В завитушке яростно сверкал крупный камень, по всему -бриллиант… Словом, человек выглядел почти царственно. И столь же царственно он задал вопрос протоиерею Емельяну.
Отец Емельян проповедь, конечно, прервал, но (как отметил отец Арсений) посмотрел на странного человека без испуга и недовольства. И сказал, голоса отнюдь не повышая:
-Уважаемый… Позвольте мне сначала проповедь мою закончить, а уж потом я стану на ваши вопросы отвечать. Коли таковые вопросы у вас имеются.
-Нет, отче! - грохнул «уважаемый» своим металлическим голосом. - Время проповедей прошло! Пришло время чудес!
-Неужели? - удивился отец Емельян, а дьякон мысленно выдержке своего патрона поаплодировал. - Это вы, что ли, милостивый государь, чудеса творить собираетесь?
-Именно, отче! - кивнул человек и преязвительно усмехнулся. - А ежели ты сам жить хочешь, да и своим прихожанам, молельщикам этим лицемерным, жизнь сохранить желаешь, то и тебе чудеса творить придется!
-Чепуха какая, - жалостливо вздохнул отец Емельян. - Вы это серьезно?
-Вполне! Слушай, священник! И вы все тоже слушайте! Я - великий колдун-чернокнижник, именуемый Танадель, превзошедший в чародействе всех магов прошлого и настоящего! Мне повинуются стихии, демоны преисподней, жители небес и земли! Я всемогущ и всеведущ! Ныне явился я в ваш городишко, дабы показать всем вам, кто тут станет истинным хозяином положения!
-А-а… - протянул настоятель и погладил свой старенький наперсный крест. - Так вы хотите покаяться? Нынче отец Власий исповедует, у него хорошо это получается. Рекомендую.
-Что-о-о?! - взревел превзошедший всех чародеев в оккультном искусстве Танадель. - Я , не нуждаюсь в покаянии и отпущении грехов! Все это ничтожная выдумка для жалких и наивных пресмыкающихся вроде вас!
-Нет так нет, -пожал плечами отец Емельян. - А зачем же мы вам, великий чернокнижник, понадобились?
Тут Танадель рассмеялся ужасающим смехом. Правда, в смехе этом было нечто картинное и фальшивое, как заметил Арсений.
-Я, колдун Танадель, вызываю тебя, служителя Галилеянина, на поединок! Докажи, что твоя вера сильна и твой Бог могущественнее моего повелителя!
-А зачем я буду это доказывать? - тихо спросил Емельян. - Я это и так знаю.
-Тебе придется это доказать, жалкий старикашка! - опять заревел Танадель. - Иначе я уничтожу всех этих людишек! Молнией выжгу здешние окрестности! Превращу день в ночь! Заставлю землю кипеть, а воду превратиться в свинец!
-Какие химические сложности… -пробормотал отец Емельян, а потом сказал погромче: - Ну, если ты так силен, колдун, зачем тебе я, жалкий священник-старикашка? У меня земля вовсе не закипит…
-Не заговаривай мне зубы! Я хочу раз и навсегда доказать, что сила - в магии! Что твой Бог - слаб! Что ему наплевать на всех вас, и только маги на самом деле способны помочь людям! Сразись со мной, священник! Сразись, или погибнешь ты и твои, как это вы говорите, «ближние»!
-Вот, значит, как стоит вопрос, - протянул отец Емельян. - Что ж, поединок так поединок. Оружие-то какое предполагаете, Адельтан?
-Меня зовут Танадель! - злобно рявкнул чернокнижник, но Арсений мог поклясться (хотя и грешно клясться христианину по всяким пустякам), что в лице новоявленного волхвователя промелькнула растерянность. Видно, не ожидал он, что священник, этакий простец, возьмет и сразу согласится.
Видно, не ожидал он, что священник, этакий простец, возьмет и сразу согласится. Наверное, ждал слезных упрашиваний, трусливого дрожания голоса. Не дождался и оттого наглость слегка приутратил. - Касательно же оружия… Что ж, отче, ваше оружие - ваша молитва. Мое оружие - магия. Не на шпагах же нам драться. Вы и шпага - это несовместимо!
-Да, действительно, - рассеянно кивнул отец Емельян, который в своей юности, еще до поступления в семинарию, занимался в секции фехтования и даже брал призы за мастерство битвы на эспадронах. - А на какой день поединок назначим?
-Хоть сейчас! - разрезвился колдун. А бриллиант в его диадеме засверкал совсем уж инфернально.
-Нет, это никак невозможно, - решительно заявил отец Емельян. - Сами посудите, это будет не серьезный поединок, а фанаберия какая-то. Вы уж мне дайте подготовиться. С людьми побеседовать, с матушкой попрощаться на всякий случай. Тем паче должно мне о поединке и преосвященного известить, заручиться его благословением…
-Вот! - торжествующе захохотал колдун. - Все вы, поповское отродье, такие! Сразу за начальство прячетесь, с вышестоящими инстанциями каждую свою отрыжку согласовываете, на каждый чих благословения просите!
-Да, мы такие, - развел руками священник. - Придется вам с этим смириться.
-Ладно, отче, говори сам, какой день тебе подходящий! Не смиренничай тут у меня! Я не ваш Христос - смиренных не терплю.
-Оно и видно. Пусть будет послезавтра. Хоть и праздник у нас - в честь равноапостольной Марии Магдалины… Что ж, отслужу службу, а потом тогда и встретимся, господин колдун.
-Так, значит, четвертое августа? Ладно. Встречаемся в полдень на Желтом мысу! Приводи своих друзей- зрелище им будет обеспечено преинтересное!
-Хорошо. - Голос священника слегка посуровел, но заметил это, пожалуй, только Арсений, хорошо различавший, когда отец Емельян мирен,
а когда в душу его проникает праведный гнев. - Только, может, не в полдень, лучше к закату, а то жара стоит такая…
-Я тебе обеспечу подходящий климат, отче! - опять захохотал Танадель. - Будет холодно, как в Арктике! Так до четвертого августа, не забудь!
-Не забуду, - кивнул отец Емельян. - Полдень. Желтый мыс.
И тут колдун Танадель учудил штуку - взял и испарился на глазах у всех, оставив после себя тяжелый, густой запах серы.
-Отец диакон, - тихо сказал настоятель. - Вынеси сосуд с водой крещенской из алтаря, окропить надо место, где этот… маг стоял.
…Город Щедрый, в котором и находился приход храма Великомученика Димитрия Солунского и в котором имели место происходить все описываемые события, являлся типичнейшим образчиком захолустных, невеликих провинциальных городков. В таких городках самыми громкими и памятными событиями случается покража капусты с грядок либо приезд какой-либо стареющей, непопулярной и обедневшей звезды эстрады. Все в таком городке друг друга знают, новости, сплетни и досужие слухи распространяют методом изустным, не дожидаясь выхода очередного номера вечно запаздывающей газеты «Щедрые вести». И немудрено. Городок Щедрый далеко отстоял от магистральных путей цивилизации, окруженный непроходимыми, неуютными сосновыми борами, древними идольскими капищами да порожистой, Разгульной речкой Выпью, по весне часто устраивающей в городе неприятные локальные катастрофы. Посему щедровцы жили сплоченно, почти по-родственному, делили вместе радости, горести и новости тож.
И уже к вечеру Ильина дня весь Щедрый от мала до велика знал, что настоятеля церкви Димитрия Солунского, отца Емельяна Тишина, вызвал на смертный и суровый поединок могущественный и воинственный новоявившиися колдун Танадель.