Щеки его гневно затряслись.
– Нет, Игорь Дмитриевич! Нет, Куретайло! Ты меня в свои дела не впутывай! Я в такие игры не играю! Ты мне вот что скажи: ты этому в Москве обучился? У Коржакова с Барсуковым? Или, может, ты там с мафией снюхался, в бригаду какую‑нибудь вошел? Цепь на шею, пальцы веером, мочи всех, кто не за нас!
Заместитель губернатора преданно глянул на шефа.
– Иван Николаевич! – зачастил он. – Ну что вы, ей‑богу! Вчера мы поговорили, я Иванову в УЭП позвонил, попросил его справки об этом самом Даосове навести, выяснить, что там и к чему. Грешен, по дурости своей попросил Иванова прижать этого Даосова маненечко. Так я же исправился! «Нет, – думаю про себя, – раз Иван Николаевич мне никаких указаний не давал, придержу борзых ментов, а то ведь загрызут ненароком, а потом отвечай за него!» Сразу же позвонил и отозвал, честное благородное!
Жухрай, выпятив нижнюю губу, некоторое время разглядывал потное лицо заместителя. Похоже, Куретайло не врал.
– А кто стрелял в него по твоему указанию? – спросил он уже более примирительно. – А кого ты к нему домой посылал?
Игорь Дмитриевич побледнел еще больше. Подобных обвинений он никак не ожидал.
– Матерью клянусь! – хрипло сказал он. – Иван Николаевич, вы же меня знаете! Нет у меня таких знакомых, чтобы так запросто… Мы с вами интеллигентные люди! Да разве бы я посмел без ваших указаний? Никогда! Честное благородное!
Жухрай сел за стол, побарабанил пальцами по полированной поверхности, недоверчиво и глумливо разглядывая растерянного заместителя. Вид у того был такой, словно он только что из бани вышел, где парился прямо в своем костюмчике. Или впрямь невиновен был, или, как та кошка, чуял, чье мясо слопал.
– Да вы хоть расскажите, что случилось! – выдавил из .себя Куретайло. – А то накинулись на меня истинным орлом, Иван Николаевич! – Заместитель льстиво улыбнулся. – Я уж думал, хана мне, заклюет Иван Николаевич и оправданий никакихь слушать не станет!
Краски постепенно возвращались на его лицо, во странными пятнами, придающими Куретайло внешность иедоос‑кальпированного ирокеза. Половина физиономии у него была красного цвета, другая половина вое еще оставалась мучнисто‑белой.
– Значит, не ты? – сгорбился за столом губернатор черным задумчивым вороном.
– А то вы меня не знаете, Иван Николаевич! – Куретайло стоял перед шефом по стойке «смирно», как будто все еще спал и находился во сне на строевом плацу. – Вы же •знаете, Куретайло мухи не обидит, Куретайло безобидный,как мотылек!
А вот в безобидность своего заместителя Жухрай не верил. В прошлом году, когда Иван Николаевич попросил его помочь кадровику Арику Саганяну сформировать службу безопасности риэлтерского отдела при областной администрации, Игорь Дмитриевич в эту службу таких орлов рекомендовал, что, покажи их пенсионерам, те бы сами из своих квартир в двадцать четыре часа выехали и ключи в риэлтерский отдел добровольно сдали. Ишь вытянулся, глазами начальство ест! А окажутся будущие выборы неудачными, отвернется ведь, шкура продажная, руки не подаст, если выгоды в том не увидит!
Только сейчас губернатор задумался о том, какие люди его окружают. И мысли эти были горькими и тоскливыми. Помощнички! Один Санжадов чего стоит! Думает, Иван Николаевич не догадывается, каким образом он по обязательной страховой медицине деньги с больниц гребет. Впрочем, и остальные не лучше. Помнится, полковник Иванов докладывал, что стоящий сейчас перед столом и сочащийся преданностью Игорь Дмитриевич Куретайло в турецкой фирме «Аврорус» не только секретаршу окрутил, он еще и с Исманом Исмет‑агой гешефт имеет, каждый месяц деньги в какой‑то западный банк переводит.
Волки, волки, а не бедные овечки окружали губернатора, и с ними ухо надо было держать востро. Сожрут ведь, гады, и не подавятся! Соратнички! И ведь приходится с ними мириться, не зря же кем‑то когда‑то сказано: «Мы должны сделать добро из зла, потому что его больше не из чего делать».
Жухрай вздохнул и снова посмотрел на терпеливо ждущего заместителя. Хотелось высказаться со всей партийной прямотой, но он сдержался. Не заместитель, сирота казанская топталась перед его столом, осторожно вздыхая.
– Значит, не ты, – снова хмыкнул губернатор. – Лады, Игорек, а то уж я думал, что это ты инициативу проявил. Понимаешь, только мы с тобой об этом самом Даоеове поговорили, а тут, как на грех, кто‑то в него прямо в центре города из автомата лупцанул. Слава Богу, что не попали! А потом мне сообщили, что к нему в квартиру пытался какой‑то хмырь через окно забраться, только не рассчитал и сорвался. Значит, кто‑то этим самым Даосовым помимо нас интересуется, мед ему в ухо!
Куретайло осторожно сел за стол.
– Я вчера дело этой самой «Мистерии жизни» поднимал, – сообщил он. – Жульническая фирма, Иван Николаевич. Это что, бизнес – вторичной переработкой душ заниматься? Дурит этот самый Даосов людей, бабки с дураков стрижет.
Жухрай покачал головой,
– Эх, Игоряша, – сказал он. – Прагматик ты рассудительный, потому тебе в возможность чуда трудно поверить.
– Ну, Иван Николаевич, – уже с прежней улыбкой проговорил Куретайло. – Да вы сами посудите, какие чудеса могут быть в нынешней жизни? Неужели вы всерьез верите, что Кашпировский и впрямь обезболивал бабу по телевизору? Или в то, что Алан Чумак банки с водой заряжает? Да умел бы он что‑нибудь заряжать, он бы взял какую‑нибудь реку, нашу Волгу – например, помахал руками – и лечись народ, в аптеки ходить не надо! Это ж как НЛО, все слышали, но никто толком не видел. Смущают людей, с нищих полтинники вышибают!
Губернатор задумчиво подергал себя за кончик носа.
– Кончай распрягаться, Игорек, – посоветовал он. – Не на митинге. Значит, так свяжись с Ивановым, пусть они там этого самого Даосова в разработку возьмут. Агента своего к нему подошлют, телефон прослушают. Андрей и сам сообразит, что там и как, не первый день замужем, знает, что в таких случаях делается. Но мужичка пока не трогать. Только наблюдать. И если его кто‑нибудь обижать станет, выручить. Ты все хорошо понял?
Куретайло мелко кивал.
– Сделаем, Иван Николаевич, – повторял он. – Все будет в лучшем виде! Можете не сомневаться! Жухрай подумал.
– Ты с ламой давно общался? – спросил он заместителя.
– Два дня, как созванивались. Он как раз в Саратове, им там Аяцков деньги выделил на храм Камасутры,
– Вот и подъехал бы к нам. – Губернатор задумчиво потер подбородок. – Тут тоже проблем немеренно, есть о чем поговорить.
– Сегодня же позвоню, – пообещал Куретайло. Он уже выходил из кабинета, когда губернатор с отеческой ядовитостью посоветовал ему в спину.
– А бумажечками перед ментами я бы на твоем месте поменьше тряс, потерять ведь можно!
Из кабинета Жухрая Игорь Дмитриевич вышел с несколько ошалелым видом, достал из холодильника рядом со столом секретарши бутылку минералки, расческой открыл ее и прямо из горлышка долго пил воду. Острый кадык его вторил каждому глотку.
– Досталось вам, Игорь Дмитриевич? – сочувственно спросила секретарша, которая хорошо знала нрав своего начальника.
Куретайло поставил бутылку на стол.
– Начальство лает, караван идет, Эльза Андреевна, – подмигнул он секретарше, вытер вспотевшую лысину и старательно причесался.