Гвен, получившая отпор в лице Стефани, попыталась отыграться на бедняжке Эбби. Но очень скоро дети обратят свою ярость против нее.
Сможет ли она помочь Эбби следить за этим большим домом и за его обитателями? Незаметно взглянув на молодую женщину, Стефани про себя отметила, что у нее приятный овал лица, изящный вздернутый носик, точеный подбородок и большие карие глаза. На вид Эбби было не больше двадцати пяти. Но ужасный черный наряд, нелепая прическа и напряженное выражение глаз портили общее впечатление, скрывая ее молодость и очарование.
Поймав взгляд Стефани, Эбби робко улыбнулась.
— Одеяльце — просто прелесть, — сказала Стефани. — Мне очень нравится сочетание розового и голубого.
— Спасибо, Стефани. Я стараюсь.
— Вы очень талантливы.
— Я изучала основы рукоделия. Сегодня достанем мою корзину и позаботимся о вашем гардеробе.
— Уж не собираетесь ли вы обшивать меня? Думаю, у вас и без того полно забот.
— О нет, — ответила Эбби. — Просто у меня есть кое-какие фасоны и образцы ткани. Вместе пофантазируем. Завтра, если Марта согласится провести парочку часов с детьми, съездим в город к миссис Ходж, нашей портнихе.
Стефани все время следила за детьми: они убежали играть к пруду с рыбками.
— Звучит заманчиво, — согласилась она. — Я верну деньги, как только получу жалованье.
— Не думайте об этом сейчас. Одно удовольствие поработать над гардеробом такой красивой женщины, как вы. — Эбби вздохнула. — А вот мне никакая одежда не поможет.
— Ну что вы! — воскликнула Стефани. — Вы очень хорошенькая. Если бы вы сменили черное платье на какое-нибудь другое, то выглядели бы потрясающе.
— О нет. Об этом не может быть и речи. — Эбби побледнела. — Я ношу траур по бедной Линни.
— Но разве год еще не прошел?
— Да, но каждый принимает решение самостоятельно.
— Эбби, расскажите мне о себе, — попросила Стефани.
— Что вас интересует? — Эбби удивленно вскинула глаза.
— Откуда вы родом, о вашем детстве и тому подобное.
— Мы с Линни из Виксберга, — начала Эбби, смущенно улыбнувшись. — Мой отец погиб в первые дни войны при Уилсонс-Крик. А мама… она не пережила этого. Особенно осаду.
— О да, это были тяжелые времена, — произнесла Стефани с искренним сочувствием. О превратностях войны она знала по учебникам истории.
— Слов нет, — подтвердила Эбби, помрачнев. — Я тогда была ребенком, но хорошо помню лишения, страх и особенно грохот пушек янки. — Она вздохнула. — Наша семья потеряла все — и землю, и деньги.
— Как и многие семьи на Юге. Простите, Эбби.
— Потом я попала в дом Линни, где провела большую часть юности, — продолжала Эбби, еще быстрее заработав спицами.
— Неудивительно, что вы были так близки.
Эбби кивнула и грустно улыбнулась.
— Мы были почти как сестры и похожи как две капли воды. Только Линни была красавицей, а я нет. И хотя в доме хватало места, мы жили с ней в одной комнате.
— Как замечательно иметь сестру, правда? — У Стефани перехватило дыхание.
— А у вас есть сестра?
— Есть.
— Тогда вы поймете, каково мне было, когда Линни вышла замуж и уехала.
— Вам тоже хотелось замуж, вы ей завидовали?
— Конечно же, нет! — рассмеялась Эбби. — Просто я очень по ней скучала. А дядя с тетей были огорчены, что я не могу найти себе подходящую пару. Полтора года назад Линни написала мне, что снова ждет ребенка и отчаянно нуждается в моей помощи. Я тут же сорвалась с места. К этому времени меня уже записали в старые девы.
— В старые девы? — повторила Стефани. — А сколько вам лет?
— Двадцать шесть.
— Так вы совсем еще молоды! Мне уже двадцать восемь.
— Нет! — воскликнула Эбби. — У вас такая чудесная кожа! Больше двадцати вам не дашь!
— Мне двадцать восемь, но я не считаю себя старой девой.
— Надеюсь, что нет.
— Эбби с трудом подавила улыбку. — Вы ведь вдова.
Женщины расхохотались.
— Верно подмечено, — согласилась Стефани.
— Мы бываем ужасными, правда? — Эбби прикоснулась к руке Стефани. — Должно быть, я показалась вам бесчувственной, учитывая вашу потерю.
— Пожалуйста, не извиняйтесь, — успокоила ее Стефани. — Недаром говорят: кто не смеется, тот плачет.
Эбби кивнула.
— Итак, после того как вы приехали сюда, в Натчез…
— Сначала все было как в старые добрые времена, — продолжила Эбби. — Если не считать проблем с детьми. Положение Линни вызывало опасения. Она почти не вставала с постели. Но мне с ней было так хорошо. Никогда не думала, что… — голос Эбби дрогнул от слез, — что потеряю ее.
Она расплакалась.
— Простите. Мне не следовало заводить этот разговор.
Эбби шмыгнула носом и покачала головой.
— Нет, Стефани. Мне нужно выговориться. Я не могу обсуждать этот вопрос с Андре. Он даже не навещает ее могилу, а я бываю там каждое воскресенье.
— Вчера вечером вы обмолвились, что он не слишком переживает. Не значит ли это, что ему все равно?
Вспыхнув, Эбби вскинула на Стефани глаза.
— Нет, конечно. Мне кажется, беднягу мучают угрызения совести.
— Угрызения совести? Почему?
— Этого я вам сказать не могу. — Девушка отвела глаза. — Я и так наговорила лишнего.
Стефани задумалась. Неужели за словами Эбби стоит нечто более серьезное и дамский угодник Андре Годдар не так прост, как она полагала?
— Послушайте, — Стефани с мольбой посмотрела на Эбби, — прошу прощения, что касаюсь этой болезненной темы. Но раз вы приняли меня в семью, не могу удержаться от любопытства.
— Понимаю.
— Только святая могла посвятить себя Андре и его семье.
— Едва ли, — горестно отозвалась Эбби.
В то утро Стефани узнала больше, чем рассчитывала. Во-первых, утвердилась во мнении, что Андре Годдар негодяй и бабник. Эбби в него влюблена, но управляться с его детьми не в состоянии. У Стефани сложилось впечатление, что Эбби делала все возможное, чтобы войти в историю Хармони-Хаус в качестве жертвы с разбитым сердцем. Неужели она так и не испытает чуда любви? При мысли об этом у Стефани болезненно сжалось сердце.
Но если верить старой Магнолии, Стефани для того и переместилась в прошлое, чтобы изменить несчастливую судьбу Эбби и стать ее ангелом-хранителем. Только выполнив эту миссию, она сможет вернуться в настоящее и обрести душевный покой. Стефани казалось, она теперь знает, что надо делать.
В этот момент прибежали Бо и Гвен. Дети были возбуждены и громко хохотали. Стефани сразу заподозрила неладное.
— Мисс Эбби, мы пришли извиниться, — заявила Гвен. — Простите нас за змею.
— Спасибо, дорогая, — пробормотала Эбби.
— Да, мисс Эбби, простите нас, — подхватил Бо, обнял Эбби за шею и звонко чмокнул в щеку. Гвен прыснула.
В следующее мгновение шалуны с громким визгом бросились к дому, улепетывая, как воришки с места преступления. Одного взгляда на Эбби хватило, чтобы понять причину их поспешного бегства. Побледнев как полотно, бедная женщина вскочила на ноги, уронив вязанье, и пронзительно заверещала, извиваясь всем телом.
— Эбби, что? Что случилось? — закричала Стефани. — Что они с вами сделали?
Девушка вдруг перестала извиваться, отскочила в сторону и дрожащей рукой показала на землю.
— Пожалуйста, Стефани, помогите!
На земле Стефани увидела крохотное, бьющееся в судорогах существо.
— Золотая рыбка? Неужели Бо бросил ее вам за шиворот? Вот чертенок!
— Стефани, помогите! — взмолилась Эбби.
— Успокойтесь. Рыбка никому не причинит вреда.
— Да нет же! — Эбби энергично затрясла головой. — Вы не понимаете! Я не могу взять ее в руки, но если вы не бросите рыбку обратно в пруд, она умрет.