Разумеется, этот парень безумец. Но надо решаться, пока Миллс не защелкнул на ней наручники.
– Да. Конечно, да, – пробормотала Джози. – Я согласна выйти за вас замуж.
«Не важно, что я уже замужем и Змей преследует меня, как кролика. Теперь вот появился второй муж, но оба они и гроша ломаного не стоят», – мелькнуло в ее сознании.
Шериф уставился на Итэна и Джози с яростью, смешанной с презрением.
– Будь я проклят, если понимаю, что здесь происходит, Сэвидж… В общем, я иду домой. Или… – добавил он саркастически, метнув злобный взгляд на рослого Итэна, – или я могу сделать для вас, сэр, что-то еще?
– Кстати, да, – ответил Итэн и, пошатываясь, двинулся вперед по переулку, волоча за собой Джози. По дороге он ухитрился, не замедляя шагов, прихватить ее саквояж. – Скажите, где тут живет мировой судья?
Жених ухмылялся, а невеста была совсем не в подвенечном наряде, а в брюках и рубахе. Мировой судья, спросонья кое-как натянувший на себя одежду прямо поверх ночной рубашки, торопливо бормотал наизусть слова брачных обетов. Его жена, выполнявшая роль свидетельницы, в последнюю минуту вытащила из вазы, стоявшей на этажерке, несколько увядших лилий и вручила этот импровизированный букет новобрачной.
Джози тупо смотрела на увядшие цветы и на дряблый подбородок Джеймса Изекииля Коллинза – мирового судьи. Его монотонный голос неприятно гудел в ушах. Джози казалось, что все происходящее с ней сейчас – какой-то страшный смутный сон. В маленькой гостиной было очень душно, особенно после холодного ночного воздуха. Повсюду множество салфеток: на пианино, на столах, на этажерке. На софе – горы подушек аляповатых расцветок. Узорчатые обои почти не видны из-за обилия дешевых картин с морскими пейзажами в позолоченных и посеребренных рамах. На туалетном столике с зеркалом и на этажерке – вазочки с сухими цветами, маленькие резные фигурки зверей и животных и всякого рода фарфоровые тарелочки.
Джози задыхалась в этой душной, тесной, заставленной мебелью комнате, пропитанной запахом жаркого с луком, которое миссис Коллинз, очевидно, готовила на ужин.
Одно утешение, что где-где, а в доме судьи Змей искать Джози не будет. Если он вообще занят ее поисками. Сейчас она в безопасности.
Золотистый свет лампы подчеркивал суровые линии лица жениха. Огонь в его глазах угас, мускулы расслабились, но ощущение исходящей от него глухой, с трудом сдерживаемой злобы не исчезало, оно ощущалось даже сильнее, чем днем. Правда, тогда Итэн не был пьян, его лицо не покрывали синяки, рубашка не была заляпана кровью. Он сердился, но не так, как сейчас. Совсем не так. Не чувствовалось в нем этого пьяного бешенства.
Джози уже начала строить планы. Конечно же, Итэн скоро свалится с ног, тогда она сбежит. Стоит ли вести себя честно с человеком, который, как Змей, силой принудил ее к замужеству?
И вообще, поскольку у Джози уже есть законный муж, этот парень понятия не имеет, что сегодняшняя церемония бракосочетания всего лишь бессмысленный фарс.
«Когда он заснет, я исчезну. Только меня и видели!»
Судья Коллинз обратился к Джози с вопросом, хочет ли она взять в мужья Итэна, но его монотонный речитатив прервал яростный стук в дверь. У невесты бешено забилось сердце. Миссис Коллинз впустила в комнату суетливого маленького человечка с большим синяком на челюсти.
– Вас сюда никто не приглашал! – взорвался Итэн.
– Ради Бога, милорд, постарайтесь, пока можно, одуматься.
– Черта с два! Ты сказал, что я должен жениться, и я нашел себе жену по вкусу. – Итэн с мрачным видом повернулся к судье. – Давай заканчивай эту дребедень.
Бедный судья Коллинз с ужасом и омерзением вновь взглянул на бледную растрепанную Джози, одетую в брюки и фланелевую рубаху, и на высокого угрюмого парня, стоявшего рядом с ней. У судьи был такой растерянный вид, что Джози почувствовала к нему нечто похожее на жалость.
– Вы действительно хотите вступить в брак с этим человеком, леди?
– Да.
– Вот видите? Она согласна! – Итэн схватил Джози за руку и направился к двери.
– Сэр, но вы-то сами еще не дали брачный обет! – воскликнул судья.
Итэн застыл на месте и, грозно нахмурившись, обернулся к Коллинзу:
– Разве? – И, порывшись в памяти, завопил: – Так чего же ты тянешь, черт побери? Поторопись, а не то я прострелю тебе ноги, старый пустомеля!
Миссис Коллинз взвизгнула от страха. Итэн, обратив на нее ледяной взгляд, вежливо улыбнулся:
– Прошу прощения, мэм. Обычно я не ругаюсь в присутствии дам.
Джози готова была поклясться, что от такой улыбки растаял бы даже айсберг. Миссис Коллинз бессильно рухнула в кресло, словно у нее подкосились ноги.
– Продолжай церемонию, Джеймс, – прохрипела она.
– Милорд, – маленький англичанин уже не мог сдерживаться, – вы совершаете ужасную…
В мгновение ока Итэн вытащил свой «кольт» сорок пятого калибра и направил его прямо на лысого человечка.
– Еще одно слово, Лэтерби, и ты замолчишь навеки. Ясно?
Шумно сглотнув, англичанин кивнул. Итэн сунул револьвер в кобуру и сделал знак обливавшемуся потом судье.
– Э-э, сэр… берете ли вы по доброй воле в жены эту женщину… как ваше имя, мисс?
– Джози. Джозефина Купер.
– …берете ли вы в законные жены Джозефину Купер и обещаете ли оставаться с ней в болезни и в здравии, в горе и в счастии до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
Итэн пожал плечами:
– Для чего же еще я сюда притащился, а?
– Сэр!
– Да обещаю я, обещаю, черт побери, – пробурчал Итэн. – Довольны вы теперь? Ладно, леди, пошли.
– Кольцо, сэр! Наденьте ей на палец кольцо. Итэн тупо уставился на свое кольцо. Сам не ведая зачем, покидая Англию, он оставил его в память о прошлом. Когда-то кольцо принадлежало деду. Итэн смутно помнил доброго старика с проницательными голубыми глазами, однажды подарившего ему щенка. А после его смерти внуку досталось вот это массивное золотое кольцо-печатка, украшенное сверкающим изумрудом прямоугольной формы.
– Кольцо, сэр… вы должны надеть ей на палец кольцо.
– Только не это! – грубо бросил Итэн, устремив угрюмый взгляд на личико воровки, и повернулся к Лэтерби. – У тебя есть кольцо? Снимай!
Англичанин открыл было рот, чтобы возразить, но при виде свирепого лица Итэна молча повиновался и отдал кольцо. Итэн с мрачной миной надел его на тонкий пальчик девушки.
– Я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту, – нерешительно добавил судья.
– Я не думаю… – Джози попятилась, наткнулась на стул и чуть не упала, но Итэн поддержал ее уже достаточно твердой рукой и властно притянул к себе.
– Надо, чтобы все было по закону, – шепнул он словно про себя и впился губами в губы Джози.
Та в ужасе зажмурила глаза. Хоть бы эта процедура поскорее кончилась. Ведь на них смотрели чужие люди.
Но жениха явно не смущало присутствие посторонних. Он действовал с той же бесшабашной дерзостью, которую Джози ощутила на себе час назад, упав в его объятия с карниза. Это был страстный, жадный и странно волнующий поцелуй. Поцелуй, полный гнева, издевки и откровенного мужского желания. Казалось, он будет длиться вечно. Но Джози, попавшая в плен этих властных губ, забыла о сопротивлении.
В последний раз она целовалась со Змеем. Змей… смазливое, искаженное похотью лицо; белокурая, цвета спелой пшеницы, бородка, царапающая ей шею; руки, жадно расстегивающие платье… Погрузившись в страшные воспоминания, Джози словно окаменела.