Взвизгнула, подхватила разглагольствующего кота и понеслась в ближайшие кусты, а потом вытолкнула из них Обормота и велела ему принести мне одежду. Кот поорал, но принес. Я как можно более быстро оделась и вышла к Коулу, который уже оседлал лошадей. Щеки горели, а кота я несла на руках, заткнув ему рот ладонью.
К счастью, Коул ничего не сказал, подвел ко мне Пегги, помог забраться в седло, а потом сел на своего коня и пустил его неторопливой рысью вперед. Я водрузила кота в корзину и, наконец, убрала руку. Впрочем, тут же об этом пожалев, так как узнала абсолютно все о себе лично и о наших отношениях с Коулом в частности. Правда, когда глаза у меня засветились ярко алым цветом, пушистик догадался заткнуться, и дальше мы ехали молча.
Через некоторое время я подъехала поближе к воину и зачем-то начала сумбурно рассказывать про свой недавний сон. Коул слушал очень внимательно, не перебивал.
– Не надо, не ходи туда, – наконец сказал он, когда рассказ был окончен.
Я удивленно вскинулась, не понимая.
– Почему? Если есть способ помочь этому миру, то почему я не должна туда идти?
Коул очень долго молчал, глядя прямо перед собой, а потом все же ответил.
– Ты уже ходила туда... И умерла в этих пещерах.
Я замерла, пытаясь переварить новую информацию. Кот сидел и ошарашено разглядывал меня, как выходца из преисподней. Потом потрогал за руку. Понял, что я живая и немного успокоился.
– Ллин, ты ведь не собираешься повторять ошибки молодости? – Поинтересовался Обормот, с надеждой меня разглядывая.
Я посмотрела на него и потеребила за ухо, кот довольно замурчал, окончательно расслабившись.
– Я пойду.
Коул вздрогнул, но ничего не сказал, даже не обернулся.
– Быть может там ко мне вернется память, а тебя, Обормот, я хорошо устрою в ближайшем городе. Нечего тебе делать в царстве мертвых.
По-моему он обиделся.
– Что значит оставишь?! Я тебе что, вещь, что бы меня где ни попадя оставлять! Да и вообще вы там без меня пропадете, так что и не надейся, я поеду с вами.
Я улыбнулась и вздохнула.
Наверное, у меня просто едет крыша, но так хочется сунуться в эти катакомбы, с радостным криком: не ждали, и разнести там все на фиг, так что я все равно туда пойду, не смотря ни на что. Просто потому, что мне так хочется, а не потому, что так надо.
Впереди показалась развилка и Коул свернул на более освещенную тропу, сверившись с картой. Я не возражала.
Мы пробирались по лесу еще неделю. Один раз попали в болото и долго улепетывали от местных крысодлаков, которые так и не смогли догнать наших зачарованных лошадей, мчащихся по воде, как по земле. Две встречные деревеньки мы объехали по широкой дуге: денег у нас хватало, а неприятности скреблись в магический барьер каждую ночь, злобно хлопая челюстями и устраивая хорошую иллюминацию светом красных глаз. Кот довольно быстро просек, что в контуре ему никто не страшен, и в открытую дразнил нечисть, расхаживая вдоль магической линии и строя рожицы.
Не стану рассказывать и о том, как мы дрались с химерой и черным горюном, как чуть не заснули в плотоядном тумане, насылавшем удивительно красивые сны... Просто в конце концов между деревьев все чаше начал показывался просвет, и мы таки выехали из этого царства смерти, а довольные лошади вывезли нас из-под сени гигантских деревьев на высокий одинокий холм. Котик радостно спрыгнул с коня и долго целовал бренную землю, пока ему в рот не попал какой-то жук. Он тут же начал ругаясь отплевываться под наш с Коулом ехидный смех.
– Забирался в корзину, а то уедем без тебя, паникер.
– Кто паникер, я что ли? – Возмутился котик, помахивая пушистым хвостом, – да если бы не я, то вы бы давно сгинули, кто заорал, когда вы уже засыпали в тумане? Я!
– Молодец, – весело кивнула я, наклонилась, и водрузила его перед собой в седло, – герой!
Кот покивал, а я пустила лошадку, на которую все недавние приключения не произвели ровным счетом никакого впечатления, вперед, нагоняя Коула. Вскоре мы выехали на нормальную дорогу, которая изгибалась между холмов и жилищ, с каждым часом пути встречавшихся нам все чаше. Вскоре мы уже проезжали мимо распаханных полей, пасущихся коров с вечно пьяными пастухами, и я радостно думала о том, что уже сегодня ночью буду спать не на голой земле, а в уютной теплой кровати. Кот разделял мои энтузиазм, но мечтал в свою очередь о крынке сметаны, свежих сливках, да и вообще о вкусной еде. Но Коул нас обоих смертельно разочаровал.
– К ночи успеем добраться до города, там и переночуем.
– Как это, а мое парное молоко? Я не согласен, меня пытаются обделить! И вообще... Ллин, скажи ему!
– Я согласна, куда спешить, Коул? Ну, заночуем у крестьян, что тут такого?
Коул обернулся ко мне и мягко объяснил, как взбалмошному ребенку.
– Мы недавно выехали из леса, который наполнен нечистью. Ллин, как ты думаешь, что подумают обычные люди, узнав о том, что мы выбрались оттуда, откуда еще никто никогда не выходил?
Я наморщила лоб, имитируя мыслительный процесс. Кот, который уже все понял, обреченно лег кверху пузом, греясь на солнышке.
– Недоверие?
– Умница, – улыбнулась он.
Я тут же оскалилась, возмущенная покровительственным тоном, демонстрируя ряд впечатляющих клыков. Он тут же исправился
– Да, они почувствуют недоверие. Более того, решат, что мы тоже можем оказаться нечистью и что нас на всякий случай не мешало бы упокоить раньше времени, пока не превратились во что-нибудь клыкастое и лохматое.
Я насупилась. Коул был как всегда прав, и настороженные взгляды встречных крестьян это только подтверждали. Что ж до города, так до города. Потерплю, если так надо.
Когда мы все-таки дотряслись до главных городских ворот, на небе вовсю светила полная луна, а кот храпел в своей корзинке.
– Стой, кто идет?!
Весьма оригинальное приветствие.
– Мы! – На большее меня не хватило.
К нам вышел, почесываясь прямо сквозь бряцающую кольчугу, сонный часовой и хмуро взглянул на наши физиономии. Я с вожделением поглядывала по ту сторону ворот, искренне надеясь, что надолго нас не задержат.
– Мы заплатим пошлину, сколько? – Мягкий голос Коула вывел стражника из тупой задумчивости, я заерзала от нетерпения.
– А вы вообще откуда? На селян вроде бы не похожи, одеты больно странно. А может вы оборотни из запретного леса, почем я знаю, и хотите сожрать невинных жителей!
У меня зачесался правый клык. Еще немного и этот пьянчуга будет прав.
– Ну, ничего, вот вернется комендант, он-то вас со священником и проверит, – разулыбался стражник, радуясь найденному решению. А потом зевнул и вновь потопал к воротам.
– Эй, – крикнула я, – а долго этого вашего интенданта ждать?
– А к утру. Они с батюшкой как раз последнюю бочку церковного вина прикончат, ну и подползу... Э-э, я хотел сказать подойдут сюда..., когда проспятся, а проспятся они..., – он нахмурил лоб, усиленно имитируя мыслительный процесс и подсчитывая что-то на пальцах, покачиваясь при этом из стороны в сторону, – аккурат к вечеру подъедут, – и стражник, очень довольный собой, прошел обратно сквозь ворота, которые с грохотом за ним захлопнулись.
Я обалдело сидела в седле, пялясь на закрытые створки деревянных ворот.
– Ллин, нас только что оскорбили по полной программе, – заявил неизвестно когда очнувшийся котик.
Я начала медленно закипать.
– Кровать была так близка, я почти унюхал запах сметаны, – поделился Обормот и грустно посмотрел вперед.
В моих руках начал светиться боевой пульсар, на что в ответ на стене ощетинились стрелами бдящие лучники. Я выругалась и погасила голубую молнию.