Мне показалось, что у основания стены появилось больше зелени, чем в прошлый раз, когда я здесь побывала. Да и вообще местность за рвом выглядела слишком заросшей и неухоженной – вполне предсказуемый результат отсутствия одного хозяина. В массивной внешней стене не хватало нескольких камней, да и сама крепость выглядела какой-то запущенной.
Однако, несмотря на все это, она по-прежнему оставалась величественной. Наконец один из стражей посигналил нам, и мы помахали в ответ, показывая, что приехали с добрыми намерениями. Когда мы приблизились к подъемному мосту, решетка поползла наверх – как же хорошо я помнила этот скрип веревок! Сердце мое наполнилось ликованием, ужасом, неуверенностью, надеждой и множеством других чувств, определить которые мне не дано.
Найду ли я то, что надеюсь отыскать?
После стольких лет это казалось маловероятным.
Брат Демьен видел, как я взволнована.
– Не беспокойтесь, сестра, – заверил он меня.– Он там будет.
На каком основании, кроме собственного оптимизма, он сделал это необоснованное заявление, не могу сказать, но я попыталась успокоиться.
– Мне бы вашу уверенность, брат.
– Этот человек был хорошим смотрителем замка, вы сами так сказали.
– Но у него нет родственников ни в одной из аристократических семей, так что его вполне могли оттуда прогнать – уж мне-то хорошо это известно.
– Какой дурак, пусть и аристократ, согласится добровольно расстаться с отличным смотрителем замка, чтобы заменить его на того, кто не знаком с особенностями его собственности, исключительно ради того, чтобы заполучить союзника.
– Среди высокородных господ встречается немало полных дураков, брат мой, а союз – это могучая сила.
– Ну, не такая могучая, какой была раньше, сестра, кроме того, она не настолько привлекательна, как мудрость, за которую не нужно платить.
На плащах стражей у ворот мы увидели герб Рене де ла Суза, так что слухи оказались верны. А новый хозяин показал, что он ценит мудрость, по крайней мере в том, что касалось смотрителя замка Марселя, который по-прежнему жил на его территории.
– Мне следовало заключить с вами пари, – с улыбкой сказал брат Демьен.
– Ваша победа не была бы безоговорочной, – заметила я.
– Но результат все равно принес бы мне награду, хоть это вы готовы признать?
– Но не полную. Ни один из нас не оказался до конца прав.
Марсель действительно продолжал жить на территории замка, хотя его официальные обязанности перешли к более молодому человеку, выбранному Рене де л а Сузом. Однако разумный младший брат Жиля де Ре назначил пожилого смотрителя постоянным советником своего не слишком опытного союзника, который несомненно выиграет от такого решения. С другой стороны, старый смотритель получил награду за верную службу, что было исключительно справедливо.
Энергичный мужчина средних лет, каким был Ги Марсель, когда я жила в Шантосе, еще угадывался в старике, которым он стал. Его глаза по-прежнему сияли радостью жизни; походка оставалась уверенной, а осанка гордой. И, как прежде, он был необычайно учтив.
– Здравствуйте, брат, – поздоровался он с братом Демьеном.– A votre service[50].
– Merci bien[51], но с вами хочет поговорить моя сестра во Христе, а не я, – ответил молодой монах.
Ги Марсель повернулся и посмотрел на меня, не узнавая.
– Рад встрече, сестра.
– Ах, месье, неужели прошло так много времени? – тихонько рассмеявшись, ответила я.
– Прошу прощения?
– Когда-то вы называли меня мадам ла Драпье, – сказала я.
– Бог мой, мадам, вы вернулись! – вскричал он.
Я знала, что ему, возможно, и не рассказали о том, как со мной поступили после смерти мужа. Женщины наверняка знали, поскольку такая же судьба могла ждать любую из них. Но я не дружила с женой смотрителя, когда жила в замке, – она отличалась вздорным нравом, и я старалась ее избегать. Мне стало интересно, жива ли она еще.
Он подошел ко мне, раскинув руки в приветственном жесте.
– Мадам, я так рад видеть вас снова после стольких лет.
Я представила ему брата Демьена, а затем вежливо поинтересовалась, как его жена. Он ответил, что она отправилась на вечный покой несколько лет назад.
Этот разговор происходил еще до того, как мы спешились.
– Давайте я позову конюха для ваших... э-э-э, животных, – сказал Марсель.
Затем, избавив меня от неловкости, он помог мне спуститься на землю. Когда животных увели, нас проводили в те же комнаты около внешних ворот, в которых прежде жил Марсель. Новый смотритель решил поселиться внутри крепости, возможно, из соображений безопасности, что вполне понятно; первое сооружение, которое подвергнется нападению врага, будет именно это, такое беззащитное, словно живот замка, – так, по крайней мере, говорил мой Этьен. Но старый смотритель, видимо, привык к чувству опасности и скучал бы по нему, если бы пришлось перебраться в другое место.
Он усадил нас за длинный стол и предложил подкрепиться, чему мы очень обрадовались. Мы сидели друг напротив друга со стаканами сладкого вина в руках. На столе перед нами стояла тарелка с только что сорванными грушами. Брат Демьен повертел одну и с восхищением вздохнул.
– Tres belle, – прошептал он.– Magnifique![52] Ги Марсель улыбнулся.
– Не моя заслуга. У нас великолепный садовник, который присматривает за фруктовыми деревьями. Я ничего в этих вещах не смыслю, только наслаждаюсь плодами чужого труда. Но мне говорили, что здесь идеальная почва для грушевых деревьев, вот и весь секрет.
– Я бы хотел осмотреть сад и взглянуть на почву, если можно, – сказал брат Демьен.
– Я легко это устрою, – пообещал Марсель и повернулся ко мне.– А вы, мадам, как ваши дела? – Он показал на крест у меня на груди.– Я вижу, вы стали служительницей Господа...
Я рассказала ему о своей жизни после того, как покинула Шантосе, что заняло совсем немного времени. Он выслушал меня с интересом и даже поздравил с тем, как удачно сложилась моя жизнь.
– Думаю, хорошо быть уверенным в своем хозяине.
– Вы это знаете лучше других.
– А что ваш сын, мадам? Если Бог не окончательно отнял у меня память, его зовут...
– Жан, – помогла я ему.– Он служит его святейшеству в Авиньоне. А мне приходится постоянно каяться в грехе гордыни по этому поводу.
Мы дружно рассмеялись. А потом я поняла, что причин тянуть больше нет.
– Я бы хотела задать вам несколько вопросов, месье, про другого моего сына, Мишеля.
Когда я произнесла имя Мишеля, Ги Марсель, казалось, как-то сразу усох.
– Мадам, с тех пор как произошла трагедия, миновало столько лет, – запротестовал он.
– У меня самой в последнее время не слишком хорошо с памятью, и я не стану вас винить, если вы не сможете вспомнить каких-нибудь подробностей.
– Вы еще слишком молоды, чтобы жаловаться на память, – ласково улыбнувшись, сказал он.– Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.
Его комплименты и попытка сменить тему не уменьшили моей решимости и не увели с намеченного пути. Но я не хотела ставить его в неловкое положение, поэтому мы несколько минут просто сидели молча, словно решили почтить память моего ушедшего сына.