Ружье рванулось от меня со страшной силой, и мои руки едва не последовали за ним.
В мгновение ока я очутился на поверхности и энергично замахал руками. К моему великому счастью, лодка была совсем рядом и с медлительностью, приводившей меня в отчаяние, направилась ко мне. Я же тем временем пытался подтащить ноги поближе к подбородку. Лодка подошла, и я с резвостью, удивительной для человека моего возраста, моментально вскарабкался в нее.
- А ружье?
Я перевел дыхание. Затем объяснил доктору, что со мной произошло. Я попал в акулу, и она, дернув за линь, вырвала ружье у меня из рук. Тут в лодку влезли чернокожие матросы.
Один из них держал мое ружье. Он сказал доктору несколько слов по-креольски. Тот весело посмотрел на меня.
- Судя по всему,- сказал он,- ваш гарпун воткнулся в днище лодки.
Этот бессовестный тип хотел, по-видимому, таким образом внушить мне, что я со страху принял проходившую надо мной лодку за акулу. "Ладно, ладно,- подумал я,- попробуй-ка это доказать".
- Я отчетливо видел акулу, проплывающую между моей головой и лодкой. Я промахнулся. Что ж, это бывает. В следующий раз постараюсь целиться лучше.
В тот же вечер в Кап-Гаитьене я преспокойно рассказал директору нашего института о своей утренней охоте на акул возле Ирокуа.
- Возле Ирокуа? - сказал он. - Помилуйте, сколько я себя помню, возле Ирокуа никогда не было акул. Они не переплывают через рифы.
Поднявшись на кафедру, я, к величайшему моему удивлению - от Порт-о-Пренса до Кап-Гаитьена нужно целый час лететь на самолете, - увидел спокойно сидящего в первом ряду доктора Бомбона. По-видимому, он специально летел сюда, чтобы еще раз послушать мою лекцию о героизме. Наши взгляды скрестились. Но этот тип при всех своих дьявольских повадках плохо знал меня, если думал, что ему удастся меня смутить или обескуражить. Существует одно качество, наличие которого у меня никто не осмелится отрицать, - это моральное мужество. Он мог вкладывать в свои взгляды сколько угодно иронии - я был твердо намерен вновь подняться на высоту моей темы.
- Дамы и господа! - начал я.- Когда в своем одиночестве современный герой сталкивается со смертельной опасностью, то прежде всего он вновь открывает для себя...
Доктор Бомбон смотрел на меня, и в его взгляде можно было прочесть что-то вроде восхищения.