Именно театра военных действий — другими словами нельзя было назвать то, что представлял собой этот квартал: посреди улицы медленно догорал развороченный остов автофургона. Фасад дома, словно оспинами, был густо усеян пулевыми отметинами, а от окон осталось лишь одно воспоминание. В парке то тут, то там валялись пистолеты с глушителями. Врачи и санитары мрачно копошились среди распростертых в траве тел.
Повсюду, куда ни посмотри, толпились пожарные и полицейские в форме и гражданском платье.
Дежурный офицер увидел капитана и подошел с докладом. Татум узнал Джорджа Гонсалеса, ветерана, у которого за плечами было двадцать лет службы в полиции.
— Здесь, наверно, побывал сам дьявол, — сообщил Гонсалес. — Семь человек убиты, шестеро ранены, из них четверо — тяжело. Ну и дом пострадал, конечно.
Он бросил взгляд на догорающий хлебный фургон.
— Полтонны горелого хлеба — вот, пожалуй, и все. Водителя до сих пор не нашли. Пока все жертвы — люди Люкази. Кто-то как следует ему врезал, капитан.
— Ну а что говорит сам коротышка? — насмешливо спросил Татум.
— Заявил, что будет говорить лишь в присутствии адвоката. К тому же он отказывается выйти из дома... Или даже выглянуть в окно... Хотя тут собралась добрая сотня полицейских...
— Он ранен?
— Нет, но его гордость не позволяет ему смириться с такой пощечиной. Мне кажется, его вот-вот хватит удар.
Татум постарался сдержать улыбку и сказал дежурному офицеру:
— Предупредите меня, когда приедет адвокат.
— Слушаюсь, сэр. Мы их арестуем?
— А у вас есть повод для ареста? — спросил капитан.
— По правде говоря, нет. Судя по всему, стрельба велась в одну сторону и виновны в ней другие. Я даже не могу прицепиться к Люкази за незаконное хранение оружия. У всех его людей есть разрешение.
Последнее было слишком хорошо известно Татуму. Он поморщился, как от зубной боли.
— Конечно, все они — славные ребята и в ладах с законом. А как насчет свидетелей?
— Мы опрашиваем всех жителей квартала. Только одна дама, та, что живет напротив, миссис Бергман, согласилась дать показания. Она заявила, что видела из окна своей ванной комнаты какого-то типа в белом комбинезоне, который прятался за оградой ее дома...
Гонсалес замолчал и указал пальцем на то место, о котором шла речь.
— Там, как раз напротив окна. Она сказала, что он перебежал через ее сад, как только утихла стрельба.
Нахмурив брови, Татум рассматривал обгоревший фургон и пытался сделать для себя хоть какие-то выводы. Его раздумья нарушил зуммер рации, прикрепленной к поясу. Он отозвался не сразу и как бы нехотя.
— В аэропорту Линдберг «Эйр Тен» только что взял на борт советника из Лос-Анджелеса, — объявил офицер связи. — Доставить его прямо к вам?
— Да. И передайте пилоту, пусть пролетит над кварталом и найдет зону бедствия. Он не сможет ошибиться.
Гонсалес вопросительно смотрел на капитана, надеясь услышать какие-то разъяснения. Но Татум вовсе не собирался откровенничать. Цирка не будет! Пресса обожает шумиху вокруг дела Болана, а Татуму вовсе не улыбалась перспектива встретиться с толпой насмешливых и дотошных репортеров.
— Скорее всего, существует связь между этой историей с недавними событиями в Лос-Анджелесе. По этой причине к нам отправили советника.
Подобное объяснение, казалось, удовлетворило дежурного офицера.
На юго-западе уже показался полицейский вертолет. Татум проследил за его посадкой на лужайке в саду и двинулся навстречу высокому молодому человеку, которого прислало ему управление полиции Лос-Анджелеса.
Знакомство было кратким. Они представились друг другу, пытаясь перекричать рев вертолетного двигателя, который заглушал все другие звуки.
Татум сразу понял, что сержант Карл Лайонс из отдела по борьбе с организованной преступностью был как раз тем полицейским, которые ему нравились: интеллигентным, бойким, ревностным служакой.
Когда вертолет улетел и на квартал вновь опустилась тишина, Татум обратился к прибывшему:
— Я приехал сюда всего несколько минут тому назад, значит, вы узнаете все подробности вместе со мной.
Он представил ему Гонсалеса, который сразу же ввел Лайонса в курс дела. Затем все вместе они отправились на осмотр места происшествия.
Остановившись около трупа, накрытого серой простыней, капитан опустился на колено и приподнял плотную ткань. Осмотрев тело, он перешел к следующему. Закончив осмотр, он поднялся с колен, отряхнул брюки и сказал:
— Попадание в голову, у всех четверых.
— Чудовищные раны, — добавил Лайонс.
— Вы говорили о семи убитых, — обратился Татум к дежурному офицеру, — а где же еще трое?
Гонсалес показал на обгоревший фургон.
— На улице.
— Тоже убиты выстрелом в голову?
— Нет. Из них сделали решето, но стреляли из оружия меньшего калибра. Очередь из автомата, скорее всего.
Он повернулся и показал на другой конец улицы.
— Там в канаве нашли еще двоих. Пока живы, но... И такие же раны, все изрешечены пулями.
— Но вы же сказали —шестьраненых.
— Да, сэр. Другие получили ранения, не выходя из дома. Им просто не повезло, они находились там, где не следовало быть.
Лайонс отошел на несколько шагов в сторону и некоторое время бродил вокруг дома, осматривая окрестности. Его особое внимание привлекли два холма, возвышавшихся на порядочном удалении от квартала. Татум и Гонсалес подошли к нему. Дежурный офицер сообщил:
— Совсем забыл вам сказать: я отправил патрульную машину в Сансет Секл. Оттуда поступила жалоба на стрельбу.
— Да, конечно... — рассеянно протянул Татум.
Он тоже стал вглядываться в холмы, которые так заинтересовали Лайонса.
— Западные холмы, — пояснил он Лайонсу. — Имея карабин с оптическим прицелом, можно контролировать весь квартал.
— Оттуда открывается прямой вид на улицу, — пробормотал Лайонс.
— Этот Болан что, так силен? — недоверчиво спросил Татум.
— Да.
Дежурный офицер изменился в лице, услышав это имя. С нескрываемым уважением в голосе он произнес:
— Надо быть чертовски уверенным в себе, чтобы с такого расстояния целиться в голову. Я вас правильно понял? Это работа Палача?
— Как раз это мы и хотим узнать, Джордж, — ответил капитан. — Однако прошу вас держать эти сведения в секрете. Сержанту Лайонсу уже приходилось встречаться с Боланом. Если нам повезет, мы получим от него ценную информацию.
Сказав это, он слегка улыбнулся.
— Думаю, у сержанта есть веские причины, чтобы засадить Болана за решетку.
— Вовсе нет, — пробормотал Лайонс.
— Я вас не понимаю... — брови Татума поползли вверх.
— Я обязан ему жизнью. И не имею ни малейшего желания причинить ему зло.
Татум в растерянности смотрел на молодого полицейского.
— Кого мне прислали? Союзника или врага?
— Я выполню свой долг, капитан, — пообещал Лайонс, — но я не стану вам лгать. Сердцу не прикажешь. Я уже говорил об этом капитану Браддоку. Если вы настаиваете, я сразу же уеду...
— Вы думаете, здесь замешан Болан? — резко сменил тему разговора Татум, чтобы положить конец откровениям своего младшего коллеги.
— У меня возникло такое впечатление, интуиция подсказывает мне, что так оно и есть. Я хотел бы поближе познакомиться со всеми уликами и показаниями свидетелей...
Подбежал еще один полицейский, и Лайонс, видя, что у того важное сообщение, отступил в сторону. Полицейский бросил на него быстрый взгляд и обратился к капитану Татуму.
— Дом сверху донизу нашпигован микрофонами, сэр. Высококлассная техника. На подоконниках установлены усилители-ретрансляторы. Кругом сплошная электроника.
Татум присвистнул в растерянности.