Финансовое положение предприятия неплохое, даже можно сказать – хорошее, но особо деньгами не сорит, разве что любовницей обзавелся. Такие дела, Иван Николаевич!
Жухрай лениво почесал грудь.
– Что за баба? – грубовато спросил он. – Соплячка небось какая‑нибудь смазливенькая?
Полковник Иванов голодным глазом обшарил стол. Куретайло даже на мгновение показалось, что вместо глаз у полковника боевой лазер – под ментовским взглядом даже сервелат выгибаться и сворачиваться стал.
– Почему же! – Андрей Андреевич соорудил себе многоэтажный бутерброд и принялся неторопливо обкусывать его со всех сторон. «И в питании его подлая ментовская натура проявилась, – подумалось Куретайло. – Вот так они, гады, фирму помаленечку и обкусывают, пока до кассы не доберутся!» Полковник на взгляд заместителя губернатора внимания не обратил, а невозмутимо продолжил:
– Знаем, что у него за любовница! Приятная во всех отношениях женщина – Пригорницкая Наталья Константиновна, тридцать пять лет, вдова, живет на проспекте Космонавтов. Не работает, конечно, что ей работать – у нее от мужа приличные сбережения остались. Он у нее в РДС исполнительным директором по Новосибирской области работал, а когда прокурорская проверка началась, очень удачно утонул на Бакалде, аккурат перед явкой к следователю. Умеют же люди устраиваться! – вздохнул полковник. – И позору никакого, и все наворованное в семье. Кто ж у покойника конфискацию проводить будет!
– А что, если помер, то конфисковывать уже нельзя? – неосторожно вклинился в разговор Куретайло.
Жухрай пригвоздил его к месту тяжелым большевистским взглядом, покачал седой головой и сказал, обращаясь к начальнику УЭП:
– Я же говорю, Андрей Андреевич, голодной куме – все хлеб на уме! Нам бы президента хорошего, чтоб за олигархов не держался, вот тогда бы мы борьбу с коррупцией повели! Иванов согласно кивнул и облизал пальцы.
Куретайло встал.
– Пойду окунусь, – сказал он независимо, словно и не слышал губернаторской реплики.
Жухрай проводил его взглядом и снова повернулся к полковнику.
– А как сейчас себя Даосов ведет? Ты говорил, что стреляли в него недавно?
Полковник Иванов кивнул.
– Было дело, – с непонятным весельем сказал он. – Но мы с этим разобрались. Пугали его. Бородуля из группировки покойного Сени Абрамчика у него чего‑то домогался. Ну, решил я с этим Бородулей поговорить, вызвал его к себе. Вы не представляете, Иван Николаевич, баран бараном, я даже представить не могу, как он рэкетирством занимался, кто ему, балбесу такому, отстегивал!
– Ты его вразумил, конечно? – кивнул губернатор.
– Ну, я, конечно, старался, – с достоинством сказал полковник. – А пока я старался, гражданину Даосову кто‑то морду набил, когда он от любовницы своей выходил. Говорят, прилично.
– Что же милиция не вмешалась? – нахмурился Жухрай.
– Утром дело было, его у дома пасли, он же на ночь у нее редко когда оставался. Такая вот накладочка получилась, – вздохнул начальник УЭП и привычно разлил по стаканам «Смирновскую». – Он у любовницы, у этой самой Пригорниц‑кой, себя в порядок немного привел и прямиком рванул… Куда вы думаете?
– Выкладывай, – хмуро сказал губернатор, задумчиво разглядывая стакан, словно предполагая, что это не последняя неприятная новость, услышанная им сегодня.
– К нашему городскому голове Даосов отправился, – сказал Иванов. – Прямо домой к Валерию Яковлевичу, на Чайковского.
Новость губернатора ошеломила.
– Та‑а‑ак, – сказал он и машинально выпил налитую в стакан водку.
Новость губернатора ошеломила.
– Та‑а‑ак, – сказал он и машинально выпил налитую в стакан водку. – А не ошиблись? Может, там кто‑нибудь из его знакомых живет? Чего ему у мэра делать?
Иванов с достоинством пригубил стакан.
– Вот и я говорю, – сказал он. – Что ему у Брюсова делать? Мошенничество это, Иван Николаевич, а Брюсов его покрывает. Точно!
Жухрай оглядел закутанного в простыню Иванова.
– Ты мне скажи, Андрей Андреевич, – спросил он душевно. – Ты кого поддерживаешь – меня или Брюсова?
Начальник УЭП прямо и преданно глянул губернатору в глаза.
– Иван Николаевич! – укоризненно сказал он. – Вас, конечно! Кого же еще? Я за вами весь срок как за каменной стеной! Да вас с Брюсовым даже сравнивать нельзя! Кто Брюсов в прошлом? Торгаш! А вы…
За недосказанным крылось многое. Царицынская область входила в «красный пояс», где традиционно симпатизировали левым. Избрание на пост мэра города Брюсова было неожиданным для всех. Многие объясняли это подкупом избирателей, кто‑то клялся и божился, что свое черное дело сделали концерты в пользу мэра, проводившиеся столичными поп‑дивами, поговаривали, что члены избирательной комиссии получили право еженедельно бесплатно отовариваться в гастрономе, принадлежащем Брюсову, но были и твердо уверенные в том, что область постепенно правела и выходила из пресловутого «красного пояса», и повторное избрание зюгановского ставленника Жухрая на пост губернатора области уже полагали политической ошибкой, а потому предрекали, что на новых выборах народ пойдет иным путем и в области начнется активное строительство светлого капиталистического будущего. Не зря же по указанию Брюсова на уличных стендах уже рисовали налогового инспектора, который, вперив палец в проходящего мимо, сурово вопрошал: «А ты записался в частные предприниматели?»
Признание полковника в верности коммунистическим идеалам и лично Жухраю капало маслом в суровую и уставшую от политических баталий губернаторскую душу.
– Хорошо, – пробасил Иван Николаевич. – Я тебе верю, Андрей!
– Вообще этот Даосов странный тип, – сказал начальник УЭП, задумчиво хрустя малосольным огурчиком. – По ночам на кладбище пропадает, с мужиками там непонятными встречается. Попробовали к ним ближе подобраться, так ведь куда там! Прямо как и в самом деле он туда за душами ходит! Да вы сами посмотрите! Вот он у Брюсова дома почти полтора часа сидит. Выходит от него и садится в машину… к кому бы вы думали? К Макухину Леониду Сергеевичу он садится! А кто он такой, этот Макухин? Член серьезной организованной преступной группировки, которой руководит равнее судимый Корзухин по кличке Сакула. И сам Макухин не безгрешен перед законом, в пятнадцатой колонии три года Оттрубил за разбойное нападение на квартиру ювелира Айра‑петяна! Нет, Иван Николаевич, вы прямо в нужную точку нацелились. Получается, что этот самый Даосов является связным между организованной преступностью и нашим уважаемым мэром.
– Не то, не то ты говоришь, Андрей Андреевич, – вздохнул губернатор. – Нет там никакой связи с организованной преступностью. Глубже надо смотреть, дорогой ты мой полковник!
Дверь в зал открылась, и на пороге появился Игорь Дмитриевич Куретайло. Был он до пояса закутан в простынку, лицо было довольным, словно заместитель губернатора не из бассейна, а из моря вышел.
– Хорошо! – крякнул он, подошел к столу и щедрой рукой плеснул себе в стакан. – Температурка в парной – сгореть можно!
– Ладно. – Жухрай поднялся. – Пойдем и мы, Андрей Андреевич, окунемся малость, попаримся немного.
Игорь Дмитриевич проводил их цепким взглядом, в котором едва заметно тлел нехороший огонек.