Глава двадцать шестая, в которой героиня начинает осознавать всю степень своего непонимания жизни
Вернувшись в «Полный Щит», Марьяна застала Артура и Танечку за ожесточённым спором. Таня отринула обычную флегматичность и с жаром говорила:
— Артурчик, ты совсем глупенький, да?
— Я умненький! — отбивался тот.
— Нет, ты глупенький! Вот посмотри, как интересно, — она потыкала пальчиком в экран. — Видишь — «Увлекательные игры и развлечения для вашего праздника». Увлекательные! Ну почитай!
Артур тихо рычал.
— Что у вас тут? — осведомилась Марьяна и сама заглянула в монитор. Обнаружив там ярко-розовую страничку с мигающими ёлками на фоне, она, не читая, встала на сторону Введенского.
— Нет, Таня, — строго сказала она, — мы не будем играть в эти увлекательные игры.
Танечка надула губки и с обиженным видом ушла в угол.
— Машка, — вдохновенно произнёс Артур, — я тебя люблю! В смысле ценю.
— Спасибо, — сухо поблагодарила Марьяна. — Идеи появились?
— Ты не поверишь, появилась одна. Только сядь. Идея такая: а вертись оно все коромыслом! — Введенский победоносно воззрился на Марьяну. Повисла пауза.
— Потрясающе. Можно теперь раскрыть мысль?
— Раскрываю. Мы же не в детском саду, а? Взрослые люди собрались отметить Новый год, выпить-закусить-потрепаться… Зачем нам эти запланированные развлечения?
— Ну как… Чтобы скучно не было.
— Если будет скучно — значит, сами дураки! Выпьем и разойдёмся. Улавливаешь?
Марьяна подумала. Потом подумала ещё. Подход был неожиданным и, кажется, не таким уж и глупым.
— Вот на том и порешим, — подытожил Артур. — Теперь по поводу подарков.
— Что, тоже отменяются?
— Нет, ну почему же…
* * *
Через час Введенский всё же убедил Марьяну, что лучшего подарка никто не придумает, и что никакое это не издевательство, и что ничего никто не обидится, и что пусть развивают воображение, и вообще.
— В конце концов, а почему только мы должны отдуваться?
Этот аргумент явился последним гвоздём в крышку. Марьяна сдалась. Танечка, когда поняла суть замысла, тоже пыталась спорить, но недолго, потому что альтернативы предложить не смогла.
Пономарёва в план посвящать не стали — пусть вместе со всеми порадуется.
Идея же была чрезвычайно проста. Каждому сотруднику в тайне от других вручается некая сумма — скажем, тысяча рублей — с просьбой пойти и купить какую-нибудь прикольную штуковину. Типа для новогодней игры. Ну, вроде приза такого. Только главное никому не говорить о поручении. Сюрприз, понимаешь? И твоё участие — именно твоё — нам очень важно!
Таким образом Марьяна с Артуром поодиночке обработали коллег, так что к вечеру среды все ходили с таинственным блеском в глазах и осознанием собственной важности. Купленный предмет надлежало упаковать в выдававшийся вместе с деньгами пакет. Пакет нужно было принести с собой на вечеринку и никому не показывать. Остаток суммы следовало истратить на выпивку или угощение к общему столу.
— Элементарно, да? — говорил довольный Артур. — Надо ещё конвертики заранее запечатать…
* * *
Вечером четверга, когда все расползлись по домам, доблестный оргкомитет развешивал по стенам праздничного зала китайские гирлянды. Введенский не поленился и спаял специальную связку из удлинителей, разложив её вдоль плинтусов, чтобы можно было подключить каждую гирлянду. Танечка в работе не участвовала, она стояла в центре комнаты и руководила равномерностью развески.
— Кстати, — пропыхтела из-под стола Марьяна, — я тут спросила Эдика про фотку. Сказал, что почудилось.
— Ну-ну, — отозвался с высоты стремянки Артур. — Почудилось. А скажи, радость моя, папенька твой где учился?
— В Бауманке вроде, а что? Погоди… Ты что, имеешь в виду, что они с Эдиком…
— Ну слава богу, дошло.
И с Эдиком, и с Пономарёвым, даже со Штырём!… Ты вообще с отцом когда последний раз разговаривала? Чем он занимается, с кем общается, знаешь?
Марьяне стало стыдно. С отцом у неё были хорошие отношения, но беседовать по душам… такого не случалось со школы, наверное. Артур же продолжал:
— Отец твой с однокашниками, между прочим, встречается. А теперь вспомни: что он про тебя любил рассказывать гостям, когда ты маленькая была?
Девушка задумалась.
— А! У него пунктик такой был: у меня самая удачливая дочка на свете!
— А ты удачливая?
— Не знаю… Наверное… я в жизни только две тарелки разбила! И ещё…
— Удачливая, дай бог каждому, — вздохнул Артур. — Вот папенька твой и сдал тебя этим упырям, «Езде», в смысле. По недомыслию… Как можно старому приятелю отказать, когда фотку дочери просит… Ты что же, решила, что Эдик на тебя случайно из подворотни выскочил?
У Марьяны пошла кругом голова. Она вылезла из-под стола, плюхнулась в кресло и тупо спросила:
— А Пономарёв? В курсе?
— А то! Только он тебе говорить не хотел, чтобы ты не думала, что по блату устроилась. Но Сашка-то как раз не упырь…
— Ребят, вы о чём? — непонимающе спросила забытая всеми Таня.
— Да так, ерунда, — встряхнулась Марьяна. — Давайте закачивать с украшательством, домой ещё охота попасть.
Глава двадцать седьмая, праздничная и по совместительству последняя
В пятницу работать народ не собирался, да никто и не заставлял. Хотя формально начало праздника было назначено на 17:00, уже с полудня все занимались только двумя вещами: подготовкой и предвкушением. Ёлка была наряжена, столы сдвинуты к центру комнаты, девочки на кухне резали бутерброды и мешали салаты, генеральный директор слонялся по офису с идиотской улыбкой на лице: по совету Веры Павловны он отключил оба своих мобильника и теперь делал вид, что его не существует в природе.
Введенский с утра привёз в контору напитки: дюжину бутылок шампанского, груду пакетов с аргентинским вином, соки, колу и ящик водки.
— Зачем столько? — в ужасе спросила Марьяна. — Ты что, опять?! Лучше бы шампанского побольше…
— Спокойно, женщина, — сурово сказал Артур. — Шампанское — фигня, пузырики круче. Это хорошая водка. Смотри.
— «Водка КОНДОВАЯ, ржаная, 40°», — прочитала Марьяна на этикетке с изображением уходящего к горизонту ржаного поля. — И что? Какие ещё пузырики?
— Потом поймёшь, — многообещающе ухмыльнулся Артур. — В конце концов, мужиков у нас больше, чем любителей «Советского полусладкого».
* * *
И вот время пришло. Собравшись вокруг столов, работники «Щита» держали наполненные шампанским бокалы.
— Ну, ребята, — сказал сияющий Пономарёв, — я долго говорить не люблю. Сегодня мы провожаем старый год, встречаем Новый, пьём и веселимся! Было у нас в этом году хорошее, было и плохое, но это всё ерунда. Потому что… а, да ну его. Ура!
— Ура! — дружно подхватил «Полный Щит» и немедленно выпил.
— Предлагаю поесть, — снова выступил директор и снова снискал безоговорочную поддержку масс.
Когда народ как следует закусил, Артур попросил внимания. Марьяна вынесла из комнаты заранее приготовленный мешок с конвертами.
— Итак, — провозгласил Артур, — торжественную церемонию вручения подарков прошу считать открытой. Пусть каждый вытащит отсюда конверт.
Конверты расхватали, затем одновременно вскрыли.
— Тут бумажка с фамилией, — озадаченно сказал кто-то из менеджеров.
— Пра-авильно, — ехидно подтвердил Артур. — У всех бумажки с фамилией одного из коллег. Вот этому-то коллеге каждый и вручит тот подарок, приобрести который…
Договорить он не успел.
Осознавшие хитрый обман сослуживцы принялись сначала хихикать, а затем в голос гоготать.