– Нам барабан нужен, а не пианино… И автоматная очередь в придачу…
– Фортепиано, – с той же скромной улыбкой поправил Джабраил. – Обычно это называется – фортепианная музыка… Иногда я писал и музыку для оркестров… Но главное ведь не в инструментах, а в том, что услышишь… Может быть, и тебя моя новая музыка взволнует…
Юрка Шкурник так и не понял, о чем идет речь, но, чувствуя серьезные и даже загадочные нотки в голосе Джабраила, только плечами пожал, не рискуя насмехаться, хотя насмешка просто рвалась из него наружу. У Джабраила слишком серьезная репутация, чтобы над ним можно было насмехаться. Не зря Басаев столько лет держал его рядом с собой. Кроме того, Джабраил из тех людей, что не подлежат амнистии, о которой столько разговоров вокруг. Слишком много крови он за своей спиной оставил, чтобы ему простили былые прегрешения. Но даже сегодняшний разговор, как понял Табиб из полученного из-за границы распоряжения, пойдет тоже каким-то образом об амнистии. Какое имеет к этому отношение Джабраил – непонятно, но что-то он задумал. Табиб распоряжение готов выполнить и подготовил то, о чем его просили. И готов получить за это обещанную компенсацию. Просто жаждет ее получить…
2
В полуофициальном офисе московского подсектора Интерпола по борьбе с терроризмом, не входящего в НЦБ [2] , но по необходимости с коллегами тесно сотрудничающего, в этот вечер было шумно и многолюдно. Руководитель подсектора Александр Игоревич Басаргин вынужден был даже стулья принести из своей квартиры, расположенной на той же лестничной площадке. Так задумывалось первоначально, когда подсектор только создавался, что офис не афиширует свою деятельность и, по вполне понятным конспиративным причинам, находится на полулегальном положении. Потому для удобства его и базировали не на основе НЦБ и не на средства МВД России, а в специально купленной для этого квартире на средства самого Интерпола. Основа финансирования подсектора предусматривала естественную самостоятельность в действиях. Но в условиях современной России, даже при том, что возглавил подсектор бывший сотрудник ФСБ, а личный состав почти полностью формировался из бывших офицеров спецназа ГРУ, полная самостоятельность оказалась невозможной. И интерполовцам пришлось сразу же «рассекретиться», вступая в тесный контакт с антитеррористическим подразделением ФСБ России «Альфа» и, при необходимости, с органами МВД и спецназа ГРУ, в антитеррористических мероприятиях, особенно связанных с Чечней, как правило, задействованных. А основная часть операций Чечни так или иначе касалась.
Подсектор планировался как небольшое структурное подразделение, мобильное, оснащенное новейшей техникой и больше способное делать анализ и информировать соответствующие силовые структуры, чем проводить самостоятельные операции. В действительности участие в операциях стало явлением естественным и часто просто необходимым. Со временем сотрудников появилось много, и в офисе стало уже тесно. И уже поднимался вопрос о новом офисе, способном обеспечить нужды сильного подразделения Интерпола. А теперь, кажется, намечается тенденция к созданию еще большей тесноты. О привлечении к работе трех опытных специалистов-боевиков, офицеров спецназа ГРУ полковника Игоря Алексеевича Согрина, подполковника Анатолия Сохно и подполковника Александра Афанасьева по прозвищу Кордебалет, которые по возрасту уже обязаны были расстаться с армией и отправиться на пенсию, хотя по физическим кондициям в состоянии были дать фору многим молодым офицерам, говорили давно.
С этой отдельной мобильной офицерской группой антитеррористический подсектор Интерпола плотно работал много раз, все сотрудники знали спецназовцев еще по прошлой своей службе, и вопрос стоял только о том, когда командование спецназа ГРУ решит вопрос с отставкой.
Вопрос, кажется, решился окончательно. Осталось только документы оформить. А это дело хлопотное и долгое. Особенно – долгое, потому что каждую справку в пять строчек чиновники готовят несколько дней и устают так, что поторопить их невозможно. И пока оформление тянулось, спецназовцы – еще не отставные официально! – все же переоделись в гражданскую одежду, сидящую на них не слишком привычно, и проводили время в офисе Интерпола, где им предстояло вскоре работать. Об этом говорили уже как о вопросе решенном, поскольку штаб-квартира Интерпола в Лионе дала согласие на расширение штата такими опытными офицерами, хотя, как передали Басаргину, не всем и в Лионе нравилось, что подсектор из аналитическо-следственного превращается, по сути дела, в сильную боевую единицу. Впрочем, не объявленные так официально боевые единицы Интерполу тоже были необходимы, и потому возражения не возымели эффекта…
А множество проведенных ранее мероприятий и операций силового значения и при этом международного уровня показали даже необходимость существования такого подразделения.
* * *
Центральное место в главной комнате офиса, как казалось, занимал вовсе не руководитель – Александр Игоревич Басаргин, а самый крупный по габаритам член коллектива – Виктор Юрьевич Гагарин по прозвищу Доктор Смерть. Двухметровый гигант, бывший боксер-тяжеловес, мастер спорта, отставной офицер медицинской службы, воевавший в Афганистане в рядах спецназа ГРУ, потом наемник в Абхазии, Приднестровье и Боснии и в дальнейшем резидент Интерпола по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в Уральской зоне, в итоге оказавшийся в рядах нового подразделения Интерпола, уже в Москве – вот далеко не полный перечень его боевого пути. Внешняя колоритность, габариты, голос, длинные волосы и борода, а кроме того, стол, расположенный в центре комнаты, обманчиво показывали, что он здесь главное лицо.
– Сообщение из Лиона, – предупредил Доктор Смерть, сидящий, как обычно, перед компьютером в кресле, изготовленном для его нелегкого тела на спецзаказ. – С грифом «срочно». Фотографии сразу пускаю в распечатку…
– По какой линии? – поинтересовался, не вставая со стула, Ангел – Алексей Викторович Ангелов, отставной капитан спецназа ГРУ.
– Информационный подсектор сектора оперативных разработок… Циркулярная одновременно нам и в НЦБ для поиска, должно быть, по полной всероссийской картотеке МВД.
– Давно оттуда ничего не предлагали, – сказал сидящий в глубоком кресле у дверей Пулат – лучший друг Ангела, тоже отставной капитан спецназа ГРУ, которого друзья за глаза звали «маленьким капитаном», избегая, впрочем, произносить прозвище в присутствии самого Пулата. Он не слишком хорошо воспринимал намеки на свой невеликий рост. – Я на днях думал, что-то там созревает… Так всегда бывает – когда долго ничего не дают, потом что-то крупное сбросят…
– Судя по росту первого лица, в самом деле крупное… – вынимая из высокоскоростного цветного лазерного принтера первый лист распечатки фотографии, сказал Басаргин. – Конечно, это не наш Доктор, тем не менее человек высокий… Не меньше чем метр девяносто…
Доктор Смерть сразу поставил в принтере установку на печать в трех экземплярах, чтобы никому не обидно было остаться без дела. Вышло еще два листа и ушли по рукам, чтобы все могли полюбоваться. Самих фотографий было три десятка, так что полюбоваться снимками с высоким разрешением могли все.
– Где это он? – спросил Андрей Тобако, глядя не столько на человека, сколько на улицу города, где были сделаны снимки. – Что-то восточное. Индия или Пакистан.