Марджори отъехала от берега, зажав леску в зубах и глядя на Ника, а он стоял на берегу и держал удочку, пока не размоталась вся катушка.
- Ну, кажется, так! - крикнул он.
- Бросать? - спросила Марджори, взяв леску в руку.
- Да, бросай.
Марджори бросила леску за борт и стала смотреть, как наживка уходит под воду.
Она снова подъехала к берегу и проделала то же самое со второй леской. Ник положил по тяжелой доске на конец каждой удочки, чтобы они крепче держались, а снизу подпер их досками поменьше. Потом повернул назад ручки на обеих катушках, туго натянул лески между берегом и песчаным дном канала, куда была брошена наживка, и защелкнул затворы. Плавая в поисках корма у самого дна, форель схватит наживку, кинется с ней, размотает за собой леску, предохранитель опустится, и катушка зазвенит.
Марджори отъехала подальше, чтобы не задеть лесок. Она налегла на весла, и лодка пошла вдоль берега. Вслед за ней по воде тянулась мелкая рябь. Марджори вышла на берег, и Ник втащил лодку выше, на песок.
- Что с тобой. Ник? - спросила Марджори.
- Не знаю, - ответил Ник, собирая хворост для костра.
Они разложили костер. Марджори сходила к лодке и принесла одеяло. Вечерний ветер относил дым к мысу, и Марджори расстелила одеяло левее, между костром и озером.
Марджори села на одеяло спиной к костру и стала ждать Ника. Он подошел и сел рядом с ней. Сзади них на мысу был частый кустарник, а впереди залив с устьем Хортонс-Крика. Стемнеть еще не успело. Свет от костра доходил до воды. Им были видны два стальных удилища, поставленных под углом к темной воде. Свет от костра поблескивал на катушках.
Марджори достала из корзинки еду.
- Мне не хочется, - сказал Ник.
- Поешь чего-нибудь, Ник.
- Ну, давай.
Они ели молча и смотрели на удочки и отблески огня на воде.
- Сегодня будет луна, - сказал Ник. Он посмотрел на холмы за бухтой, которые все резче выступали на темном небе. Он знал, что за холмами встает луна.
- Да, я знаю, - сказала Марджори счастливым голосом.
- Ты все знаешь, - сказал Ник.
- Перестань, Ник. Ну, пожалуйста, не будь таким.
- А что я могу поделать? - сказал Ник. - Ты все знаешь. Решительно все. В том-то и беда. Ты прекрасно сама это знаешь.
Марджори ничего не ответила.
- Я научил тебя всему. Ты же все знаешь. Ну, например, чего ты не знаешь?
- Перестань! - сказала Марджори. - Вон луна выходит.
Они сидели на одеяле, не касаясь друг друга, и смотрели, как поднимается луна.
- Зачем выдумывать глупости? - сказала Марджори. - Говори прямо, что с тобой?
- Не знаю.
- Нет, знаешь.
- Нет, не знаю.
- Ну, скажи мне.
Ник посмотрел на луну, выходящую из-за холмов.
- Скучно.
Он боялся взглянуть на Марджори. Он взглянул на Марджори. Она сидела спиной к нему. Он посмотрел на ее спину.
- Скучно. Все стало скучно.
Она молчала. Он снова заговорил:
- У меня такое чувство, будто все во мне оборвалось. Не знаю, Марджори. Не знаю, что тебе сказать.
Он все еще смотрел ей в спину.
- И любить скучно? - спросила Марджори.
- Да, - сказал Ник.
Марджори встала. Ник сидел, опустив голову на руки.
- Я возьму лодку, - крикнула ему Марджори. - Ты можешь пройти пешком вдоль мыса.
- Хорошо, - сказал Ник. - Я тебе помогу.
- Не надо, - сказала Марджори. Она плыла в лодке по заливу, освещенному луной. Ник вернулся и лег ничком на одеяло у костра. Он слышал, как Марджори работает веслами.
Он долго лежал так. Он лежал так, а потом услышал шаги Билла, вышедшего на просеку из лесу. Он почувствовал, что Билл подошел к костру. Билл не дотронулся до него.
- Ну что, ушла?
- Да, - сказал Ник, уткнувшись лицом в одеяло.
- Устроила сцену?
- Никаких сцен не было.
- Ну, а ты как?
- Уйди, Билл. Погуляй там где-нибудь.
Билл выбрал себе сандвич в корзинке и пошел взглянуть на удочки.
4
Жарища в тот день была адова. Мы соорудили поперек моста совершенно бесподобую баррикаду.
Баррикада получилась просто блеск. Высокая чугунная решетка - с ограды перед домом. Такая тяжелая, что сразу не сдвинешь, но стрелять через нее удобно, а им пришлось бы перелезать. Шикарная баррикада. Они было полезли, но мы стали бить их с сорока шагов. Они брали ее приступом, а потом офицеры одни выходили вперед и пытались свалить ее. Заграждение получилось совершенно идеальное. Офицеры у них держались великолепно. Мы просто рассвирепели, когда узнали, что правый фланг отошел и нам придется отступать.
ТРЕХДНЕВНАЯ НЕПОГОДА
Когда Ник свернул на дорогу, проходившую через фруктовый сад, дождь кончился. Фрукты были уже собраны, и осенний ветер шумел в голых ветках. Ник остановился и подобрал яблоко, блестевшее от дождя в бурой траве у дороги. Он положил яблоко в карман куртки.
Из сада дорога вела на вершину холма. Там стоял коттедж, на крыльце было пусто, из трубы шел дым. За коттеджем виднелся гараж, курятник и молодая поросль, поднимавшаяся, точно изгородь, на фоне леса. Он взглянул в ту сторону - большие деревья раскачивались вдалеке на ветру. Это была первая осенняя буря.
Когда Ник пересек поле за садом, дверь отворилась, и из коттеджа вышел Билл. Он остановился на крыльце.
- А-а, Уимидж, - сказал он.
- Хэлло, Билл, - сказал Ник, поднимаясь по ступенькам.
Они постояли на крыльце, глядя на озеро, на сад, на поля за дорогой и поросший лесом мыс. Ветер дул прямо с озера. С крыльца им был виден прибой у мыса Тен-Майл.
- Здорово дует, - сказал Ник.
- Это теперь на три дня, - сказал Билл.
- Отец дома? - спросил Ник.
- Нет. Ушел на охоту. Пойдем в комнаты.
Ник вошел в коттедж. В камине ярко горели дрова. Пламя с ревом рвалось в трубу. Билл захлопнул дверь.
- Выпьем? - сказал он.
Он сходил на кухню и вернулся с двумя стаканами и кувшином воды. Ник достал с полки над камином бутылку виски.
- Ничего? - спросил он.
- Давай, давай, - сказал Билл.
Они сидели у камина и пили ирландское виски с водой.
- Приятно отдает дымком, - сказал Ник и посмотрел через стакан на огонь.
- Это от торфа, - сказал Билл.
- Торф не может попасть в виски, - сказал Ник.
- Попал так попал, - сказал Билл.
- А ты видел когда-нибудь торф? - спросил Ник.
- Нет, - сказал Билл.
- И я не видел, - сказал Ник.
Ник протянул ноги к самому огню, и от его башмаков пошел пар.
- Ты бы разулся, - сказал Билл.
- Я без носков.
- Сними башмаки и просуши, а я дам тебе какие-нибудь носки, - сказал Билл. Он поднялся на чердак, и Ник слышал, как он ходит там, наверху. Чердак был под самой крышей, и Билл с отцом и сам Ник иногда спали там. К чердаку примыкал чулан. Они отодвигали койки от того места, где крыша протекала, и застилали их прорезиненными одеялами.
Билл вернулся с парой толстых шерстяных носков.
- Теперь уже поздновато ходить на босу ногу, - сказал он.
- Терпеть не могу влезать в них после лета, - сказал Ник. Он натянул носки и, откинувшись на спинку стула, положил ноги на экран перед, камином.
- Смотри продавишь, - сказал Билл. Ник переложил ноги на выступ камина.
- Есть что-нибудь почитать? - спросил он.
- Только газета.
- Как дела у "Кардиналов"?
- Проиграли подряд две игры "Гигантам".
- Ну, теперь им крышка.
- Нет, на этот раз просто поддались, - сказал Билл. - До тех пор, пока Мак Гроу может купить любого хорошего бейсболиста в Лиге, им бояться нечего.
- Ну, всех-то не скупишь, - сказал Ник.
- Кого нужно, покупает, - сказал Билл, - или так их настраивает, что они начинают фордыбачить, и Лига с радостью сплавляет их ему.
- Как было с Хайни Зимом, - подтвердил Ник.
- Много ему проку будет от этой дубины.
Билл встал.
- Он здорово бьет, - сказал Ник. Жар от огня припекал ему ноги.
- Хайни Зим неплох в защите, - сказал Билл. - А все-таки команда из-за него проигрывает.
- Может, поэтому Мак Гроу и держится за Хайни, - сказал Ник.