть в Арэнвиле! - отказался Мегрэ.
- Может, отвезти вас на машине?.. Я мигом...
- Спасибо... Я лучше пройдусь пешком...
Метрах в ста от гостиницы его ждал Люка.
- Ну что?
- Как вы и думали!.. Врач извлек пулю... Она от карабина...
- Другие новости есть?
- Да. Пришло сообщение из Парижа... Исаак Гольдберг прибыл туда на своей машине "минерва" спортивной модели. Обычно он водит ее сам... На этой машине он, должно быть, и добрался до перекрестка...
- Это все?
- Должно прийти сообщение из бельгийской уголовной полиции.
Шикарный автомобиль, который наняла в Париже мадам Гольдберг, уже уехал.
- Где тело?
- Они увезли его в Арпажон... Судебный следователь беспокоится... Он просил сказать вам, чтобы вы поторапливались... Особенно он опасается, что газеты в Брюсселе и Анвере раструбят об этом деле...
Что-то напевая себе под нос, Мегрэ вошел в гостиницу и уселся за стол.
- Телефон тут есть?
- Да! Но с полудня до двух часов его отключают. А сейчас половина первого...
За обедом комиссар не проронил ни слова, и Люка понял, что он чем-то озабочен.
Пожалуй, это был один из самых прекрасных весенних дней за последнее время. После обеда Мегрэ вынес стул во двор, поставил его возле стены, рядом с курами и утками, и подремал на солнце с полчаса.
Однако ровно в два он поднялся, чтобы позвонить по телефону.
- Алло!.. Уголовная полиция?.. "Рено" нашли?..
Повесив трубку, он принялся кружить по двору гостиницы. Через десять минут его подозвали к телефону. Звонили с набережной Орфевр.
- Комиссар Мегрэ?.. Только что сообщили из Жемона.
..
Машина находится там... Ее бросили у вокзала... Думаем, что водитель предпочел пересечь границу пешком или на поезде...
Мегрэ повесил трубку. Но уже через минуту он звонил в компанию "Дюма и сын": Карл Андерсен все еще не появлялся там, чтобы получить причитающиеся ему две тысячи франков.
Когда около трех часов Мегрэ и Люка проходили мимо гаража, из-за машины показался мосье Оскар и весело воскликнул:
- Как дела, комиссар?
Мегрэ лишь сделал неопределенный жест рукой, продолжая путь к дому "Трех вдов".
Двери и окна виллы Мишоннэ были закрыты, но полицейские снова заметили, что кто-то подглядывает за ними, отодвинув занавески в столовой.
Казалось, настроение Мегрэ заметно ухудшилось после встречи с весельчаком Оскаром. Комиссар яростно курил трубку, выпуская большие клубы дыма.
- Раз уж Андерсен сбежал... - начал было Люка.
- Подожди меня здесь!
Как и утром, Мегрэ пересек парк и вошел в дом. В гостиной он принюхался, быстро огляделся и заметил скопившийся в углах табачный дым.
Чувствовалось, что здесь недавно курили.
Он машинально потянулся к рукоятке револьвера и начал подниматься по лестнице. Вдруг до него донеслись звуки музыки, и он узнал мелодию танго, которую уже слышал утром.
Музыка звучала в комнате Эльзы. Когда Мегрэ постучал в дверь, граммофон выключили.
- Кто там?
- Комиссар...
Послышался приглушенный смех.
- Тогда вы знаете, как сюда войти... Я ведь не могу открыть дверь...
Мегрэ вновь воспользовался отмычкой. На этот раз он увидел Эльзу одетой в то же самое черное платье, что было на ней вчера. Оно хорошо облегало ее стройную фигуру.
- Это из-за вас брат не вернулся домой?
- Нет! Я его больше не видел с тех пор, как он уехал.
- В таком случае, у Дюма, видимо, не успели оформить платежную ведомость. Такое иногда случается, и Карлу приходится идти в кассу снова во второй половине дня...
- Ваш брат пытался пересечь бельгийскую границу... У меня есть все основания полагать, что он это и сделал... Она с удивлением и недоверием поглядела на Мегрэ.
- Вы говорите о Карле?
- Да.
- Вы что, хотите проверить меня таким образом?
- Вы умеете водить?
- Водить что?
- Машину.
- Нет. Карл не хотел обучить меня этому.
Мегрэ продолжал курить, не вынимая трубки изо рта. На голове у него была шляпа: он не снял ее, когда вошел в комнату.
- Вы выходили отсюда?
- Я?
И Эльза рассмеялась, откровенно и заливисто. В этот миг она, как выразились бы в американском кинофильме, выглядела весьма сексапильной.
Ведь женщина может быть красивой, но не соблазнительной. Другие, менее привлекательные представительницы женского пола, способны пробуждать в мужчинах или желание, или сентиментальную тоску.
А Эльза вызывала и то, и другое. Она была и женщиной, и, одновременно, маленькой девочкой. И все же, когда она смотрела кому-то в глаза, взгляд ее оставался по-детски удивительно чистым.
- Не понимаю, почему вы меня об этом спрашиваете?
- Я почувствовал, что в гостиной на первом этаже всего полчаса назад кто-то курил.