– Его голос прозвучал отрывисто. – Встретиться в таком составе предложил мистер Байноу, которому удалось договориться с мистером
Скиннером. Мы потратили уже полчаса и не продвинулись ни на шаг. Сядь!
Что ж, с тем, что филантроп миллиардер мог договориться с окружным прокурором, я согласился, но в любом случае, раз общались они целых полчаса,
а на организацию встречи ушло никак не меньше часа, значит, Вулф знал о ней, но ничего не сказал, когда я позвонил ему в четверть шестого.
Такого я стерпеть не мог и решил проучить нахала. Он должен свято помнить, что главное в совместном расследовании – помогать друг другу. Я
выудил из левого кармана конверт с диапозитивами и небрежно швырнул Вулфу на стол. Если Кремера обуяет любопытство и он, потребовав, чтобы ему
показали содержимое конверта, заинтересуется, почему это я так целенаправленно фотографировал миссис Байноу, пусть Вулф выкручивается, как
хочет. Хотя он, разумеется, не станет распечатывать конверт при Кремере, а просто возьмет да упрячет в свой ящик.
Однако Вулф обманул мои ожидания. Ведь «центрекс» был куплен для того, чтобы составить постоянную коллекцию вариаций оттенков у цветков орхидей,
и фильмоскоп для просмотра диапозитивов стоял прямо перед ним на столе. Вулф подтащил к себе приборчик, распечатал конверт, вставил первый
диапозитив, рассмотрел его, вынул и вставил следующий.
– Что у вас там? – громко спросил Кремер.
– Минуточку терпения, – пробормотал Вулф, продолжая свое занятие. На последнем диапозитиве он задержался дальше, чем на остальных – по моему,
это был как раз четвертый из серии. Наконец, после того как вставил и рассмотрел свой любимый диапозитив третий раз кряду, Вулф оторвался от
фильмоскопа и поднял голову.
– Мистер Кремер и мистер Скиннер, – позвал он. В голосе, как мне показалось, прозвучали нотки нетерпения. – Подойдите ко мне, пожалуйста, и
взгляните сами. Это один из снимков, что сделал вчера мистер Гудвин – последний снимок.
Он развернул приборчик и подвинул его на противоположный край стола. Кремер, подоспевший первым, согнулся в три погибели и посмотрел. Десять
секунд спустя он крякнул и отодвинулся, освобождая место для Скиннера. Окружной прокурор любовался диапозитивом чуть дольше, а потом выпрямился
и сказал:
– Очень интересно. Он определенно фотографировал миссис Байноу. А этот человек, который тянется к ней, – ему удалось до нее дотронуться?
– Думаю, что нет. Мистер Гудвин сказал, что его оттерли, да и остальные очевидцы, думаю, того же мнения. Однако я разглядел на этом диапозитиве
кое что такое, что наводит на серьезные размышления. Я хотел бы, чтобы вы, джентльмены, еще раз пригляделись к нему повнимательнее.
Джентльмены послушались и разглядывали диапозитив довольно долго. Закончив, Кремер требовательно вопросил:
– Ну, так что вы имели в виду?
Вулф подтащил фильмоскоп к себе, еще раз посмотрел, потом приподнял голову.
– Возможно, я и ошибаюсь, – произнес он. – Однако, на мой взгляд, это заслуживает расследования, так что я хотел бы провести небольшой
эксперимент. Вы не годитесь, джентльмены, – вы видели диапозитив. Мистер Гудвин тоже видел. А мистер Байноу и мистер Фримм были как раз там. –
Его взгляд скользнул в сторону. – Мисс Иннес и мистер Херрик, помогите нам, пожалуйста. Мисс Иннес, вы встаньте чуть подальше, чтобы мы все вас
видели. Вы – миссис Байноу, которая идет по тротуару лицом к фотокамере. Арчи, ты – тот человек, который пытается к ней прикоснуться. Встань
лицом к ней на соответствующем удалении и спиной к камере.
Встань
лицом к ней на соответствующем удалении и спиной к камере. Мистер Херрик, вы – спутник миссис Байноу, который идет по левую сторону от нее.
Встаньте рядом. Нет, ближе. Еще ближе, как у нас на диапозитиве. Вот, так уже лучше. Теперь слушайте внимательно. Вы медленно идете рядом, как
вдруг этот мужчина подскакивает к миссис Байноу и явно намеревается до нее дотронуться. Вы инстинктивно вскидываете руки и загораживаете ее,
пытаясь уберечь ее от вероятного злоумышленника. Не обдумывайте, как это сделать, а делайте так, как вам взбредет в голову, это чисто
рефлекторный жест. Давайте!
Я, играя Мурлыку, дернулся вперед, а Херрик вытянул руки, заслоняя от меня Айрис Иннес.
– Еще раз, пожалуйста, – потребовал Ниро Вулф. – Не отталкивайте его, а просто загородите ее от нападения. Давайте!
Я снова рванулся вперед, а Херрик выставил руки.
Вулф кивнул.
– Благодарю вас. Мисс Иннес, останьтесь на месте. Мистер Пицци, замените, пожалуйста, мистера Херрика.
Скиннер вполголоса сказал Кремеру что то такое, что я не разобрал, а тем временем пузатый и черноволосый Огастес Пицци встал рядом с Айрис Иннес
и начал входить в роль, кинув на меня свирепый взгляд. Он сыграл с большим вдохновением, чем Херрик, а затем, повторив эпизод дважды, уступил
свое место Алану Гайсу. Гайс, судя по выражению его лица, считал, что мы занимаемся полной ерундой, но тем не менее уступил и послушно отыграл
оба дубля.
– Достаточно, – произнес Вулф. – Займите, пожалуйста, свои места.
Он снова развернул фильмоскоп и передвинул его на край стола.
– Мистер Байноу и мистер Фримм, – сказал он, – я думаю, что вам тоже стоит взглянуть на этот снимок.
Однако им пришлось подождать, потому что и Кремер и Скиннер захотели еще раз посмотреть на диапозитив. Последним к фильмоскопу подошел Миллард
Байноу. Он склонился над ним секунды на три, не больше, после чего вернулся к красному креслу и уселся – прямой, как палка.
– Я вижу, куда вы клоните, Вулф, – проскрежетал Кремер, – но будьте осторожны.
– Непременно, – заверил Вулф. Его глаза обвели всех присутствующих. – Разумеется, я собираюсь исследовать гипотезу о том, что миссис Байноу убил
Генри Фримм. После нашего эксперимента было бы просто безумием не сделать это. Все три участника вытягивали руку примерно одинаково, ладонями
наружу, в то время как у мистера Фримма, как видно на диапозитиве, ладонь правой руки повернута внутрь; более того, кончики большого и
указательного пальцев соприкасаются, что совершенно нелепо. У всех троих участников эксперимента, как вы видели, пальцы обеих рук были
растопырены. Объяснить положение ладони и пальцев мистера Фримма можно только одним единственным образом: он собирается воткнуть иголку в живот
миссис Байноу.
Скиннер что то сказал, Фримм собрался было встать, но остался на месте, а с губ Айрис Иннес слетело какое то восклицание, но поразил меня
Миллард Байноу. Его нижняя челюсть отвалилась, а голова мерно моталась слева направо и обратно, от Вулфа к Фримму – как у марионеточного
болванчика. Заговорить он даже не пытался.
А вот Фримм попытался.
– Здесь, между прочим, свидетели, Вулф, – угрожающе сказал он.
Вулф посмотрел на него в упор.
– Да, сэр, я знаю. Я только сейчас впервые увидел этот снимок, и у меня было слишком мало времени, чтобы принять все меры предосторожности.
Мистер Байноу столь нетерпеливо подгонял меня, что я позволил ему собрать вас всех здесь, хотя не имел ни малейшего представления о том, что с
вами делать. И признаюсь сразу, вся затея могла бы провалиться, если бы мистер Гудвин не принес этот снимок.