— Как ты собираешься избавиться от нее, Хелен?
— О чем ты, Джина?
— Я имею в виду потаскуху. Как ты собираешься избавиться от нее?
— А зачем мне это надо? — пожав плечами, спросила Хелен. — Я заставила Риса пообещать мне, что он не будет спать с ней, пока…
— О Боже! — воскликнула Джина. — Я даже слышать не хочу об этом!
— Прошу прощения, — спокойно сказала Хелен. — Я уже давно привыкла к мысли о том, что у моего мужа есть любовница и она живет в моей комнате. Кстати, сейчас эта женщина, наверное, сидит за моим туалетным столиком.
— Джина права, — поддержала подругу Эсме. — Ты должна избавиться от шлюхи, Хелен. Это единственный способ спасти твою репутацию. Как только она покинет ваш дом, ты сможешь открыто заявить, что вернулась к мужу. Но даже в этом случае тебе не избежать сплетен, хотя свет, как мне кажется, одобрит ваше примирение.
— И как же, по вашему мнению, я должна поступить с любовницей Риса?
— Может быть, она и сама уедет, если встретится с тобой, — с надеждой в голосе сказала Джина.
— Ерунда, просто так она не уедет, — заявила Эсме. — Ты должна хорошо заплатить ей, Хелен. Сколько времени она уже живет в доме Риса?
Хелен поставила свою чашку на стол.
— Два года и три месяца, — ответила она.
— О! — воскликнула Эсме, пораженная точностью Хелен. — Я советую тебе сделать ей выгодное предложение. Дай ей денег и попроси убраться из дома.
— Думаю, что я могла бы это сделать, — задумчиво промолвила Хелен, покусывая нижнюю губу. — Рис платит мне неплохое пособие. Знаешь, мне будет приятно дать ей именно его деньги.
— И она непременно примет их, — заверила ее Джина. — Ни одна женщина, находящаяся в здравом уме, не станет жить с Рисом, если у нее есть возможность обеспечить себя. — Джина вдруг осеклась, поняв, что сказала лишнее. — Хелен, прости меня за бестактность.
— Но ведь ты сказала чистую правду! — с улыбкой промолвила Хелен.
— Если ты дашь ей приличную сумму, — снова заговорила Джина, — она наверняка вернется в свою деревню, из которой приехала в Лондон, и больше никогда не покажется вам на глаза.
— Это было бы хорошо, — промолвила Хелен. — Очень хорошо. Я попробую сделать ей такое предложение.
Эсме передернуло от отвращения.
— Не представляю, как ты будешь жить в доме Риса, — засомневалась она. — Мне кажется, я бы просто умерла в такой атмосфере, хотя меня нельзя назвать чувствительной особой.
— Я уверена, что выдержу, — промолвила Хелен решительно. — И вернусь сюда только тогда, когда забеременею. Меня ничто не остановит.
Эсме покачала головой:
— Не устаю поражаться, Хелен, тем переменам, которые произошли с тобой! Я чувствую себя персонажем из одной пьесы Шекспира, той, в которой Ткач появляется из леса с головой осла вместо своей. И мне хочется воскликнуть: «О, Хелен, как ты изменилась!» Ей-богу, ты очень преобразилась.
Хелен улыбнулась.
— Тебе повезло, что мы давние подруги, — сказала она. — Ведь я могу и обидеться на тебя за то, ты сравниваешь меня с каким-то Ткачом.
— А ослиная голова у тебя, как видно, не вызывает возражений! — смеясь, воскликнула Эсме.
И Хелен швырнула в нее подушечку с дивана.
Глава 17
БЕДА НЕ ХОДИТ ОДНА
Несмотря на то что нерадивая племянница дворецкого вернулась в дом и стала присматривать за Мэгги, к вечеру следующего дня Том осознал, в каком сложном положении он оказался. Девочка согласилась поселиться в детской только после того, как Лина пообещала подарить ей свою шляпку из шерсти с ворсом.
— Малышка просто влюбилась в мою шляпку, — сказала Лина Тому, — и я ее хорошо понимаю. Я прекрасно помню ту радость, которую ощутила, когда впервые почувствовала прикосновение к этой мягкой ворсистой ткани.
Ее улыбка обожгла Тома как огнем. Его снова охватило возбуждение. И он понял, что пропал.
Рис появился только к ужину и коротко сообщил, что Хелен вернется домой через три-четыре дня. Быстро поев, он ушел в гостиную, откуда снова стали доноситься нестройные звуки фортепьяно.
Том и Лина остались одни в столовой. Впервые за минувшие шесть лет Том находился наедине с женщиной. В последний раз это было в ту ночь, когда он расстался с Бетси Проуд. Оторвав взгляд от заварного пирожного с миндалем, Том увидел, что Лина в упор смотрит на него. Ее карие глаза завораживали его. Он не переставал удивляться, какой разной она была. Временами Лина казалась ему маленькой милой певчей птичкой. А порой она представлялась Тому юркой малиновкой с алой грудкой, с беззаботным кокетством чистящей свои перышки.
— Что заставило вас стать священником? — спросила она мелодичным голосом, похожим на перезвон колокольчиков.
Том поймал себя на мысли, что хочет услышать, как этот голос будет называть его по имени в постели.
— Я никогда не сомневался в том, кем буду, — сказал он. — Род моих занятий был предопределен с самого рождения. По установившейся традиции младший сын дворянина обычно становится служителем церкви.
— Получается, что этот род занятий выбрали не вы сами?
— Я не знаю, чем бы я занимался, если бы сам выбирал свою дорогу в жизни, — задумчиво промолвил Том. — Но это вовсе не означает, что сейчас я несчастен.
Лина поморщилась.
— Я вам не верю! Вы живете в старом доме приходского священника, где дует из всех щелей, — сказала она.
— Да, там гуляет сквозняк, но…
— А весной протекает крыша, — продолжала Лина.
— Бывает…
— В доме слишком много комнат. Пожалуй, одна бедная служанка не в силах содержать их все в чистоте. У вас постоянно мерзнут руки, потому что не хватает денег купить достаточное количество угля, чтобы протопить дом.
— Нет, вы ошибаетесь. Все не так уж плохо, — возразил Том, пораженный ее словами.
Лина усмехнулась.
— Вы когда-нибудь слышали анекдот о приходском священнике, который случайно забрел в публичный дом, преподобный? — спросила она.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы при обращении ко мне использовали мой священнический титул.
— Прошу прощения, мистер Холланд. Итак, вы слышали анекдот про заблудившегося священника?
— Нет, — спокойным тоном ответил Том. — А вы думаете, он мне понравится?
Лина внимательно посмотрела на сидящего напротив нее человека. Он был похож на молодого Риса. Том был покладистым и не обладал острым языком, как его старший брат. Но у обоих были взъерошенные волосы и широкие плечи.
— Вы не любите анекдоты? — с невинным видом спросила Лина.
Взяв с тарелки кусочек персика, она медленно положила его в рот.
Как завороженный, Том следил за ее движениями. Общение с братом Риса очень забавляло Л ину.
— Я люблю анекдоты, — промолвил Том, выбирая яблоко среди лежавших в вазе фруктов, — но те, которые вы хотите рассказать, я почему-то уверен, мне не понравятся.
— Интересно, какие анекдоты вы имеете в виду? — вызывающим тоном спросила Лина.
— Я подозреваю, что вы хотите поведать мне историю, которая не предназначена для ушей священника, — ответил он. — Я знаю парочку подобных анекдотов и не нахожу их смешными. В них мужчины сравниваются с парусниками, а их детородный орган — с главной мачтой. Меня эта тема не интересует.
Лина звонко расхохоталась.
— Честно говоря, я не знаю анекдотов на корабельную тему, мистер Холланд.
— Но ваши истории, мисс Маккенна, несомненно, того же уровня.
Лина положила в рот виноградину.
— Мою душу уже не спасешь, преподобный. Во всяком случае, так говорят, — промолвила она. — Поэтому приберегите нравоучения для вашей паствы.