– Ладно, роль довольно сносная, – сказал Бобби. – Я боялся, ты придумаешь для меня что-нибудь куда похуже. Но все равно это будет не очень убедительно.
– То есть?
– Поверенные никогда не приходят сами, верно? Обычно они пишут письма или, тоже в письме, приглашают посетить свою контору.
– Фирма, которую я имею в виду, необычная, – сказала Франки. – Погоди минутку.
Она вышла из комнаты и вернулась с визитной карточкой.
– «Мистер Фредерик Спрэг», – сказала она, протягивая Бобби визитную карточку. – Ты молодой компаньон фирмы «Спрэг, Спрэг, Дженкинсон и Спрэг» с Блумсбери-сквер.
– Ты эту фирму придумала?
– Разумеется, нет. Они поверенные отца.
– А вдруг меня изобличат в присвоении чужого имени?
– Не волнуйся. Никакого молодого Спрэга на самом деле не существует. Единственному живому Спрэгу чуть не сто лет, да к тому же он пляшет под мою дудку. А если что-нибудь получится не так, я все улажу. Он сноб, каких мало.., обожает лордов и герцогов, как бы мало денег они ему ни приносили.
– А как насчет одежды? Позвонить Бэджеру, чтобы он что-нибудь мне принес?
Франки явно была смущена.
– Бобби, я не хочу сказать ничего плохого о твоей одежде или лишний раз напоминать тебе о твоих денежных затруднениях, нет, конечно… Но ты уверен, что твой костюм подойдет? По-моему, лучше нам совершить набег на отцовский гардероб. Его вещи будут тебе впору.
Четверть часа спустя Бобби, в визитке и чрезвычайно элегантных полосатых брюках, которые сидели на нем, совсем неплохо, стоял перед высоким трюмо и внимательно себя оглядывал.
– Твой отец знает толк в одежде, – любезно заметил он. – При поддержке всемогущей Савилроу я ощущаю невероятный прилив уверенности.
– По-моему, усы можно оставить, – сказала Франки.
– Тем более что они крепко держатся, – сказал Бобби. – Приладить усы – это настоящее искусство, второпях такого не сделаешь.
– Тогда точно их оставляем. Правда, поверенному больше пристало быть чисто выбритым.
– Хорошо хоть усы, а не борода, – сказал Бобби. – Да, кстати, Франки, как ты думаешь, твой отец может одолжить мне на время какую-нибудь шляпу?
Глава 17
Рассказывает миссис Ривингтон
– А что, если мистер М.Р. Ривингтон с Онслоу-сквер и сам поверенный? – сказал Бобби, остановившись в дверях. – Вот это был бы удар.
– Знаешь, тогда лучше сначала попытай счастья у полковника с Тайт-стрит, – сказала Франки. – Он наверняка ничего не знает ни про каких поверенных.
Послушавшись, Бобби взял такси до Тайт-стрит. Полковника Ривингтона дома не оказалось! Зато была миссис Ривингтон. Через щеголеватую горничную Бобби передал карточку, на которой загодя написал: «От господ „Спрэг, Спрэг, Дженкинсон и Спрэг“. Весьма срочно».
Эта карточка и костюм лорда Марчингтона произвели должное впечатление на горничную. Ей и в голову не пришло, что Бобби заявился, чтобы продать какие-нибудь миниатюры или навязать страховой полис. Его ввели в роскошно обставленную гостиную, и вскоре туда пришла миссис Ривингтон, роскошно одетая и подкрашенная.
– Прошу извинить за беспокойство, миссис Ривингтон, – сказал Бобби. – Но дело довольно срочное и мы хотели избежать проволочек, неизбежных при переписке.
Чтобы какой-нибудь поверенный хотел избежать проволочек… Это было так не правдоподобно, что Бобби вдруг испугался, как бы миссис Ривингтон не заподозрила обмана.
Но ум миссис Ривингтон определенно уступал ее красоте, и ей можно было наплести все что угодно.
– Ах, пожалуйста, присаживайтесь! – сказала она. – Мне как раз только что звонили из вашей конторы, что вы сюда едете.
Бобби мысленно поаплодировал Франки за этот штрих, завершающий их блестящую выдумку.
Он сел и постарался принять вид истинного правоведа.
– Я по поводу нашего клиента, мистера Алана Карстейрса, – сказал он.
– Вот как?
– Он, возможно, поминал, что мы представляем его интересы.
– Поминал? Да, как будто поминал, – сказала миссис Ривингтон, широко распахнув огромные голубые глаза. Она была явно из тех женщин, которые легко поддаются внушению. – Ну как же, я о вас знаю. Вы представляли интересы Долли Мэлтрейверс, когда она застрелила этого ужасающего портного, верно? Вам, наверно, известны все подробности?
Она посмотрела на него с откровенным любопытством. Бобби подумал, что у нее, пожалуй, нетрудно будет все выведать.
– Нам известно многое, о чем в суде вы никогда не услышите, – улыбнувшись, сказал Бобби.
– Да уж наверно. – Миссис Ривингтон посмотрела на него с завистью. – Скажите, она правда.., я хочу сказать, она была одета, как говорила та женщина?
– Показания были очень противоречивы, – с серьезным видом ответил Бобби, многозначительно прищурив глаз.
– А, понятно, – в восторге прошептала миссис Ривингтон.
– Что до мистера Карстейрса, он уехал из Англии совершенно неожиданно, вы это, вероятно, знаете? – сказал Бобби, чувствуя, что уже добился ее расположения и теперь можно продолжить расспросы. Миссис Ривингтон помотала головой.
– Он уехал из Англии? Вот не знала. Мы довольно давно не виделись.
– Он вам не говорил, долго ли он собирался тут пробыть?
– Сказал, что недели две, а возможно, дольше – полгода-год.
– А где он жил?
– В «Савойе».
– И когда же вы его видели в последний раз?
– Недели три назад или, может быть, месяц. Точно не помню.
– Однажды он, кажется, ездил с вами в Стейверли?
– Совершенно верно! По-моему, тогда я и видела его в последний раз. Он позвонил и спросил, когда можно с нами увидеться. Он только что приехал в Лондон, и Хьюберт очень огорчился – на другой день мы уезжали в Шотландию, и еще нам предстоял обед в Стейверли и ужин в ресторане с ужасно неприятными людьми, от которых мы никак не могли отделаться, а Хьюберту очень хотелось повидать Карстейрса, тот ему очень нравится, и тогда я сказала: «Дорогой, давай возьмем его с собой к Бассингтон-Ффренчам. Они не станут возражать». Так мы и сделали. И они, естественно, не возражали.
Ей надо было перевести дух, и она замолчала.
– Он вам не говорил, что привело его в Англию? – спросил Бобби.
– Нет. А разве у него были на то какие-то причины? Ох, да, знаю. Мы думали, его приезд связан с этим миллионером, с его другом, жизнь которого так трагически оборвалась. Какой-то врач сказал ему, что у него рак, к он покончил с собой. Этот врач поступил жестоко, вы не находите? Такие вещи недопустимы. И ведь доктора так часто ошибаются. Наш доктор на днях сказал, что у моей дочурки корь, а оказалось, у нее что-то вроде потницы[33]. Я сказала Хьюберту, что придется поменять врача.
Не задерживаясь мыслью на том, что миссис Ривингтон меняла врачей, будто библиотечные книги, Бобби опять принялся ее расспрашивать.
– Мистер Карстейрс был знаком с Бассингтон-Ффренчами?
– Ох, нет! Но, по-моему, они ему понравились. Правда, на обратном пути он был совсем на себя не похож – такой угрюмый. Наверно, что-то из того, что там было сказано, его огорчило. Он, видите ли, канадец, и мне часто кажется, что канадцы так обидчивы.
– А что именно его огорчило, вы не знаете?
– Понятия не имею. Бывает, люди огорчаются из-за сущих пустяков, ведь правда?
– Он там не совершал прогулки по окрестностям? – спросил Бобби.
– Да нет же! Что за странная идея! – Она посмотрела на Бобби с изумлением.
Тогда Бобби попробовал выяснить другое.
– Там были еще гости? Он познакомился с кем-нибудь из соседей?
– Нет, никого, кроме нас и их. Но как странно, что вы спросили насчет прогулок…
– Да? – нетерпеливо подхватил Бобби, едва она на миг замолчала.
– Ведь знаете, он без конца расспрашивал об одном семействе, которое живет там поблизости.
– Вы не помните их фамилию?
– Нет, не помню. Не сказать, чтоб это была какая-нибудь особенно интересная личность.., какой-то доктор.
– Доктор Николсон?
– Мне кажется, именно эта фамилия. Мистер Карстейрс очень интересовался и самим доктором, и его женой, и когда они туда приехали.., словом – всем. Это так было странно, ведь он их совсем не знает, и обычно любопытство ему совсем не было свойственно. Но, может, он просто поддерживал беседу и не мог ничего придумать… Иной раз такое случается.
Бобби согласился, что да, случается, и спросил, как возник разговор о Николсонах, но этого миссис Ривингтон сказать не могла. Она выходила с Генри Бассингтон-Ффренчем в сад, а когда вернулась, остальные уже говорили о Николсонах.
До сих пор все шло как по маслу, Бобби выспрашивал миссис Ривингтон, не прибегая ни к каким уловкам, но тут она вдруг проявила любопытство.
– Но что вы, собственно, хотите узнать о мистере Карстейрсе? – спросила она.
– В сущности, я хотел узнать его адрес, – ответил Бобби. – Как вам известно, мы представляем его интересы, и мы только что получили немаловажную телеграмму из Нью-Йорка.., там, знаете ли, как раз сейчас довольно серьезные колебания курса доллара…
Миссис Ривингтон в знак понимания сокрушенно кивнула.
– Так что мы хотели с ним связаться, получить от него распоряжения.., а он не оставил нам свой адрес, – быстро продолжал Бобби. – А так как он поминал, что дружен с вами, я подумал, что у вас могут быть от него какие-нибудь известия.
– Да, конечно, – сказала миссис Ривингтон, вполне удовлетворенная объяснением. – Какая жалость. Но о своих поездках и намерениях он обычно говорит довольно неопределенно.
– Да-да, вы правы, – сказал, вставая, Бобби. – Что ж, прошу прощения, что отнял у вас столько времени.
– Ну что вы, – сказала миссис Ривингтон. – И к тому же так интересно было узнать, что, как вы сказали, Долли Мэлтрейверс действительно это сделала.
– Я ничего подобного не говорил, – сказал Бобби.
– Конечно, – адвокаты ведь так осторожны, разве нет? – сказала миссис Ривингтон и тихонько засмеялась эдаким кудахтающим смехом.
Итак, все в порядке, думал Бобби, шагая по Тайт-стрит. Похоже, я навсегда лишил Долли как-ее-там доброго имени, но, позволю себе заметить, она того вполне заслуживает, а эта очаровательная дуреха никогда даже не задумается, почему я просто не позвонил и не спросил адрес Карстейрса, раз он был так уж мне нужен.
Когда Бобби вернулся на Брук-стрит, они с Франки все тщательно обсудили.
– Похоже, у Бассингтон-Ффренчей он и вправду оказался по чистой случайности, – задумчиво проговорила Франки.
– Несомненно. Но когда он был там, какое-то мимолетное замечание, очевидно, вызвало его интерес к Николсонам.
– Стало быть, нити этой загадочной истории ведут к Николсону, а не к Бассингтон-Ффренчам?
Бобби посмотрел на нее.
– Все выгораживаешь своего героя? – холодно спросил он.
– Дорогой мой, я просто обращаю твое внимание на то, что напрашивается само собой. Карстейрс заволновался, когда упомянули о Николсоне и его лечебнице. К Бассингтон-Ффренчам он попал по чистой, случайности. Ты должен с этим согласиться.
– Как будто так.
– Почему «как будто»?
– Да потому, что тут есть и другой вариант. Карстейрс мог каким-то образом узнать, что Ривингтоны собираются на обед к Бассингтон-Ффренчам. Скажем, мог услышать какую-нибудь случайную фразу в ресторане «Савой». Тогда он звонит Ривингтонам и говорит, что непременно хочет с ними увидеться, – и все происходит именно так, как ему нужно. У них все дни строго расписаны, и они предлагают ему поехать с ними – их друзья не станут возражать, а сами они очень хотят его видеть. Такой поворот возможен, Франки.
– Вероятно, возможен. Но, по-моему, это уж слишком сложный путь.
– Не более сложный, чем твоя автомобильная катастрофа, – сказал Бобби.
– Моя автомобильная катастрофа была решительным и прямым путем, – холодно возразила Франки.
Бобби снял одежду лорда Марчингтона и аккуратно повесил все на прежнее место. Потом вновь облачился в шоферскую ливрею, и скоро они уже ехали назад, в Стейверли.
– Если Роджер в меня влюбился, он будет рад, что я так быстро вернулась, – с наигранной скромностью сказала Франки. – Он подумает, будто я по нему соскучилась.
– Сдается мне, ты и вправду по нему соскучилась, – сказал Бобби. – Я слышал, что опасные преступники на редкость привлекательны.
– Ну и пусть, я все равно не могу поверить, что он преступник.
– Ты уже это говорила.
– Но я чувствую.
– Не забывай о той фотографии.
– Будь она неладна, эта твоя фотография! – сказала Франки.
Бобби свернул на подъездную аллею. Франки выскочила и, не оглянувшись, вошла в дом. Бобби поехал прочь.
Дом, казалось, был погружен в глубокую тишину. Франки взглянула на часы. Была половина третьего.
«Они ожидают меня не раньше, чем через несколько часов, – подумала она. – Интересно, куда все запропастились?»
Она отворила дверь библиотеки и.., замерла на пороге.
Доктор Николсон сидел на диване и держал в своих руках руки Сильвии. Сильвия вскочила и направилась к Франки.
– Он мне рассказал, – с трудом вымолвила она. Голос плохо ее слушался. Она приложила к лицу ладони, словно желая его спрятать.
– Это так ужасно, – с рыданием вырвалось у нее, и, проскользнув мимо Франки, она выбежала из комнаты.
Доктор Николсон тоже успел подняться с дивана. Франки сделала шаг-другой в его сторону. И встретила его, как всегда, внимательный взгляд.
– Бедняжка, – вкрадчиво сказал он. – Для нее это большой удар.
Уголки губ у него подергивались. На какой-то миг Франки показалось, будто он посмеивается. А потом вдруг осознала, что им владеет совсем иное чувство.
Он был в ярости. Он пытался скрыть ее за маской вкрадчивой учтивости, но Франки ощущала эту ярость, которую скрыть было невозможно, разве что не дать ей воли.
Какое-то мгновение оба молчали.
– Миссис Бассингтон-Ффренч должна была узнать правду, это к лучшему, – сказал доктор. – Я хочу, чтобы она уговорила мужа довериться мне.
– Боюсь, я вам помешала, – кротко сказала Франки. И смущенно добавила:
– Я вернулась раньше, чем предполагала.
Глава 18
Девушка с фотографии
По приезде в гостиншу, Бобби сообщили, что кто-то его дожидается.
– Какая-то леди. Вы ее найдете в маленькой гостиной мистера Эскью.
Слегка озадаченный, Бобби направился в гостиную. Он просто не мог представить, как Франки ухитрилась оказаться в «Гербе рыболова» раньше него, разве что прилетела на крыльях, а что к нему мог прийти кто-то, кроме Франки, у него и в мыслях не было.
Он отворил дверь небольшой комнаты, что служила мистеру Эскью его личной гостиной. На стуле вытянулась в струнку тоненькая фигурка в черном – девушка с той самой фотографии.
Бобби так был поражен, что на несколько мгновений лишился дара речи. Поначалу он даже не заметил, что девушка отчаянно взволнована. Ее маленькие ручки дрожали и судорожно сжимали и разжимали подлокотник кресла. От волнения она не могла никак заговорить, но ее большие глаза о чем-то испуганно молили.
– Так это вы? – наконец вымолвил Бобби. Он затворил за собой дверь и подошел к столу.
Девушка все молчала, не сводя с него больших испуганных глаз. Наконец она заговорила.., хриплым шепотом:
– Вы сказали.., вы сказали.., что можете мне помочь. Наверное, мне не следовало приходить…
Тут Бобби ее перебил – к нему сразу вернулись и речь, и уверенность в себе.
– Не следовало приходить? Глупости. Очень хорошо, что пришли Конечно же непременно надо было прийти. И я все сделаю.., все возможное.., чтобы вам помочь. Не бойтесь. Теперь вы в безопасности.
Девушка чуть зарделась. И резко спросила:
– Кто вы? Вы.., вы ведь не шофер. То есть вы можете быть я шофером, но нет, в действительности вы не шофер.
Несмотря на ее сбивчивые слова, Бобби отлично понял, что она имела в виду.
– В эти дни за какую только работу не возьмешься, – сказал он. – Я прежде служил на флоте. По правде говоря я и в самом деле не совсем шофер, но теперь это уже не важно. Так или иначе, уверяю вас, вы можете мне свериться, и.., и расскажите мне все.