– То, что правительство практикует рабский труд и целый народ почти полностью исчез с лица земли, несомненно должно обратить на себя внимание.
Фаллон постучал своей трубкой по ножке стола.
– Африку часто называют Черным Континентом, – сказал он. – Но в Центральной и Южной Америке некоторые области и уголки тоже являются достаточно темными. Ваш популярный журналист, сидящий в своем офисе в Лондоне или Нью-Йорке, имеет очень ограниченный кругозор; он не способен видеть так далеко и не может покинуть свой офис.
Он убрал свою трубку в карман.
– Но я скажу вам еще кое-что. Главной проблемой в Кинтана Роо являются не индейцы или чиклерос, это всего лишь люди, а вы всегда можете найти способ поладить с людьми. – Он протянул руку в указующем жесте. – Вот в чем проблема.
Я посмотрел туда, куда он показывал, и не увидел ничего необычного – просто стена деревьев с другой стороны взлетной полосы.
– Все еще не понимаете? – спросил он и повернулся к Рудетски, – Насколько тяжелую работу вам пришлось проделать, при расчистке полосы?
– Это был адский труд, – сказал Рудетски. – Я работал в дождевом лесу и раньше – во время войны я служил в инженерных войсках, но здесь просто что-то невообразимое.
– Точно, – спокойно согласился Фаллон. – Вы знаете, как туземцы классифицируют здешний лес? Они говорят: это двадцатифутовый лес, или десятифутовый лес, или четырехфутовый лес. В четырехфутовом лесу начинаешь себя чувствовать достаточно скверно – видимость там ограничена четырьмя футами в любом направлении, но это еще не самое худшее. Добавьте сюда еще болезни, змей, недостаток воды, и вы поймете, почему чиклерос – одни из самых опасных людей в мире – те, которые выживают.
Лес будет нашим главным врагом в Кинтана Роо, и мы должны его победить, чтобы найти Уашуанок.
2
Мы прибыли в Лагерь-Два на следующий день, совершив путешествие на вертолете, который летел сравнительно медленно и не слишком высоко. Я смотрел вниз на зеленое море, разлившееся у меня под ногами, вернувшись мысленно к разговору, который у меня состоялся с Патом Харрисом насчет Джека Гатта и нашей возможной встречи в Кинтана Роо.
До сих пор я представлял себе, что меня ждет какое-то подобие Эппингского леса, только больших размеров, и определенно не думал, что все будет так плохо.
Фаллон объяснил необычную густоту джунглей в Кинтана Роо достаточно просто. Он сказал:
– Я говорю вам, что причиной, по которой на Юкатане нет месторождений золота, является геология этого района – весь полуостров покрыт мощным слоем известняков. Она же объясняет и то, почему лес здесь гуще, чем где бы то ни было.
– Мне это не объясняет ничего, – признался я. – Может быть, в силу моей необыкновенной тупости.
– Нет, вы просто не обладаете необходимыми знаниями, – сказал он. – Дожди здесь бывают достаточно сильные, но атмосферные осадки быстро уходят в землю сквозь многочисленные трещины в известняке. Таким образом, под Юкатаном существует огромный резервуар пресной воды, но в то же время ощущается ее недостаток из-за отсутствия рек. Вода находится близко к поверхности; на побережье вы можете вырыть ямку на пляже в трех футах от моря, и у вас будет пресная вода. Во внутренних областях своды карстовых резервуаров иногда обрушиваются, открывая доступ к подземной воде, – это и есть сеноты. Но главное здесь то, что деревья всегда имеют доступ к воде через корневую систему. В любом другом дождевом лесу, например в Конго, большая часть воды дренируется реками. В Кинтана Роо она постоянно доступна для деревьев, и у них здесь все условия для роста.
Я смотрел вниз на джунгли, размышляя над тем, какой это лес, двадцатифутовый или четырехфутовый. В любом случае я не мог разглядеть землю, хотя мы находились на высоте менее пятисот футов.
Если у Джека Гатта есть хоть капля здравого смысла, он никогда не появится поблизости от Кинтана Роо.
Лагерь-Два был устроен значительно проще, чем Лагерь-Один. Здесь имелся грубо сколоченный ангар для вертолета – строение без стен, напоминающее голландский амбар, столовая – кают-компания, складское помещение для снаряжения и четыре домика для жилья. Все домики были собраны из готовых частей, которые доставили сюда на вертолете. Несмотря на грубую простоту лагеря, недостатка комфорта тем не менее не ощущалось; каждый домик был снабжен кондиционером и набитым пивом холодильником. Фаллон не считал, что трудности необходимы, если их можно избежать.
Кроме нас четверых, здесь также находился повар, его помощник, который занимался ведением хозяйства, и пилот вертолета. Что он мог тут делать, кроме как перевозить нас из лагеря в лагерь, я не знал; при поисках Уашуанока вертолет, на мой взгляд, был совершенно бесполезен.
Со всех сторон лагерь окружал лес, зеленый и с виду совершенно непроницаемый. Я подошел к краю прогалины и постарался оценить его по рейтингу, предложенному Фаллоном. На мой взгляд, это был пятнадцатифутовый лес – достаточно редкие заросли по местным стандартам. Высокие деревья, расталкивая друг друга, вели отчаянную борьбу за свет, и их стволы оплетало и душило бесчисленное множество различных растений-паразитов. И кроме чисто человеческих звуков, доносившихся из лагеря, кругом царила мертвая тишина.
Я повернулся и обнаружил, что рядом со мной стоит Кэтрин.
– Просто изучаю врага, – сказал я. – Ты была когда-нибудь здесь раньше – в Кинтана Роо, я имею ввиду?
– Нет, – ответила она. – Только не здесь. Я была на раскопках с Полем в Кампече и Гватемале. Ничего подобного я раньше не видела.
– Так же как и я. Я жил спокойной жизнью. Если бы Фаллон потрудился объяснить истинное положение дел, как он это сделал в Лагере-Один, еще в Англии, то сомневаюсь, что я вообще оказался бы здесь. Если тут что-то и есть, это все равно будет охота за дикими гусями.
– Я думаю, ты недооцениваешь Фаллона... и Поля, – сказала она. – Думаешь, мы не сможем найти Уашуанок?
Я показал пальцем на зеленую стену.
– В этом? Сомневаюсь, что я смог бы найти здесь Эйфелеву башню, если бы кто-то ее сюда спрятал.
– Это просто потому, что ты не знаешь, как смотреть и где смотреть, – объяснила она. – Но Поль и Фаллон профессионалы, они делали такую работу и раньше.
– Да, в каждой профессии есть свои хитрости, – согласился я. – И в моей собственной их существует множество, но, правда, я не вижу, что здесь делать счетоводу. Я чувствую себя как готтентот на великосветском приеме. – Я посмотрел на зеленые заросли. – Как говорится, за деревьями не видно леса, – мне интересно, как наши эксперты намерены тут действовать.
Вскоре я все узнал, поскольку Фаллон созвал конференцию в столовой. К пробковой доске на стене была приколота огромная фотомозаика, а стол покрывали карты. Поначалу мне стало интересно, почему в совещании принимает участие пилот вертолета, техасец по имени Гарри Ридер, но очень скоро я понял и это.
Фаллон открыл холодильник, расставил перед всеми пиво, а затем без лишних слов приступил к делу.
– Ключ к проблеме заключен в сенотах. Мы знаем, что в центре Уашуанока находился сенот, поскольку так написал Виверо, а у него не было никаких оснований лгать в этом. Кроме того, это наиболее вероятное местоположение – городу нужна вода, а получить ее можно только из сенота.
Он взял указку и подошел к фотомозаике. Направив ее кончик на центр, он сказал:
– Мы находимся здесь возле маленького сенота на краю прогалины. – Он повернулся ко мне. – Если хотите посмотреть, как выглядят строения майя, то вы можете найти одно из них рядом с сенотом.
Я был удивлен.