– Господин главный комиссар! – обратился ко мне итальянец, и по губам его скользнула улыбка.
Ловким движением руки он мгновенно снял с меня наручники.
– Милостивый государь, – обратился ко мне вошедший, – вы можете вполне довериться господину Дольчепиано, и все, что вы от него услышите, – сущая правда.
Я не верил своим ушам.
– Я прибавлю еще два слова от себя, – сказал итальянец. – Я даю торжественное обещание арестовать здесь, на этом самом месте, не позже, как через три часа, виновника исчезновения господина Монпарно, и надеюсь, дорогой мистер Вельгон, что, имея в виду данную мне господином комиссаром аттестацию, вы не откажетесь оказать мне свою помощь!
Глава XIII
Доказательства преступления
Я был до такой степени поражен словами главного комиссара и не менее изумительным заявлением Дольчепиано, что буквально не был в состоянии связать ни одной фразы. Все мысли мои спутались. Я пробормотал несколько отдельных слов, которые, видимо, были приняты комиссаром за согласие на предложение итальянца, так как он пожал ему руку и вышел из комнаты, покровительственно кивнув мне головой.
– Итак, до вечера! Желаю успеха! – сказал он уже в дверях.
Дольчепиано взял меня под руку и вывел из комиссариата. Я не сопротивлялся. Он снова был в отличном настроении духа и старался быть со мной как можно любезнее.
– Надеюсь, что все бывшие между нами недоразумения окончились, дорогой мистер Вельгон, – весело произнес он. – Вы не должны сердиться на меня за мое немного суровое обращение с вами. У меня не было другого способа заставить вас проехаться в моем обществе в Марсель. А между тем это было необходимо. С другой стороны, мне было также необходимо ваше полное доверие. Надеюсь, теперь вы мне в нем не откажете.
– На три часа, не больше, – сухо произнес я.
– Этого будет достаточно, – уверенно сказал он. – Но неужели в течение всего этого времени вы будете на меня дуться? Полноте, мистер Вельгон. Мне так хотелось бы восстановить между нами прежние добрые отношения. Неужели в вас говорит профессиональная зависть, мистер Падди?
– Ничего подобного! – поспешно ответил я.
– Какая же может быть другая причина? Признайтесь, что вы не можете простить мне моего вмешательства в ваше дело. Но ведь это не моя вина. Признаюсь вам откровенно, что еще до встречи с вами на дороге в Месклу я имел в виду заняться расследованием этого дела. Но когда я узнал от вас, кого вижу перед собой, я, конечно, не решился конкурировать с такой знаменитостью, как вы, и отказался от своего намерения. Поэтому я и представился вам под видом скромного автомобилиста. Даю вам слово, что у меня не было при этом другого намерения, кроме желания быть свидетелем вашей деятельности. Но нельзя безнаказанно приближаться к огню, будучи так легковоспламеняемым, как вы и я. Несмотря на все свои старания, я не мог удержаться от искушения принять участие в ваших розысках. Мне посчастливилось больше, чем вам. Может быть, потому, что у меня на глазах не было повязки, как у вас.
– Повязки? Что это значит? – удивился я.
– Не сердитесь! Ничего нет постыдного в том, что человек влюблен. Но для сыщика это состояние хуже всякой болезни, и я надеюсь вас вылечить.
– Никогда! – возмутился я.
– Не следует произносить таких решительных слов, – спокойно продолжал он. – Поговорим лучше откровенно. Перестаньте хмуриться. Не хотите ли пройтись по городу, мистер Вельгон, как два добрых товарища? Я прошу вас посвятить мне только три часа.
– Хорошо, – согласился я. – И чтобы доказать, что я не сержусь на вас за то, что вам удалось лучше меня постичь суть дела, я, в свою очередь, сделаю вам маленькое признание.
– Пожалуйста.
– После чего я уеду в Геную.
Таким образом я опоздаю только на двенадцать часов. Не думаю, чтобы это повлекло за собой какие-нибудь последствия.
– Поступайте, как хотите, – сказал Дольчепиано, – вы будете вполне свободны. Как только убийца несчастного господина Монпарно будет арестован, я не стану надоедать вам своими преследованиями.
– Неужели вы действительно так уверены, что вам удастся его найти и арестовать? – с любопытством спросил я.
– Вполне. Я руководствуюсь в данном случае целой серией обстоятельств, следующих одно за другим в чисто математическом порядке. Я давно уже мысленно решил эту задачу и мог бы посвятить вас в нее даже сейчас. Но я предпочитаю ознакомить вас с ней постепенно, чтобы вы решили ее сами. Тогда уже в вас не останется ни малейшего сомнения.
– Вы пробуждаете во мне уснувшее любопытство.
– Профессиональное, мистер Вельгон?
– Профессиональное, – улыбнулся и я.
– В таком случае, двинемся в дорогу. Что вы скажете по поводу маленькой прогулки в гавань? В это время приходят два или три парохода, мы можем полюбоваться этим зрелищем.
– Как хотите, – сказал я, слегка удивленный, не находя никакой связи между обещанным им раскрытием тайны и этой прогулкой.
– Значит, решено! – весело произнес итальянец. – Предварительно мы зайдем в маленький ресторанчик на углу набережной, съедим там по десяточку устриц, разопьем бутылочку вина и затем двинемся в путь.
Мог ли я от этого отказаться?
Час спустя, с сигарами в зубах, мы уже садились в лодку в старой гавани.
– К пристани! – приказал Дольчепиано лодочнику.
Я задумчиво смотрел на колыхавшуюся передо мной зеркальную синеву моря. На душе было как-то особенно легко. Мое приключение кончалось лучше, чем я мог ожидать. Арест убийцы господина Монпарно окончательно рассеет мучившие меня мысли. Еще несколько часов, и я буду на дороге к Генуе, свободный от каких бы то ни было забот и опасений. Будущее не казалось мне уже мрачным, так как все осложнения исчезали сами собой. Я почти доброжелательно посмотрел на Дольчепиано.
– Он не дурной человек! – подумал я. – Немного оригинален в своих поступках. Но разве не говорят, что цель оправдывает средства. Я попрошу его замолвить за меня слово Падди Вельгону, он, наверно, согласится оказать мне эту услугу.
Согласившись подождать обещанного решения задачи и присутствовать при нем в качестве зрителя, я спокойно откинулся назад, прислонясь спиной к борту лодки, и затянулся дорогой ароматной сигарой. Между тем наша лодка миновала форт Сен-Жана и стала приближаться к пристани. Еще издали мы увидели вырисовывавшийся на пестром фоне набережной белый силуэт подходившего к пристани парохода.
«Регина-Елена», – прочитал я надпись на корме. Дольчепиано, в свою очередь, внимательно посмотрел на пароход.
– Откуда он? – спросил мой спутник у лодочника.
– Из Генуи.
– Тот самый, который должен был прийти сегодня утром?
– Да, он опоздал.
Дольчепиано обернулся и хлопнул меня по плечу.
– На этом пароходе приехал убийца господина Монпарно, – сказал он по-итальянски.
– Откуда вы знаете?
– Я так думаю. По некоторым соображениям, он мог приехать только морем. А так как мне известен день его приезда, то я и предполагаю, что он находится на этом пароходе.
– В таком случае, бежим скорее на пристань, – заторопился я, так поспешно вскакивая с места, что чуть не опрокинул лодку.
– Не торопитесь! – улыбнулся Дольчепиано, усаживая меня на место. – Иначе вы рискуете добраться до пристани вплавь. Для большей полноты картины представим нашему приезжему два часа свободы и вернемся самым спокойным образом на берег.
– Но тем временем он может… – начал я.
– Будьте покойны, он от нас не уйдет. Подъезжайте к берегу, – обратился он к лодочнику. – Мы хотим сойти.