Ромни не в состоянии выбросить из головы этот бессмысленный крик "М н е в с е р а в н о", для него это все превращается во Всеравношный Тест, и он снова подходит к микрофону, теперь у него есть цель, и в микрофон льется его голос:
- Послушайте, эта девушка теряет рассудок! а вам все равно? Эта девушка разваливается на части! а вам все равно? Эта девушка распадается на ломтики хрустящего картофеля! а вам все равно? Эта девушка повержена в прах, в ее глазах уже нейлоновая пустота! а вам все равно?
...и все стало яснее ясного. Каждый, кому не все равно, должен что-то сделать, хотя бы излить на нее Энергию, поделиться с ней Пространственной Пеной, если ему и вправду не все равно. Для Ромни это стало тестом, он чувствует, что должен узнать, до какой степени ему не все равно...
М н е в с е р а в н о!.. - она пронзительно кричит...
А е м у н е в с е р а в н о! - он это чувствует, он чувствует, как растет в собственных глазах...
...а в это время наматывается на катушку магнитная лента, где все это уже записано.
В конце концов, даже на Тесте в Уоттсе они берут верх, и те, кто далек от пирога, начинают расходиться, а несгибаемые сторонники Проказников и немногие первооткрыватели вроде Клер Браш все еще там, и Норман знает, что уже близок его волшебный час, а Зануда, облаченный в синий костюм мальчика-слуги, встает и начинает забавный и чудесный медленный танец под музыку, которая просто идеальна... а Пейдж возится за его спиной с прожекторами, кинопроекторами и диапроекторами, он создает и впрямь великолепный яркий коллаж, движущиеся проекции поверх неподвижных... и Проказники сидят, пораженные и очарованные, а он неторопливо вносит изменения в абстрактные узоры и проекции диапозитивов, и... в с е э т о о б р а з у е т е д и н о е ц е л о е... все совпадает...
Часов в шесть утра опять копы, и на этот раз специалисты по наркотикам, шестеро в штатском, - и один из несгибаемых трехчасовых первооткрывателей подходит к ним и, лучась абсолютной кислотно-чумовой искренностью, заявляет:
- Послушайте, у меня больше Информации, больше... Информации, даже на кончике мизинца... Моя Информация настолько превосходит вашу, что... э-э... - по его искаженному умственным напряжением лицу видно, что не находится метафоры, не существует такого изощренного сравнения, какое можно было бы придумать, пользуясь английским языком, в общем-то достаточно вместительным, чтобы выразить, как именно превосходит, и поэтому на лице его вновь появляется выражение приторной искренности, уже не такое сияющее, и он говорит:
- А не раздобудете вы нам сигарет? У нас уже все кончились.
Как ни странно, один из копов послушно удалился и очень быстро вернулся с блоком "Кула", который и пустил по кругу. Часам к девяти утра в зале остаются лишь Проказники, Клер и еще несколько человек - а копы все прибывают, - и наконец они говорят Бэббсу, что пора всех выпроваживать, уже взошло лос-анджелесское солнце, идут на работу послушные уоттсовские негритосы... и Проказники гурьбой выходят на залитую лос-анджелесским солнцем улицу - Дьявол с украшенным серебристыми звездами оранжевым лицом, высокий растрепанный парень с полусеребряным, полузолотым лицом, размалеванные светящейся краской психи гурьбой выходят в девять утра из хладного инкубаторного Обиталища Демонов на залитую солнцем улицу...
Слово Клер Браш: "Вот, собственно, и вся история... Рассказ получился невероятно сбивчивым... Продолжалось ли это потом? Стала ли я другой? Не помню. Похоже на то, но я не уверена. Когда я попадаю под невидимое инфракрасное излучение или свет стробоскопа, все с яркостью возвращается вновь...
Позже Дел Клоус рассказывал мне, что я бродила без всякой цели и выглядела "изумительно... в смысле ходила, раскрыв рот от изумления". Лучшее описание мне трудно себе представить.
С тех пор я принимала ЛСД еще дважды. Каждый раз все было по-другому, отнюдь не так драматично, все это уже больше касалось лично меня и переносилось легче. Единственное сходство - физический эффект, который в моем случае заключается в сокращениях, очень напоминающих родовые схватки, и в дрожании нервных окончаний... предваряющем...
на протяжении длительного периода времени - такое ощущение, что ты на грани оргазма без всякого контакта с кем бы то ни было... это происходило во всех трех случаях. В остальном каждый раз все было по-новому.
Приму ли я ЛСД еще раз? Не исключено, что когданибудь... но никакой крайней необходимости, никакого желания сломя голову мчаться на угол к знакомому торговцу. Думаю, что лучше всего принимать ЛСД вместе с любовником, но с таким, которого потом долго-долго не захочется выбрасывать из головы. А таких не так уж и много. Это близость, которую не просто отвергнуть.
Все, все. Надеюсь, достаточно".
Около часу дня в квартире Ромни начинает трезвонить телефон, то и дело поднимая его с постели:
- Ромни, твоих парней следовало бы пристрелить!..
- Семеро арестованы!..
- В наркотическом бреду!..
- Это невыносимо!
И наконец звонок из лос-анджелесской полиции:
- Это Ромни? Послушайте, у нас тут сидит какой-то двухцветный тип...
Ах, Про-стран-ствен-ная Пе-на... Это, должно быть, Пол Фостер. Четыреста, пятьсот, шестьсот человек всю ночь провели в этом сумасшедшем доме, устроив там чудовищную оргию, - а копы их и пальцем не тронули.
И вот те на - в кисломолочном свете девятичасового лос-анджелесского солнца они узрели, как этот долговязый тип, покачиваясь, выходит на улицу, размалеванный, как друид, - пол-лица золотой краской, пол-лица серебряной,и п о в я з а л и мерзавца за появление... допустим... на людях в пьяном виде или за другое не менее правдоподобное нарушение. Однако уже в час дня им чертовски хочется, чтобы кто-нибудь пришел забрать этого двухцветного типа...
Боже правый, старина! Это даже для нас перебор! Мы умываем руки::::: Это невыносимо:::::
:::::что... мы такого сделали? и:::::
:::::даже некоторым Проказникам, из антибэббсовской фракции, Тест представлялся катастрофой. Во-первых, они сомневались в этичности добавления кислоты в Прохладительный Напиток, а во-вторых - считали, что, пустив наркотический бред Всеравношки через громкоговорители, с ней поступили жестоко. Вскоре после того, как они вернулись из Ла-Джоллы в Лос-Анджелес, назрел подлинный Раскол, совершенно открытый. Это был знаменитый Скверный Недуг в миниатюре, поразивший их одних. Рубеж журнала "Лайф".
Уоттсовский Тест в Лос-Анджелесе, состоявшийся на гребне успеха Фестиваля Полетов в Сан-Франциско, заставал быстро набирающее силу психеделическое движение выплеснуться из подполья, да так бурно, как никому и не снилось. Лири и Алперт со своими экспериментами не могли пожаловаться на недостаток известности, однако вся их деятельность казалась совершенно изолированной от внешнего мира, всем у них заправляли два гарвардских доктора, напускавшие на себя весьма серьезный и таинственный вид - только и всего. А после этой новой сан-францисско-лос-анджелесской элэсдэшной вещи с ошалевшими ребятишками и исступленным рок-н-роллом стало казаться, что грозная ЛСД уже распространилась среди молодежи, как зараза, - что, в общем-то, и произошло. Мало кому приходило в голову, что начало всему было положено одним наэлектризованным источником: Кизи и Веселыми Проказниками.
Явилась целая команда репортеров из журнала "Лайф" во главе с фотографом Ларри Шиллером, который был вхож в элэсдэшный мир и делал снимки на голливудском Тесте. Они взяли у Проказников интервью, сфотографировали их и сказали, что готовят большой материал на разворот о кислотном мире и надеются поместить фото Проказников на обложку. Поэтому они подогнали автобус к большой фотостудии, и Шиллер позвал туда всех. Но тут - Бэббс входить туда отказался. Остальные же Норман, Хейджен, Кэссади,- всей толпой Проказники набились в студию, и Шиллер сделал целую кучу снимков. Норману все это показалось вчерашним днем.