О'Тул-старший смотрел на нее ледяными голубыми глазами.
— Беда не приходит одна, — горько заметил он и знаком велел Пэдди следовать за ним вверх по лестнице в сторожевую башню.
— Я должен отправиться в Лондон, но не завтра. Я буду нужен Кэтлин на похоронах. Ей ни слова об этом, парень. Жене и так досталось. — Он мерил шагами комнату, как посаженный в клетку зверь. — Позаботься об Эмбер, дай ей денег и все, что понадобится, но убери эту шлюху из Грейстоунса.
Через четыре дня Шеймус О'Тул поднялся вверх по Темзе до гавани Лондона.
Уильям Монтегью ждал его. Он хотел, чтобы партнер пришел к нему в Адмиралтейство, дававшее ему силу и власть.
— Садитесь, Шеймус, у меня плохие новости. Ваш беспутный сын Шон подрался со своим братом Джозефом и убил его в первый же вечер, как они приехали в Лондон.
— Лжец! — прогрохотал Шеймус, обрушивая свой кулак на дубовую столешницу.
— Все произошло на борту моего собственного корабля, на «Защите». Я все видел своими глазами, как и мой племянник Джек и мой сын Джон.
— Долбаная троица лгунов! Где Шон?
— Осужден за убийство и отбывает десятилетний срок. Наш английский суд проявил большую снисходительность и не повесил его за убийство брата.
— Где тело Джозефа? — Шеймуса О'Тула трясло от усилий сдержать себя и не вцепиться в глотку Монтегью. Убить его на его же собственной помойке, но это не принесет пользы, а жизнь научила Шеймуса всегда делать только то, что выгодно.
— Все произошло пять дней назад. Адмиралтейство похоронило его во дворе церкви Всех Святых. Я глубоко сожалею об этой трагедии, Шеймус.
— Пока еще нет, — ровно возразил тот.
— Почему вы так говорите?
— Потому что я видел Эмбер Фитцжеральд.
Монтегью отпрянул.
Шеймус О'Тул встал, собираясь уходить. Он ни секунды не мог больше выносить эту английскую падаль.
— Я скажу тебе только одно, Монтегью. Если ты еще раз ступишь на мою землю, считай себя покойником, — поклялся Шеймус.
О'Тул-старший отправился прямиком к магистратам в суде Олд-Бэйли-Корт, чтобы выяснить о процессе над Шоном и месте его заключения. Они не нашли никаких записей об этом деле, а когда Шеймус объяснил, что именно произошло и кто оказался в этом замешан, ему сказали только, что все происходящее на кораблях Адмиралтейства рассматривается судом Адмиралтейства.
Так как Адмиралтейство возглавлял граф Сэндвичский, брат Уильяма Монтегью, убитый горем отец понял, что неудача смеется ему в лицо. Но это только сейчас. Он еще вернется, обдумав план действий, заготовив взятки и все, что только можно, чтобы добиться свободы для Шона.
Ему потребовалось еще два дня, чтобы получить решение суда об эксгумации тела Джозефа, и Шеймус отвез гроб с телом сына на его собственную шхуну «Сера-1». Они подняли якорь, и, пока судно спускалось вниз по Темзе, Шеймус думал о том, сколько времени его любимый сын побыл графом Килдэрским. Один день, может быть. Его сердце окаменело. Он сам приказал сыновьям отправиться в Лондон. А теперь, оставляя одного мальчика в беде, он везет второго домой. «Как я посмотрю в глаза Кэтлин?»
Эмбер Фитцжеральд размышляла о том, куда ей деваться. О Дублине не могло быть и речи. Ей не хотелось, чтобы остальные Фитцжеральды узнали о ее судьбе. Она остановила свой выбор на порте Уиклоу, расположенном в соседнем графстве.
Женщина понимала, что Шеймус О'Тул оказался более чем щедр, отдав распоряжение Пэдди Берку выдать ей достаточно золота, чтобы она смогла прожить по меньшей мере год. Но мысль о том, что она станет делать, когда деньги кончатся, пугала ее. Никогда в жизни ей больше не захочется просить милостыни у мужчины.
Если положиться на удачу и вложить деньги в дело, то можно преуспеть. Это Эмбер понимала.
Скрепя сердце мать Эмерелд и Джона решила рискнуть всей суммой. Она купила себе дом в Уиклоу и, работая по восемнадцать часов в день, пытаясь добиться успеха, поклялась, что когда-нибудь придет ее черед отомстить.
Шона Фитцжеральда О'Тула остригли. В первый и последний раз за все время заключения. Ему выдали пару парусиновых штанов до колен, парусиновые башмаки и хлопчатобумажную рубаху. В тот день, когда Шон переступил порог плавучей тюрьмы, он последний раз был чистым. Как новичка, его отправили на самую нижнюю палубу, третью, на старом торговом судне Ост-индской компании «Справедливость», ставшем тюрьмой для пятисот осужденных.
Установление парламента гласило, что арестанты в плавучих тюрьмах должны использоваться на самой тяжелой работе, поэтому они загружали и разгружали суда, перетаскивали бревна, очищали днища кораблей в доках и, что хуже всего, вытаскивали на поверхность реки песок, землю и гравий, чтобы Темза оставалась судоходной.
Заключенные мучились от паразитов, их кормили отбросами. Еды не хватало, а постели не существовали вовсе. На ночь их сковывали попарно. Одного приковывали к стене, а к нему второго. Затем люки закрывались, хороня всех в удушливой, зловонной черноте.
Из-за невыносимых условий болезни и смерть были здесь обычным делом. Когда один из осужденных умирал, его зарывали в ближайшем болоте, где сочная трава быстро скрывала все следы на потревоженной земле.
В первые месяцы заключения Шон семь раз пытался бежать. Каждый раз его ловили и избивали до полусмерти. Он перестал вести себя опрометчиво и понял, что терпение и настойчивость, судя по всему, его единственный путь на волю. Шон О'Тул не боялся смерти. Тысячу раз он хотел умереть вместо Джозефа. Но постепенно ему стало ясно, что смерть — это единственный путь на свободу. Именно жизнь есть ад на земле. Жизнь в неволе хуже любой смерти.
Лишения, голод, паразиты и жажда больнее задевали его, чем грубость, грязь и невероятно тяжелый труд. Шона настолько переполняла ярость, жгла ненависть, что вера в Бога не долго поддерживала его. Прошло совсем немного времени, и он понял, что только вера в собственные силы поможет ему пройти через это испытание.
Остаться в живых. Это стало его первостепенной задачей. Он должен выжить, чтобы отомстить. Все необходимое для выживания оказалось под рукой. Ему требовалось только три вещи — еда, сон и работа. Он знал: чтобы выжить, следует забыть обо всем остальном. В его мыслях не осталось ничего другого. Стремление к свободе, голод, жажда, любовь — увы, отступили на задний план. Все помыслы, все усилия должны быть направлены на то, чтобы выжить.
Он был полностью зависим от стражников на борту «Справедливости», но четко контролировал все свои мысли и действия. Но вот его сны, это совсем другое дело! Сначала юноша был слишком измучен, чтобы их видеть, но, как только свыкся с тяжелой физической работой, его сон обрел крылья. Шон проплывал семь соленых морей, питался амброзией и занимался любовью с женщиной. Ее волосы казались похожими на дым. Его сновидения были так эротичны, как будто он объезжал диких кобылиц в волшебном краю!
Первый год оказался самым трудным. Потом Шон привык ко всему. О'Тул укрылся в железном панцире, защищавшем его от всех эмоций, кроме одной — жажды мести. Ненависть огненным живым существом поселилась в его душе.
Он держал в узде боль, голод, усталость, печаль и большинство воспоминаний. Его мысли о доме были пропитаны таким горьким чувством вины, что он поклялся не думать больше о родных, пока не обретет свободу. Но вот поразмышлять о семье его врага — это совсем другое дело. Ненависть к Монтегью распространилась на всех его близких. На его брата графа Сэндвичского, племянника Джека, жену Эмбер, сына Джона и дочь Эмерелд. Он отомстит им всем.