КТО ЖЕ ПРАВИТ ФРАНЦИЕЙ?
Наконец слуга доложил о приходе того, кого с таким нетерпением поджидал
Карл, и Артуа с самым любезным видом поднялся навстречумессируСпинелло
Толомеи.
- Дружище банкир,-завопилон,подходякнемусраспростертыми
объятиями, - я вам много должен и не раз обещал, что тут же расплачусьсо
всеми долгами, как только мне улыбнется фортуна.
- Благая весть, ваша светлость, - ответил банкир.
- Ну так вот! Для начала из чистой благодарности -аявамискренне
благодарен - хочу рекомендовать вас клиенту королевского рода.
Толомеи приветствовал Валуа почтительным наклоном головы.
Кто же не знает его высочества, хотя бы влицоилипослухам...Он
оставил в Сиенне после себя незабываемую память.
Память ту же, что и во Флоренции, только в Сиенне,территориякоторой
была многоменьше,онвзялза"умиротворение"всеготысячусемьсот
флоринов, Смуглолицый, с отвислымищеками,сплотнозажмуреннымлевым
глазом (утверждали, что банкир открывает его только в техслучаях,когда
говорит правду, а это случалось столь редко, что никто не знал, какогоже
цвета этот закрытый глаз),сседыми,тщательнорасчесаннымиволосами,
падавшими на воротник темно-зеленого камзола, мессир Толомеимолчаждал,
когда ему предложат сесть, что и соизволил сделать еговысочествоВалуа,
смерив посетителя быстрым взглядом.
Со времени кончины старика Бокканегры Толомеи, как и следовало ожидать,
был избрансвоимисобратьямибанкирамиглавнымкапитаномломбардских
компаний, обосновавшихся в Париже, ихотяэтотгромкийтитулнеимел
никакого отношения к войнам и битвам, зато давал его носителю властькуда
более полную, нежели та, которой располагаетконнетабль.Вегофункции
входилтайныйконтрользатретьейчастьювсехбанковскихопераций,
происходивших на территории Франции,а,какизвестно,тот,ктоимеет
касательство к трети, имеет касательство и к целому.
- Большие перемены произошли за это время во Франции, дружище банкир, -
произнес Робер Артуа. - Мессир де Мариньи, который, хочу надеяться, больше
вам не друг,каконнедругинам,находитсяввесьмащекотливом
положении...
- Знаю... - пробормотал Толомеи.
- Вот поэтому-то я и сказал его высочеству Валуа, - продолжал Артуа,-
коль скоро ему необходимо было посоветоваться счеловеком,причастнымк
финансовому миру, что лучше всего ему адресоваться к вам, чье умение вести
дела, равнокакипреданность,ямогузасвидетельствоватьсполным
основанием.
Толомеи ответилнаэтутирадувежливойполуулыбкой,нопросебя
недоверчиво подумал: "Если бы они хотели поручить мне казну, несталибы
они зря рассыпаться в комплиментах".
- Чем могу служить, ваше высочество? - спросил Толомеи, повернувшиськ
Валуа.
- Чем же может служить банкир, мессир Толомеи! - ответилВалуастой
поистиневеликолепнойдерзостью,ккоторойонприбегалвсякийраз,
собираясь просить денег.
- Это можно понимать двояко, - возразил сиеннец. - Можетбыть,увас
есть какие-нибудь капиталы,которыевыжелаетепоместитьнавыгодных
условиях, например удвоить их ценность за полгода?Или,можетбыть,вы
хотите вложить свои деньги в морскуюторговлю,котораявданноевремя
развиваетсявесьмаивесьмауспешно,ибовызнаете,скольмногое
приходится ввозить из заморских стран.
- Нет, дело сейчас не в этом, о вашем предложении я подумаюкак-нибудь
на досуге, - с живостью отозвался Валуа. - А сейчас я хотел бы,чтобывы
дали мне в долг небольшую сумму наличными... для пополнения казны.
Толомеи скривил губы с видом полной безнадежности.
- Ах, ваше высочество, при всем моем желании вам услужить этокакраз
единственное, чего я не могу сделать. В последнее время меня и моих друзей
изрядно обескровили. Из той суммы, что казна взяла у нас в кредит на войну
с Фландрией, мы еще не получили ни гроша. Азаймы,ккоторымприбегают
частные лица (при этих словах Толомеиметнулбыстрыйвзглядвсторону
Робера), нам не возвращают, равно какнепогашаютивыданныхавансов;
откровенно говоря,вашевысочество,замкинамоихсундукахпорядком
заржавели. А сколько вам нужно?
- Да так, пустяки. Десять тысяч ливров. Банкир испуганно воздел рукик
небесам.
- Santo Dio! Святый Боже! Да где же я их возьму? - вскричалон.Робер
Артуа знал, что все это, так сказать, пролог и что посвоемуобыкновению
Толомеи еще долго будет сетовать на злополучную судьбу, непременно скажет,
что он гол как сокол, громкостеная,будтоИовнагноище.НоВалуа,
которому не терпелось поскорее довести дело до желанного конца, решил дать
почувствовать банкиру свою власть и заговорил темтоном,которыйобычно
безотказно действовал на его собеседников.
- Ну, ну, мессир Толомеи! - воскликнул он. - Да бросьте вы этиштучки!
Я велел вас вызвать по делу, а главное, для того, чтобы вы занялисьздесь
своим ремеслом, как занимаетесь им везде и повсюду, и небезвыгодыдля
себя, надо полагать.
- Мое ремесло, ваше высочество, - ответил Толомеи, еще сильнее зажмурив
левый глаз и спокойно сложив на брюшкеруки,-моеремеслонепросто
давать деньги, а давать их в долг. Ведь сколько времени я только иделаю,
что даю, а возвращать мне долгов никто не возвращает. Я не чеканюусебя
на дому монету и не нашел еще пока философского камня.
- Стало быть, вы не хотите мнепомочьотделатьсяотМариньи?Ведь,
по-моему, это и в ваших интересах!
- Видите ли, ваше высочество, платитьсначаладаньврагу,покатот
находится у власти, а потом платить снова, чтобы лишить его власти, -эта
двойная операция, согласитесь сами, не особенно-товыгодная.Аглавное,
надо ещезнать,чтопроизойдетвдальнейшем,удастсяливозместить
расходы.
Тут Карл Валуа разразился торжественной речью,которуюсовчерашнего
дня повторял всем и каждому.Еслиемудадутнеобходимыесредства,он
уничтожит все "новшества", введенные Мариньи и егосоветникамиизчисла
горожан, вернет власть высшему баронству,установитпорядокиприведет
страну к процветанию, возродитстаринноефеодальноеправо,накаковом
основывалось величие государства Французского.